– Наконец-то! – заявил дедуля, поднимаясь из своего кресла. – Явилась!

Он безошибочно смотрел прямо на Маришу, из чего та заключила, что дедушка немало времени провел, рассматривая ее фотографии. На приветствие дедули Мариша не отреагировала. Он ей сразу же определенно не понравился. Да и вообще, если на то пошло, из всех родственников по отцовской линии ей нравилась лишь Шлюпикова – тетя Лиса, которая, как выяснилось, была ей вовсе и не тетей. Да еще и пакостницей.

– Садитесь, – велел девушкам Виталий Петрович.

Девушки сели кто куда. Так получилось, что Мариша оказалась возле своего дедули в непосредственной, так сказать, близости. Это ее взволновало, так как в руках дедуля выразительно сжимал крепкую сучковатую палку, напоминающую дубину. И как-то подозрительно нервно ее крутил в руках. «А вдруг он припадочный», – мелькнула в голове Мариши пугающая мысль.

– Значит, ты и есть моя внучка? – вдруг поинтересовался дедуля у Мариши.

– Да, – лаконично произнесла Мариша, опасливо поглядывая на дедулю и палку в его руках. – А что?

– Не ожидал я, однако, что моя внучка сможет так опуститься, – печально произнес дед. – Понимаю, отсутствие крепкой отцовской руки сказалось. Но я всегда полагал, что для девочки отец не главное.

– Справедливо, – согласилась с ним Мариша. – Далеко не главное.

Кажется, Виталий Петрович ожидал от нее несколько другой реакции. Потому что он недовольно крякнул и пробормотал:

– Ну, ты не очень-то отца поноси.

– А о чем речь? – удивилась Мариша. – Мне на него, если честно, плевать с высокой колокольни. А что насчет тех гадких снимков и фильма, который притащил мне мой папочка, так это наглое надувательство. Я разыскала детектива, который вел наблюдение. И я привела с собой свидетельниц, которые могут подтвердить, что все это вранье. И еще я могу рассказать про женщину…

Но закончить Мариша не успела. Потому что в прихожей раздался шум открываемой двери. По коридору зацокали каблучки, и на пороге кабинета показалась Лида.

– Здравствуйте! – приветливо улыбаясь, сказала она. – Простите, я задержалась. Всюду такие пробки!

– Проходи, – велел ей дед. – Ясное дело, без тебя-то никак не обошлись бы.

Лида в ответ фыркнула, затем с непроницаемым лицом прошла и села напротив Мариши. В электрическом свете огромной лампы с хрустальными подвесками на Лидиной руке что-то тускло блеснуло синим. Но она сидела слишком далеко от Мариши, чтобы та могла рассмотреть, что именно блестит на руке Лиды. Зато Аня, рядом с которой плюхнулась в глубокое кресло Лида, вытаращив глаза, стала судорожно трясти головой в сторону Лиды. Мариша отдала бы сейчас все сокровища мира, чтобы убедиться, что на руке Лиды и в самом деле блестит то самое, о чем она подумала. Но, увы, дед снова завел свою нравоучительную беседу, суть которой сводилась к тому, как разочаровала его внучка. Приходилось делать вид, что она слушает весь этот бред, потому что прервать деда не было решительно никакой возможности. Говорил он, никого не слыша и к тому же не затыкаясь ни на минуту.

Зато, не слушая деда, Мариша увидела, как Инна сильно ущипнула Аньку, которая совсем уж невежливо прямо улеглась на ручку кресла Лиды, чтобы получше рассмотреть кольцо у нее на пальце. Анька пискнула и выпрямилась, недовольно глядя на Инну. Та приложила к губам палец, призывая подруг к молчанию. Тем временем дед подобрался наконец к сути дела, из-за которого он и собрал своих близких.

– Я очень болен, – сказал он. – Врачи дали мне не больше трех месяцев жизни. И я хотел, Мариша, чтобы тот мой отпрыск, который при моей жизни больше остальных страдал от отсутствия моего внимания, получил бы вознаграждение хотя бы после моей смерти. Я хотел завещать свою квартиру вместе с хранящейся в ней коллекцией живописных полотен русских художников, которую начал собирать еще мой дед, продолжили отец и я, именно тебе, Мариша. Но, увы, после предоставленных мне доказательств я решил окончательно и бесповоротно, что ты недостойна владеть семейными реликвиями, представляющими к тому же немалую художественную ценность, – сообщил он Марише.

– Что? – очнулась Мариша. – Какое наследство? Какая коллекция? Вы что, дедушка, в самом деле собирались оставить мне наследство? И ради того, чтобы выяснить, достойна ли я его получить, наняли детектива следить за мной?

– Да, – величественно кивнул дед. – Не мог же я позволить, чтобы фамильные ценности перешли в руки легкомысленной особы, которая разбазарила бы их по ветру. Поэтому я нанял сыщика, чтобы он осторожно навел справки о твоем образе жизни. Он и навел. Но, увы, действительность превзошла все мои самые страшные опасения. Моя внучка оказалась ничтожной…

– Дедушка, дедушка! Замолчите! – завопила Мариша, испугавшись, что дедуля снова пойдет по второму кругу.

От неожиданности – видимо, его раньше никогда не перебивали – Виталий Петрович замолчал.

– Вас обманули! – заявила Мариша. – И я так говорю вовсе не потому, что надеюсь все-таки получить ваши деньги, квартиру и коллекцию. Вовсе нет. Эти картины мне не нужны. Никогда особенно не увлекалась живописью. И к тому же я никогда на них не рассчитывала, так что и расстраиваться из-за их потери не стану. Но вас обманули. И вы и я стали жертвами ловких мошенников, которые подделали и фотографии, и фильм, и…

– И ты хочешь сказать, что и искусственный член тебе подкинули? – неожиданно подала голос из своего кресла Лида.

– Ну да, – кивнула Мариша. – Подкинули. А ты, Лида, откуда про него вообще знаешь?

– Игорь, ну что она еще может сказать! – рассмеялась Лида, обращаясь к своему мужу.

– Погоди, Лида, – остановил ее Игорь Витальевич. – Пусть Мариша скажет. Возможно, она и в самом деле стала жертвой обмана.

– Да кому могло понадобиться ее выставлять хуже, чем она есть на самом деле? – фыркнула Лида. – И вообще возможно ли это?

– И очень несложно! – заявила Мариша. – Стоило всего лишь нанять одну актрису, которая сыграла роль моей тетки. Мошенники воспользовались тем, что я никогда в глаза не видела своих родственников по отцовской линии. И одна из них поселилась у меня под видом моей тети Фелисии. Она подсыпала снотворное в вино и впускала ко мне в дом мужчин по ночам. Это она подарила мне те костюмчики, в которых я щеголяю на фотографиях и в кино. Но мужчина на пленке и наркоманы у моей двери – это все наглая инсценировка. И если вы, – она повернулась к деду, – хотите справедливости, то должны выслушать меня и разобраться в этом деле.

– Где эта женщина, которая, по твоим словам, играла роль твоей тетки? – помолчав, спросил у Мариши дед. – Я хочу переговорить с ней.

– Увы, ее похитили, – вздохнула Мариша.

– Ну, конечно! – фыркнула Лида. – Похитили! И очень вовремя, ничего не скажешь! Раз эту женщину похитили, конечно, она ничего не сможет рассказать.

– Она не сможет, зато у меня есть доказательства, что в вино мне действительно подсыпали снотворное! – воскликнула Мариша. – И фильм, и фотографии, если отдать их на экспертизу, чистой воды липа! Проверьте.