Это утро выдалось невероятно бурным.

— Теперь нам срочно нужна сестричка или братик! — серьёзно заявила Гелия.

— Чтобы проклятие больше не было на нас, — добавил Келвин.

Анфиса с Веларом переглянулись и широко друг другу улыбнулись.

— Я только «за», — сказала Анфиса.

Велар ничего не сказал, лишь крепко её обнял и прижал к себе. Дети с воплями накинулись на взрослых, обнимая за те части тела, где смогли ухватиться — за руки, за ноги, за талию. Получилась куча-мала, но зато счастливая.

Вся их жизнь переменилась. Всё вокруг переменились.

Они встретились не случайно. Судьба перенаправила Анфису в этот мир, чтобы они, наконец, обрели друг друга. Анфиса — луна, Велар — солнце. И в то же время, она — огонь, вихрь, пляска вокруг костра, он — тихое озеро, плеск воды, душная ночь перед грозой. Они разные, но всё-таки очень похожи. Они половинки из разных вселенных, но всё-таки, они вместе. Анфиса не позволит кому-либо разрушить их уютный мир, который они начинают строить все вместе большой и дружной семьёй.

* * *

Перед походом на озеро они все вместе испекли бисквиты, и поскольку дети хотели поиграть с остатками теста, Анфиса первая слепила из теста смешного кота.

— Пусть это будет Краз, — сказала она под смех детей и Велара, который участвовал в процессе.

Ей пришлось замесить ещё немного теста — на детях его оказалось больше, чем на столе. Обрезки теста они испекли для уток, которые Анфиса надеялась застать на озере. Потом они прибрались и уселись есть бисквиты с чаем.

Дорога до озера заняла у них пять минут, так как ехали на транспорте, и всё это короткое время Анфиса мечтательно вспоминала прошедшую ночь.

Это была незабываемая ночь, как первый поцелуй. Трепетная, как шорох листьев от дыхания ветра, и нежная как прикосновение лепестков розы. Огненная и страстная как языки пламени, обжигающие тела.

Сказка той ночи останется с ними навсегда. Не в их власти стереть её из памяти… Прошедшая ночь помогла изменить судьбы.

Когда они подъехали к озеру, Анфиса поразилась, каким чудесным был тут пляж! И лежаки есть, и песочек светлый, словно у моря. А вода какая! Бирюзовая!

И народу совсем немного — две женщины прогуливались по берегу, а невдалеке на скамейке сидели три девочки и два мальчика с мороженым в руках, а у их ног лежала огромная лохматая собака.

Когда Анфиса, Велар и их дети подошли к ним, одна из девчушек спросила:

— Вы же Велар фон Арро?

— Верно, ― ответил Велар. Дети покосились на его спутницу — Анфису.

— Матильда фон Зарка сказала, что у вас нет жены и вы взяли для своих проклятых детей Драконью Осу…

И незнакомые дети громко засмеялись.

— Меня зовут Анфиса, ― представилась она, начиная раздражаться на пустом месте. Хотя, почему на пустом? Её дети снова стали грустные. Ох, поскорее бы эту Матильду уже забрали отсюда!

— Я…

— Она наша мама! — ответили дети за Анфису. — И мы больше не проклятые!

Удивление детей было написано на их лицах.

— А ещё наш папа спас вчера драконьего кота! — похвастался Гардар.

— Драконьего кота? — поинтересовались девочки. — А как он его спас?

Дети стали рассказывать про свой поход в зоопарк.

Анфиса прошептала Велару:

— Всё-таки, дети не злые — это их родители и соседи ведут себя как умалишённые.

Велар вздохнул и обнял её.

— С твоим появлением у нас всё скоро поменяется. В том числе и отношение других драконов и людей.

Анфиса улыбнулась и вдруг заметила, что у одной из девочек странная причёска. Причём, странная — это очень мягко сказано.

— Кто тебя так интересно подстриг? ― внезапно спросила её Анфиса. Прическа девочки выглядела очень экстравагантно. Некоторые пряди доставали до воротничка её сарафана, а кое-где волосы были длиной всего несколько миллиметров.

— Я сама, — вздохнула девочка, которой от силы было лет семь. — Моя младшая сестра разлила чай, и мне пришлось вытирать лужу под столом. В это время она ещё опрокинула тюбик с клеем, и он попал на мои волосы. Я попыталась смыть его, но у меня ничего не получилось. Мама рассердилась и сказала, что раз я такая неуклюжая, то буду ходить вот так, пока волосы не отрастут.

Она грустно посмотрела на других детей и насупилась.

— А нас Анфиса подстригла! — похвасталась Гелия с Миррой.

— Красиво, — печально ответила девочка.

Мимо прошли две женщины, поздоровались вежливо с Веларом и скрылись с глаз.

Кроме семьи Арро и других детей на озере больше никого не было.

— Будете с нами строить замки из песка? — спросил Келвин.

— А вы умеете? — поинтересовался мальчик.

— Анфиса обещала научить, — кивнула Мирра.

— Будем, — отозвались все дети.

И они пошли строить замки.

Вода в озере была великолепной. Был здесь небольшой водопадик, что находился в густых зарослях и нагонял волны, а ещё были небольшие пороги. Дети играли на мели, продолжая строить уже дополнения к замку из песка, который они все вместе соорудили.

Анфиса строго наказала следить друг за другом, отдала Велару Даниэля, а сама погрузилась в прохладную, но приятную воду.

Но вдруг испугавшись того, что её может засосать обратно в её мир, она быстренько вернулась назад.

Велар заметил её беспокойство, но Анфиса покачала головой. Не будет расстраивать своими фобиями и страхами мужчину. Но в водоёмы она больше ни ногой. Не дай бог, она вернётся назад!

Велар смотрел на Анфису и сердце у него бешено забилось. Она улыбалась детям той дивной улыбкой, от которой оживали все чёрточки её лица, щурились глаза, вздергивался носик…

Она была так хороша, что хотелось съесть её прямо сейчас. И какой же он был болван до вчерашней ночи!

* * *

После того, как дети уже крепко спали, Анфиса и Велар, крепко обнявшись, сидели на веранде. Они прислонились лбами и смотрели в глаза друг друга.

— Я люблю тебя… — произнесла она тихо.

Её губы не перестанут шептать эти заветные слова. Они, словно невидимая ниточка, тянутся от её сердца к его.

— И я люблю тебя, Анфиса, — вторит он ей и нежно целует желанные губы.

Анфиса верит и не верит в своё счастье. Это что-то невероятное, волшебное, родное!

Как только она встретила его, не было и мгновения, чтобы она не думала о Веларе. Её волновало и волнует всё, что с ним связанно. Его обронённые невзначай слова, в которых выражена суть жизни, и улыбка, что расцветает, когда он смотрит на простую бабочку. Его искренняя радость от спасённого кота. И молчаливая печаль, если кто-то из детей грустит.