— Но почему именно сейчас? — настаивал Дронго. — Ведь вы ираньше здесь появлялись?

— Если бы я знал, то был бы экспертом, как вы, — ответилНурали.

— В тот день, когда раздался первый выстрел, вы были вванной и не могли услышать выстрела. Верно?

— Да. Можете проверить. Если войти в ванную комнату и встатьпод душ, включив воду, то вы вряд ли услышите выстрел с третьего этажа. Я ужеоб этом говорил. Не нужно ловить меня на слове.

— А почему вы полезли в такое неурочное время под душ? —спросил Дронго. — Вы ведь восточный человек. Там нет традиций принимать душ втечение дня. Либо утром, либо вечером, перед сном. Почему именно в такое время?

— Вы никогда не принимаете душ в другое время? — невеселоусмехнулся Халдаров.

— Принимаю, — согласился Дронго, — после поездки или передтем, как встретиться с женщиной. — Он взглянул в глаза Халдарову. — А может,после? — тихо уточнил он.

Нурали отвел глаза. Но ничего не ответил.

— Я не напрасно спросил вас про ваших секретарей, — жестконапомнил Дронго, — мне было не просто интересно, спите вы с ними или нет. Вконце концов, это ваше личное дело. Но мне важна была степень вашейбеспринципности. Или вашего цинизма, называйте это как хотите. Вы легкоподтвердили, что спите с обеими.

— А зачем мне обманывать? — спросил Нурали. — Я ведь их ненасилую и не принуждаю.

— Учитывая зарплату, которую вы им платите, это самоенастоящее использование своего должностного положения. Они рискуют потерятьсвое место, если будут вам отказывать. Но вернемся к случившемуся в этом доме.Вы ведь достаточно откровенно и цинично признались мне, что знали Злату дотого, как приехали сюда.

— Ее знал весь город, — огрызнулся Халдаров. — Ну и что?

— За полтора часа до рокового выстрела Виктор и Златапоругались. И я подозреваю, что вы были отчасти виновником этого скандала.

— Глупости. Ей кто-то позвонил и куда-то пригласил. А Викторвсе услышал. Вот они и поругались.

— И она вам об этом рассказала.

— Почему вы так решили?

— Вы сказали, что она спрашивала вас, как можно отсюдауехать. Помните?

— Какой вы злопамятный, — заметил Нурали. — Да, мы с нейуспели поговорить.

— Ваш разговор кто-то слышал?

— Нет. Мне кажется, что нет.

— Где вы с ней разговаривали?

— В моей комнате. Она зашла ко мне. Хотя, впрочем, какаяразница, где именно мы говорили?

— Большая. Очень большая. Я не думаю, что вы пытались еесоблазнить прямо в этом доме, но вы были явно не прочь восстановить вашипрежние отношения. Верно?

— Не помню.

— И очевидно, кто-то об этом узнал. А теперь, пожалуйста,вспомните, что было за несколько минут до того, как вы пошли в душ. Толькооткровенно. Иначе может раздаться третий выстрел, и пуля попадет в другое,более уязвимое место.

— Вы мне угрожаете?

— Я вас предупреждаю.

— Если вы спрашиваете про Злату, то да. Я никогда не противтого, чтобы переспать с красивой женщиной. Тем более что она понимала в этомтолк. Но я с ней не спал. Я для этого недостаточно испорчен, господин Дронго.Недостаточно циничен, если говорить вашими словами. Я с ней, конечно,флиртовал, мог сказать какую-то фривольную фразу, но не более того.

— Что было потом? После того, как она от вас вышла?

— Ничего.

— И вы сразу отправились принимать душ?

Халдаров усмехнулся:

— Что вы хотите?

— Правду.

— Хорошо. Ко мне пришла Валя и была у меня некоторое время.Вам обязательно нужно рассказывать подробности? Или вас интересует, какие позымне больше нравятся?

— Не паясничайте, — строго одернул его Дронго. — Она вошла квам, и между вами что-то произошло?

— Послушайте, вы задаете просто неприличные вопросы. Я неимею в виду их смысл. Я имею в виду их содержание. Конечно, произошло. А почемуне должно было произойти? Что в этом плохого или запретного? Я прилетел сюда клюбимой женщине, с которой давно знаком и с которой мы встречаемся. Я дажедумаю, что со временем мы сможем узаконить наши отношения. Почему я долженвыглядеть аскетичным кретином. Я нормальный мужчина и встречаюсь с женщиной,которая мне нравится. А ей, очевидно, нравлюсь я. Вы получили ответ на свойвопрос?

— Вполне. И вы пошли в душ?

— Да. А Валя, услышав выстрел, поспешила наверх. Вот и все.Ничего особенного у нас не было. Если не считать наших отношений, что касаетсятолько нас обоих.

— Видимо, не только вас, — задумчиво произнес Дронго.

— Ну, хватит, — поморщился Халдаров, — меня хотели убить, авы сидите и теряете время, проверяя, с кем именно я сплю и когда. Глупо,господин Дронго. Я был о вас гораздо лучшего мнения.

— Последний вопрос. Что вы делали внизу, перед домом?

— Гуляли.

— Вы целовались?

— Даже моему ангельскому терпению приходит конец, —разозлился Нурали, — нет, мы не целовались. Я вообще не целуюсь на улице. Я еетолько обнял за талию.

— Сидите в комнате и ждите полицию, — посоветовал Дронго, —на вашем месте я бы не выходил отсюда. И учтите, что это в ваших интересах.

Он поднялся и вышел из комнаты Халдарова. Прошел дальше.Подойдя к двухкомнатным апартаментам Валентины Лапесской, постучал в дверь.Где-то вдали уже слышалось завывание подъезжавшей полицейской машины.

— Войдите! — крикнула Валентина.

Дронго медленно открыл дверь. Прошел в комнату. Онаподнялась при его появлении.

— Извините, что я вас беспокою, — сказал Дронго, — сейчасздесь будет полиция, и я хотел переговорить с вами до того, как они здесьпоявятся.

— Со мной? — удивилась она. — Пожалуйста. Что васинтересует?

— Вы были вместе с господином Халдаровым внизу, у дома. Чтовы там делали?

— Ничего. Мы просто ходили вокруг дома.

— Как именно ходили? Извините, что я задаю вам такойнескромный вопрос. Взявшись за руки? Обнявшись? Рядом? Или на некоторомрасстоянии друг от друга?

— Это имеет отношение к покушению на Нурали? — усмехнуласьона.

— Самое прямое, — ответил Дронго, — поэтому будьте любезныответить на мой вопрос.

— Мы шли рядом друг с другом, — немного подумав, ответилаВалентина.