Лето постепенно перетекло в осень. Наступил октябрь, ночи стали холоднее. У нас в квартире не было отопления, мы спали в обнимку под несколькими одеялами, наше дыхание превращалось в пар. Рико каждый день спрашивал меня, какой подарок я хочу на свой день рождения. Думаю, он боялся, что я чувствую себя одиноко, скучаю по родным и жалею о том, что решила последовать за ним. И каждый раз я неизменно отвечала: «Тебя».

В тот год двадцать второе октября выпало на субботу. Погода была чудесная. Хозяин пекарни дал мне выходной. Мы с Рико весь день провели вместе: ходили по магазинам, с утра заглянули в кафе на чашечку капучино, а ближе к вечеру выпили там по бокалу вина. Когда солнце начало клониться к закату, я сидела на площади, смотрела, как выступает Рико, и благодарила небеса за то, что они послали мне такого красивого и талантливого мужчину. Это был мой самый лучший день рождения.

В половине восьмого я вернулась домой и приготовила ужин. Спустя час Рико легко взбежал по лестнице, в руках у него была перевязанная красной лентой коробка. Он обнял меня, оторвал от пола и страстно поцеловал.

Клянусь, я запомнила этот момент на всю жизнь: запах чеснока от дымившегося на плите соте, его сильные руки на моей талии и золотые искры в его глазах.

Рико перестал меня кружить, усадил на стул и выключил плиту.

Потом протянул мне коробку и с загадочным видом произнес:

– Это тебе.

Я развязала ленту и открыла коробку. Внутри было белое платье из тонкого льна. Ничего красивее я в жизни не видела. И я знала, что Рико не мог позволить себе такой дорогой подарок.

Он лег на кровать, заложив руки за голову, и улыбался, глядя, как я примеряю его подарок. Ткань была такой мягкой. Я чувствовала себя настоящей принцессой. Это было как в сказке. Прежде я почти всю жизнь донашивала за Розой платья, которые шила наша мама.

– Мне очень нравится, – сказала я. – Но оно, наверное, очень дорогое.

– Для тебя, моя прекрасная Поппи, я готов отдать все на свете – да и этого будет мало. – Рико спрыгнул с кровати и взял меня за руку. – Идем.

Я рассмеялась:

– Куда это ты собрался на ночь глядя?

Но он увлек меня за собой вниз по лестнице и вывел из дома.

На улице было холодно. Рико обнял меня за плечи. В небе месяц играл в прятки с облаками и рисовал тени на улицах. Город готовился ко сну, а Рико привел меня на ступени кафедрального собора Равелло.

– Что-то рановато ты нынче решил помолиться, – пошутила я.

Рико поцелуем заткнул мне рот, не дав договорить. А потом опустился на одно колено:

– Паолина Мария Фонтана, ты согласна стать моей женой?

День четвертый. Флоренция

Поезд прибывает во Флоренцию, на вокзал Санта-Мария-Новелла. Поппи выпрямляется и оглядывается по сторонам с таким видом, будто забыла, где мы.

Люси берет ее за руку:

– И что было дальше? Вы поженились? Ты избавилась от проклятия?

– Рико не являлся гражданином Италии. А у меня не было с собой свидетельства о рождении. Я не догадалась его захватить, когда уходила из дому.

Моя кузина громко стонет:

– И что? Ты сняла проклятие или нет?

Поппи задумчиво смотрит на нее и говорит:

– Я продолжу свой рассказ позже.

Люси опускает голову на откидной столик и легонько стучит по нему кулаком.

На вокзале полно туристов, повсюду, куда ни посмотри, развешаны плакаты с объявлением о грядущей sciopero[45], что бы это ни значило, и требованиями справедливой зарплаты для железнодорожных рабочих. Поппи высматривает водителя, который должен отвезти нас в Треспиано. Она вся сияет, когда наконец его замечает, и радостно машет рукой:

– Габриэле!

Тетя идет, да, она не бежит и даже не семенит, а медленно идет по платформе на плохо гнущихся ногах. Высокий итальянец в джинсах и белой рубашке приподнимает ее над перроном, а она целует его в обе щеки. Я невольно улыбаюсь. Просто удивительно, сколько у Поппи друзей здесь, в четырех тысячах миль от дома.

Тетя машет нам с Люси:

– Идите сюда, девочки. Познакомьтесь, это Габриэле, наш водитель. Он все три дня будет в полном нашем распоряжении.

Люси исполняет свой коронный номер. Движение первое: наклоняется, чтобы Габриэле мог заглянуть ей «под капот». Движение второе: поправляет волосы так, чтобы несколько локонов прикрывали один глаз. Я думаю, она считает, что это очень сексуально, но лично мне всякий раз, когда я это вижу, хочется достать из сумочки заколку для волос.

– Привет, я Люси, – представляется она томным голосом.

Но Габриэле, надо отдать ему должное, не пялится на грудь, а смотрит ей в глаза… вернее, в глаз.

– Рад познакомиться, Люси. – У него низкий голос и очень сексуальный итальянский акцент.

Потом он поворачивается ко мне, и я почему-то вздрагиваю.

Габриэле смеется:

– Простите, не хотел вас напугать.

Я встряхиваю головой и поднимаю руку:

– Нет, все нормально, я нисколько не испугалась.

Вот только участившееся сердцебиение свидетельствует об обратном. Я с опаской смотрю на Габриэле: эти темные глаза чересчур проницательные, а саркастическая улыбка слишком обольстительная.

– Габриэле Вернаско. – Он протягивает мне теплую ладонь: какое крепкое у него рукопожатие. – Но вы зовите меня просто Гэйб, и давайте сразу перейдем на «ты».

Он ведет нас со станции к машине, наши чемоданы тянутся за ним, как стадо мулов. Люси семенит рядом с Гэйбом и без умолку болтает. Мы с Поппи плетемся позади и, полагаю, обе любуемся широкими плечами нашего провожатого, его непослушными темными кудрями и…

Поппи толкает меня локтем в бок и подмигивает:

– Интересный мужчина, да? – Я чувствую, что краснею, а тетя смеется. – Похоже, ты начала оживать, Эмилия, учишься быть собой.

Когда Поппи сказала, что Габриэле в нашем распоряжении на ближайшие три дня, я подумала, что его роль ограничится исполнением обязанностей водителя. Но оказывается, он не только шофер, он еще и экскурсовод, и хозяин гостиницы.

Гэйб укладывает наши чемоданы в багажник черного внедорожника:

– Предлагаю, перед тем как отправиться в гостиницу, пообедать в городе.

Тетя хлопает в ладоши:

– Отличная идея!

Вчетвером идем по улицам Флоренции, где Поппи много лет назад работала гидом и познакомилась с Рико. Река Арно разделяет этот красивейший средневековый город на две части. Флоренция совсем не похожа на Венецию. Она сакральная и космополитичная, модная и в то же время сохраняет старинное очарование.