уж король и отправит по нашу душу воинов, то они будут искать мужчину и женщину, а две женщины и двое мужчин мало их заинтересуют.

Шагая рядом с высокой и статной королевой, я впервые почувствовала себя очень мелкой на ее фоне. Коней мы оставили Колуму и Эмету, их задачи — присмотреть за ними и найти животным место для ночлега, а наша задача — комната в таверне.

— Почему ты это сделала? — спросила королева, шагая справа от меня, высоко подняв голову.

— Что сделала?

— Убила Франческу.

— Она хотела убить меня. Все просто — либо она, либо я.

Мы замолкли, но, естественно, долго это не продлилось.

— Если ты переживаешь, то она была отвратительной… — продолжила королева.

— И не думала переживать.

Убийство Франчески не принесло мне радости и если этого можно было бы избежать, то я бы и так сделала, но мне не удалось. Она мертва. А я жива.

Подходя к таверне, что расположена в самом сердце человеческого поселения, я подметила: один этаж, дверь тоже одна, но есть окна, что закрыты деревянными ставнями, рядом нет конюшен или каких-то мастерских, но есть небольшая ярмарка, где продают одежду, хлеб и какие-то безделушки.

Толкнув скрипучую и не очень надежную дверь, мы вошли в таверну. Несколько столов были заняты постояльцами, справа двое мужчин что-то бурно обсуждали и запивали это обсуждение изрядной долей кислого напитка, которым пропахли даже стены. Слева расположилась семья: отец, мать и трое галдящих детей малого возраста. Возле длинной доски, что напоминала высокий, но узкий стол, стояли еще трое мужчин с деревянными кружками в руках.

Сооружение внутри больше похоже на конюшню, нежели на таверну.

— Мы что, останемся здесь? — склонившись ко мне, прошептала королева.

— Если повезет.

— Я бы не расценивала это как везение.

Когда мы подошли к узкому столу, что разделял хозяина таверны и посетителей, я сказала, смотря прямо в глаза огромному человеческому мужчине:

— Нам нужна комната.

Хозяин внимательно вгляделся в мое лицо, словно что-то пытаясь найти, а после его интерес пропал. Он не увидел там метку охотника, Колум убрал ее, в очередной раз разрезав себе руку, которая, кажется, никогда не заживет.

— Комнат нет, — ответил он и продолжил разливать кислятину в кружки замолчавших мужчин. Все трое как один смотрели на королеву, но она этого даже не заметила. Ее Величеству некогда, ведь она брезгливо осматривает каждый угол таверны.

— Я заплачу в два раза больше, — сказала я.

А королева добавила:

— И ванна. Нам нужна ванна с душицей и дополнительно три ковша горячей воды.

Хозяин настороженно перевел взгляд на королеву, которая наматывала прядь белых волос на палец.

— Ванна? — переспросил он.

— Да. — Королева закатила глаза. — Это такое приспособление, для…

Наступив королеве на ногу, чтобы она наконец замолчала, я обратилась к хозяину таверны:

— Она пошутила.

Запрокинув голову назад, громила начал хохотать:

— Так и подумал.

— Я не шутила, — прошипела мне в ухо королева.

О, Матерь, я уже скучаю по Колуму и его молчаливой персоне.

Просмеявшись, владелец вытер слезы, выступившие на глазах, и сказал:

— Хорошо. Тройная плата, и крайняя комната ваша.

Как только королева открыла рот, я сразу схватила ее за руку и быстро произнесла:

— Мы согласны.

Мужчина отошел, чтобы наполнить кружки, что снова выстроились в ряд на другом конце длинного стола, а королева прошипела:

— Да он нас обдирает.

— Я знаю, — ответила я ей, отворачиваясь и более громко спросив у хозяина таверны: — В комнате есть окно?

— Да, — ответил он. Отлично. Через окно заберутся Эмет и Колум. Со своей частью сделки мы справились. — Но если вы будете водить клиентов, то треть монет моя.

— Ах, да он… — Королева потеряла дар речи от услышанного, и пока она не наговорила глупостей, я потянула ее за свободный столик у самого входа.

— Если ты не прекратишь вести себя как избалованная леди, то мы пропадем, понимаешь? Ты выдаешь себя и подвергаешь опасности всех остальных.

Какое-то время королева неотрывно смотрела мне в глаза и неожиданно сказала:

— Это то же самое, как если тебе прикажут не вести себя как охотница. Не доставай меч, когда на тебя бежит суртур, и принимай помощь Эмета, когда он предлагает. Не будь такой грубой, а стань мягкой и покладистой. Надень юбку вместо мужских штанов. Ты этого не сделаешь. Твоя суть — охотник. Моя — королева. Смирись уже с этим. — Ее Величество отвела от меня взгляд и бросила его на хозяина таверны: — Любезный, нам две курочки и вина.

Прикрыв глаза, я уронила голову на свои руки, лежащие на столе. Она неисправима! Однако в ее словах есть доля правды. Подняв голову и обернувшись к хозяину, я произнесла:

— Она пошутила. Нам воды и хлеба. — Он снова залился неприятным хохотом, и мне показалось, что я попала в какой-то другой мир, где глупость бежит впереди ее обладателей.

Пока мы ели, королева постоянно задавала мне вопросы, на которые я совершенно не хотела отвечать. И не выдержав, сама спросила:

— Почему ты сделала это?

— Что?

— У тебя было все. Власть, монеты, придворные, корона и все блага Мэроу, но ты изменила королю.

— Не единожды, — пояснила она и, всматриваясь в грязную кружку, сказала: — Это случилось не сразу. Около пяти Алых лун назад. Я была верна супругу, но он холоден. Всегда таким был. Его могут возбудить только разговоры о войнах и свержениях королей. Остальное ему неинтересно.

И почему она недовольна?

— Это ли не прекрасно? С тобой рядом был мужчина, который никогда тебя не домогался, — спросила я.

По мне, это идеальный расклад.

— Это ужасно! — Королева посмотрела на меня с изрядной долей ранимости. — Порой каждому из нас хочется любви. Обычной. Простой. Страстной, но главное — ответной.

— Но вы ведь супруги.

— Да. И я люблю своего супруга, как и он меня, но…

— Но?

— Такой любви недостаточно. Это больше дружба. Между нами никогда не было страсти, мы ни разу не ложились в одну постель.

— А как же наследники? Короне нужны наследники, без них власть может уйти в одночасье.

— У него есть Бастиан, и мой супруг передаст корону только ему.

При упоминании принца рука невольно поднялась, и сквозь рубашку пальцы коснулись кулона. Надеюсь, его покарает Матерь или Отец. Да неважно кто. Из-за треклятого равка я практически сделала то, что презираю. Вопрос королевы как порыв штормового ветра ворвался в мои мысли и выбросил меня в реальность.

— Неужели ты никогда не хотела любви?

Королева точно мне задала этот вопрос? Не к тому существу она обратилась с такого рода разговорами.