Отдав всю торговлю в руки Вениамина, так внезапно проявившего свои торговые таланты, я неспешно начал перегружать наши пожитки. Китаец прекрасно влез своей колбаской в багажник. Пришлось только немного его подогнуть, но ничего, не сдохнет.

Рюкзаки на задние сиденья. Принесенные помощниками этой Ми пару баулов с едой и автоматы – туда же. Когда Кузьма Васильевич принес две канистры с бензином, то я, недолго думая, поставил их между рядами. Да, как-то не очень, но отъедем и перепакуемся по обстановке.

Я уже сидел за рулем, когда Огонек открыл дверь и, буквально упав на пассажирское сиденье, шутливо пропел «вперед, мой друг, вперед, нас ждет Ханой».

– Ты чего такой радостный?

Незлобин открыл новенькую кожаную сумку, и я увидел там помимо каких-то документов на вьетнамском пачки денег.

– Я с этой Ча Ми стряс пятьдесят тысяч донгов!

– А сколько это?

– На черном рынке дадут 500 долларов.

– Зашибись… Да мы теперь миллионеры!

Глава 18

После «Урала» управлять легковой машиной было одно удовольствие. Никаких двойных выжимов сцепления, руль крутится легко, а радиус поворота вызывает умиление. Попетляв немного под руководством Незлобина по проулочкам, я вырулил на местный «проспект».

Ну как проспект. Широкая пыльная дорога, по которой во всех направлениям хаотично перемещались машины, велосипеды и вьетнамцы. После джунглей я очень пугался внезапно появляющихся из ниоткуда и исчезающих в никуда подобных участников дорожного движения, но потом как-то привык и стал вместо тормозов пользоваться бибикалкой. А что? Другим можно, а мне нет? Через некоторое время я вошел в ритм движения и стал еще и покрикивать на недостаточно медленно убиравшихся с нашей дороги «шахид»-автомобилистов.

– Начинаю входить во вкус всей этой поебени, – прихлопнув какого-то москита на шее, я газанул на подъеме.

– К этой жаре привыкнуть невозможно, – буркнул Огонек.

– Зато теперь можно пить за рулем, – я полуобернулся к заднему сиденью. Пошарил в котомке, что нам дала торговка. – А пиво все?

– Да, выхлебали. Мне кажется, оно вообще у меня до желудка не дошло – сразу впиталось еще в горле. Ты это, смотри по сторонам, увидишь магазинчик поприличнее – затаримся еще.

– А ты что будешь делать?

– А я буду контролировать тебя. Вдруг пропустишь…

Так, за разговорами, мы потихоньку выбирались на дорогу, выводящую нас из ада бибиканий и внезапных перестроений. Всякие велосипедисты практически исчезли или отсвечивали на обочинах, наша скорость увеличилась и наконец-то поток ветра стал достаточно сильным, чтобы достаточно проветрить машину и остудить потную кожу.

Так мы довольно быстро приближались к последнему большому препятствию на нашем пути в Ханой: паромной переправе. Что торговка, что старшина не ездили в эту сторону и ничего кроме подтверждения, что мост давно разбомблен, а вот паром работает, сообщить не могли. Так что нам придется выяснять на месте.

– Тормози! Вон там! – внезапно заорал Огонек, вырвав меня из расслабленного созерцания полупустой дороги. – Да тормози же ты, без пива останемся!

Волшебное слово «пиво» оказало свое целительное действие, и я в клубах пыли свернул к какому-то совершенно непрезентабельному навесу.

– Тут? Я ничего не вижу.

– Разуй глаза! – Незлобин указал мне на вывеску, где была нарисована кружка пива с шапкой пены.

– Живем!

Вениамин оставил меня караулить машину, а сам голодным сайгаком ломанулся к хозяину. Мне слышно не было, но немного поговорив и помахав руками, вскоре он вернулся назад к машине, таща в руках светло-коричневую коробку, на верхнем клапане которой большими буквами было написано «for military use».

– Американское, 24 банки. Искусственного льда насыпали. Счас еще, – кинув коробку на сиденье, он развернулся и пошел за следующей.

Американское пиво я еще не пил. Достал одну банку. На привычные мне банки пива она была похожа ну очень отдаленно. В руках у меня была вытянутая в высоту обычная консервная банка. Ну, разве что надписи Schlitz и beer с золотыми каемочками подтверждали, что это все-таки пиво. Никаких привычных колец-открывашек не было видно, одна надпись softop жирными красными буквами. Недолго думая, я достал нож и ударом сделал две дырки в верхней крышке. Ну как делал любой советский ребенок, когда открывал сгущенку.

– О, спасибо! – принесший второй ящик Вениамин выхватил у меня банку из рук и жадно присосался к ней.

– Да всегда пожалуйста, – открыл я еще одну. – Там у него много еще?

– Много, – отлипнув от банки и немного отдышавшись, ответил Огонек. – Хорошо-то как. Тебе какое больше нравится: «33» или «тигровое»? А то у него американское кончилось.

– Я в душе не е*у, что это за пивы. Тащи по одной бутылке каждого, проверим.

Пока Незлобин опять ходил к торговцу, я вытащил из багажника китайца, попробовал поставить его на ноги. Разумеется, тот упал. Но я же упорный, опять его поставил, придержал. Вытащил кляп.

– Пить!

– И ссать, – кивнул я. – Ща все будет.

– Пожалуйста!

Хуэй увидел у меня в руках банку с пивасом. Я приложил ее ко рту китайца, и тот так присосался, что мигом выпил ее в одну харю.

– Губит людей не пиво, – пропел я, – губит людей вода. Все, все, хватит. Тебя сейчас на голодный желудок развезет. Пошли в кустики.

* * *

Уже гораздо спокойней, можно сказать вальяжно, Вениамин принес назад две маленькие бутылочки с «33» и пару литровых tiger beer. Две тройки оказались вполне приличным рисовым пивом. А «тигровое» оказалось реально мочой, пахнущей какой-то гадостью. Ладно бы мы только выползли из джунглей, но после американского пить эту гадость было категорически невозможно.

– Ну его на хрен, давай троек еще пару ящиков и льда побольше.

– Да, жизнь хороша, когда много пива пьешь не спеша, – согласился Незлобин, добивая рисовый «лагер». – Помню, были в командировке в Венгрии…

– Восстание в Будапеште? – наобум спросил я.

Огонек подвигал бровями, мол, понимай как хочешь.

– Короче, попробовал я там чехословацкого пивка. «Пилзнер» называется.

– Разливное?

– Ага. Я тебе, Коля, скажу – амброзия. Божественная. Шапка пены такая, что монетку мелкую можно положить – будет лежать.

– Да, на хмеле чехословаки не экономят…

– Даже не сомневайся.

– Думаю, будет у тебя еще возможность попить чехословацкого пиваса.

Незлобин напрягся:

– Что ты имеешь в виду?

– Американцы не только по Вьетнаму работают, но и по социалистическому блоку. А Чехословакия – самое слабое после Польши звено.

– Это почему?

– Забыл, как они на фашистов работали в Великую Отечественную? Клепали немцам танки и радовались. Пидорасы… Настоящего социализма в Чехословакии нет – у них там частная собственность развита, особенно в сельском хозяйстве.

– Раскатаем в тонкий блин, – отмахнулся Незлобин. – Знаешь, сколько войск стоит