– Почему?

– Ты напоминаешь мне мою мать. Долго рассказывать.

– В какой день ты родился? – спросила она.

Вэй-Фан странно посмотрел на неё.

– Зачем ты спрашиваешь? У тебя на примете есть сваха, которая подыскивает мне невесту?

Снежный Бутон смотрела на него.

– Ну, – медленно сказал он, – моя мать всегда была немного странной, когда речь заходила о дне моего рождения.

– Неужели?

– Да. А ещё моя мать точно так же говорила: «Неужели?»

– Я польщена.

Он улыбнулся.

– Я не говорил тебе, что ушёл из дома?

– Нет.

– Мать пыталась женить меня. Пришла сваха составить мой гороскоп. И мать повела себя странно, когда та спросила о дне моего рождения.

Снежный Бутон кивнула.

– Ну так когда ты родился?

– На двадцать восьмой день двенадцатого месяца десятого года правления императора Гуансюя.

– Год змеи? – спросила она.

Он кивнул, поднял взгляд от земли и увидел, что Снежный Бутон покусывает губы, а её брови нахмурены.

– Что такое?

– Как звали твою мать?

– Ю, – ответил он и нарисовал иероглиф на ладони. Такой же, как иероглиф слова «рыба».

– Она была замужем? – спросила Снежный Бутон.

– Нет, – ответил Вэй-Фан. – Почему ты спрашивашь?

Снежный Бутон глубоко вздохнула.

– Откуда твоя семья?

– Из Лояна, – ответил он, и Снежный Бутон расслабилась.

– О, уже лучше. У меня было ужасное подозрение на твой счёт.

– Ужасное? – Вэй-Фан посмотрел на неё.

– Ну, ты напомнил мне мою мать. А та тварь, что приходила ночью, говорила кое-что о нас с тобой. И о моей матери. Мне кажется, она знает что-то обо мне. Что-то личное. – девушка рассмеялась, вздохнула и почувствовала, как уходит напряжение. – Знаешь, а я ведь – приёмыш, – сказала Снежный Бутон и почувствовала на глазах слёзы. Она не знала, откуда они пришли, почему вдруг нахлынули.

Вэй-Фан с сочувствием смотрел на неё.

– Тут нечего стесняться, – сказал он мягко.

Она кивнула, смаргивая слезинки.

– Знаю. Но есть кое-что ещё. Я уверена, моя мать любила меня. Она иногда становилась жёсткой, даже слишком, но никогда не была злой. Она была воином ушу. Ну, я сказала, что меня удочерили, но на самом деле… – Снежный Бутон помолчала. – Проблема в том, что у моей матери был и другой ребёнок. Мальчик. И этого мальчика забрала любовница местного судьи. Её звали Фан. Хотя я не знаю, как пишется её имя. Он родился в тот же день, что и ты. Когда я тебя увидела, то подумала, что ты вполне мог бы быть тем мальчиком. Мне стало страшно. Но ты никак не можешь им быть, ведь ребенка украли в Ганьсу.

Снежный Бутон улыбнулась. Вэй-Фан помолчал. Он смотрел вниз, на камешки в своей ладони. Ронял их, потом снова подбирал, думая обо всём, что услышал.

– Ганьсу? – переспросил он. Его голос был хриплым. Он откашлялся и улыбнулся. – Мой отец был судьей в Ганьсу. У него было ханьское имя. Мы переехали в Лоян, когда мне было два года.

– Где он был судьёй? – спросила Снежный Бутон.

Они оба говорили шёпотом.

– Ланьчжоу.

Снежный Бутон потянулась и взяла его за руки.

– Судьба свела нас вместе, – сказала она. – Вот только зачем?

Вэй-Фан посмотрел на неё и подумал, какая же она красивая.

– Я тоже спрашиваю себя об этом, – ответил он.

Князь Тэ ходил взад-вперёд, и голос его становился всё громче.

– У меня только что умер отец. Не успели мы похоронить его, как в первую же поминальную ночь дом мой подвергся нападению. В воротах моего дома был убит человек. Я думал, что сам умру. Да я почти умер! Это ли нужно моей семье? Нет! Это ужасно! Трудно вообразить себе что-либо худшее. Люди из магистрата задают вопросы. Скоро обо всём узнают во дворце. В следующий раз мы так просто не отделаемся. И что я тогда скажу? Как объясню свои поступки? Я не виноват во всём этом. Моя мать принимает опиум. Она не ела уже два дня. Старейшины клана Тэ просят меня о встрече. А моя жена? О! Моя жена! Она отказывается спать со мной, пока я не избавлюсь «от этого проклятого меча».

– Вы всё рассказали своей жене? – спросила Шулень.

Господин Тэ остановился.

– Разумеется! – воскликнул он. – Как я мог поступить иначе? Муж не должен иметь секретов от жены, вы и сами это знаете.

Шулень и Снежный Бутон переглянулись.

– На самом деле не знаю, – ответила Шулень.

Господин Тэ сел и снова вскочил. Он был слишком поглощён собственными проблемами и не обратил внимания на её слова.

– Меч не может больше оставаться здесь, – сказал господин Тэ.

– Вы правы, – ответила Шулень.

– То есть вы согласны? – растерянно спросил он.

– Да. – Шулень кивнула. – Его нельзя оставлять тут, но и вынести его безопасно мы тоже не можем.

– Не понимаю, – сказал господин Тэ.

– Я подумаю над этой задачей, – ответила Шулень.

Господин Тэ снова сел. Это было резкое, неестественное движение. Ноги подогнулись под ним, словно мастер-кукольник перепутал поддерживавшие их нити. Господин Тэ переводил взгляд с одной женщины на другую и вытирал пот с лица.

– Это действительно хорошие новости. Госпожа Шулень, прошу меня извинить, я погорячился. Но на меня столько всего навалилось! Однако ваши слова меня обнадёжили. Пожалуйста, придумайте что-нибудь. Моя жена не желает спать под одной крышей с этим мечом. Я уверен, есть какое-то решение.

– Не волнуйтесь, господин Тэ, – ответила Шулень, – мы обязательно что-нибудь придумаем.

* * *

Снежный Бутон плелась вслед за Шулень, полностью погрузившейся в свои мысли.

– Учитель, у вас есть план? – спросила девушка.

– Нет. – Шулень покачала головой. – Пока нет. Зато есть идея. Мне нужно поговорить с Молчаливым Волком.

И они направились к внутреннему двору, где разместились Молчаливый Волк и его воины.

Шулень вошла во двор к бойцам, Снежный Бутон – за ней. Завидев её, Вэй-Фан поднял голову, и их взгляды встретились. Лицо юноши было мрачным. Она заметила гнев в его глазах, но он быстро отвернулся.

«Я знал, что она не была мне матерью, – говорил его взгляд. – Мне досталась проклятая наложница, а ты заполучила мою настоящую мать!»

– Как ты? – спросила Снежный Бутон, подходя к нему.