Я сказал Элле, что собираюсь снова завоевать ее, но что, черт подери, я действительно сделал? Врезал по морде Хенли, защищая ее честь, но что я по-настоящему могу предложить такой, как она? Девушке, которая сама прекрасно справляется со своими проблемами?

В том-то и дело. Она может постоять за себя, а все потому, что… никто никогда не делал этого за нее.

Сегодня все поменяется.

– Может, сначала завезешь меня домой? – ворчит Уэйд с пассажирского сиденья моего «рендж ровера».

Он сердито смотрит на машины на стоянке, когда я паркуюсь перед «Френч Твист».

– Незачем!

Пекарня всего в пяти минутах езды от школы, а особняк Уэйда – в двадцати минутах в противоположном направлении.

– Я буду через пять минут.

– Кое-кто ждет меня дома.

– И кто же? – с вызовом спрашиваю я.

– Рэйчел, – он невинно улыбается. – И ее подруга Дана.

Я усмехаюсь.

– Тогда зря ты вчера разбил свой «порше». Но что сделано, то сделано, и теперь тебе придется быть моей подружкой, пока не заполучишь себе тачку.

Он показывает мне средний палец.

– Я опаздываю на секс втроем – из-за тебя, Ройал. Никогда тебя не прощу.

– Сейчас расплачусь! – Я оставляю ключи в замке зажигания и открываю дверцу. – Жди здесь. Скоро вернусь.

– И давай побыстрее.

Когда я вхожу в пекарню, внутри, к моему удивлению, пусто. Обычно в это время здесь полно народу, но я замечаю лишь пару учеников из Астор-Парка и трех пожилых леди за столиком в углу.

Я подхожу к прилавку, и бывшая Эллина начальница хмурится.

– Мистер Ройал, – вежливо произносит она. – Чем могу помочь?

Я тяжело вздыхаю.

– Я пришел извиниться.

Ее брови взмывают вверх.

– Ясно. Но, честно говоря, вы не производите впечатление человека, который понимает значение данного слова.

– Поверьте, я знаю, как просить прощения, – я уныло улыбаюсь. – Последнее время я только этим и занимаюсь.

В ответ она тоже улыбается, правда, неохотно.

– Послушайте, это я виноват в том, что Элла сбежала, – на одном дыхании выдаю я. – Не знаю, говорила ли она вам, но мы типа встречались.

Люси кивает.

– Она ничего мне не говорила, но я знала, что у нее кто-то появился. За неделю до того, как исчезнуть, Элла выглядела такой счастливой.

Меня пронзает укол совести. Да, Элла была счастлива. Пока я не забрал у нее счастье и не растоптал его. Как всегда.

– Я совершил ошибку. – Я заставляю себя набраться смелости и смотрю Люси прямо в глаза. – Элла не болела. Она сбежала, потому что я не оставил ей другого выхода. Но я говорю вам, как есть: ей ужасно стыдно из-за того, что она подвела вас.

– И она тебя сюда прислала? – снова нахмурившись, спрашивает Люси.

Я фыркаю от смеха.

– Шутите? Она убьет меня, если узнает, что я приезжал к вам. Вы встречали кого-нибудь с чувством собственного достоинства большим, чем у Эллы Харпер?

Люси сжимает губы, словно старается не рассмеяться.

– Она обожала работу в пекарне, – напористо продолжаю я. – Все в нашей семье, включая меня, были против того, чтобы Элла работала. Но дело в… э-э-э… статусе.

Я – придурок. Хуже всех на свете только мы, богачи.

– Но Элла пошла работать, потому что такой она человек. Ей не нравится получать деньги просто так и сидеть на диване, как детишкам, которые учатся в Астор-Парке. И ей очень нравилась ее начальница.

– Мне тоже нравилось, как она работала, – говорит Люси. – Но это не отменяет того факта, что Элла пропала почти на две недели, ничего мне не сказав.

– Я виноват, – повторяю я. – Честно, я беру вину на себя. И мне тоже стыдно из-за всего, что случилось. Ведь это из-за меня она потеряла любимую работу. Поэтому я прошу вас пересмотреть свое решение уволить ее. Пожалуйста.

– Я нашла ей замену, Рид. Я не могу позволить себе двух работников.

Меня охватывает чувство досады.

– Что ж, понимаю.

– Но…

Во мне расцветает надежда.

– Но что?

– Кеннет может выходить только во вторую смену, – говорит Люси не слишком довольным тоном. – Я не смогла подыскать кого-нибудь, кто мог бы приходить к половине шестого утра, как Элла. – Она улыбается. – Не так много подростков, готовых вставать ни свет ни заря.

– Элла готова, – отвечаю я. – Она очень серьезно относится к работе. Да вы и сами знаете.

Люси кажется задумчивой.

– Наверное.

Я опускаю обе ладони на прилавок и с надеждой заглядываю ей в глаза.

– Вы дадите ей еще один шанс?

Люси не торопится с ответом, но в конце концов произносит:

– Мне надо подумать.

О большем я просить не могу. Я пожимаю ей руку, благодарю за уделенное мне время и выхожу из пекарни с улыбкой на лице.

* * *

Впервые за все время, как стало известно о ребенке и предстоящей помолвке, наш дом свободен от присутствия Брук. Она и ее злобная приспешница Дина отправились на две недели в Париж за свадебным платьем. Когда папа сообщает нам об этом, близнецы радостно вопят. Он сердито смотрит на них, а потом объявляет, что мы ужинаем вместе на террасе. Я пожимаю плечами и выхожу наружу: если Брук и Дина не едят с нами, то лично я совсем не против ужина.

Наша экономка Сандра ставит на стол, сервированный на семерых, две огромных формы для запекания.

– Я ухожу, – говорит она Каллуму. – Но в холодильнике достаточно еды, чтобы вы, мальчики, не умерли с голоду до конца недели.

– Сэнди, нет! У тебя снова отпуск? – изумленно спрашивает Сойер.

– Я бы не назвала это отпуском. – Она вздыхает. – У сестры родился ребенок, и я отправляюсь на неделю в Сан-Франциско, чтобы помочь ей. Уже предчувствую бессонные ночи.

– Оставайся там столько, сколько нужно, – отвечает папа с теплой улыбкой. – Возьми еще неделю, если потребуется.

Сандра фыркает от смеха.

– Ну-ну, а когда я вернусь, то выяснится, что эти двое, – она показывает на близнецов, – опять пытались спалить мою кухню.

Ее голос становится жестче.

– Увидимся на следующей неделе, Ройалы.

Папа усмехается, и пухленькая черноволосая женщина направляется к выходу.

Из кухни доносятся голоса, и через французские двери вбегает Элла.

– Простите, что опоздала, – тяжело дыша, говорит она. – Разговаривала по телефону.