– Мне показалось или Андрей Парамоныч собирается сшить платья за неделю? – Я вдруг вспомнила важную деталь, проскользнувшую среди тысяч слов портного. – То есть к свадьбе? Значит, свадьба назначена через неделю, на следующую субботу?

– Ну да! – кивнула Яга. – А чего тянуть-то? Долго протянешь, гостей из других царств-государств звать придется. Понаедут, возни с ними не оберешься! – отмахнулась бабуля. – А праздник устроим как положено, не переживай, – заверила Яга. – Свадьба будет честь по чести. И платье загляденье, и пир горой, и гулянья до утра.

Старушка прихлебывала чай из блюдца, глаза горели как лампочки. Я не стала ее разочаровывать, хотя, как по мне, чем свадьба скромнее, тем лучше.

– Что-то ты бледненькая какая-то, – прищурилась Яга, внимательно меня разглядывая. – Тебе надо отдохнуть, вздремнуть. – Она потащила меня в спальню. – Полежи перед ужином. А я пойду, своими делами займусь. А то дом на Феню оставила. Он хоть и домовитый, а пригляд за ним все одно нужен. – Бабуля заботливо взбивала подушки, отмахнувшись от помощи появившихся горничных.

– Откуда это у тебя? – изменившимся голосом спросила Яга. В руках она держала то самое зеркальце с деревянной ручкой, которое я утром нашла на подоконнике.

– А, нашла. – Я поведала ей и о странном сне, и о неожиданной находке. Яга слушала очень внимательно и напряженно. Отдала зеркало мне, глухим голосом спросила:

– И что ты в нем видишь?

– Ну что можно видеть в зеркале? – Вот опять этот странный вопрос. Я уже улеглась в кровать и сладко зевнула. – Себя. Я вижу в нем свое отражение во всей красе.

– И ничего странного в отражении не находишь? – не унималась Яга.

– Нет, ничего странного, – заверила я. – Хорошее зеркало, не кривое.

– А чертику ты это сказала? – уже более беззаботно поинтересовалась Яга.

– Нет! Не успела, он исчез. А чего они ко мне ходят, черти всякие? – задала я давно интересовавший меня вопрос.

– Да в нашем царстве и во всех остальных этих чертей хоть пруд пруди! – отмахнулась Яга. – Вот и шастают по честным людям без дела. Глупости всякие рассказывают, гадости делают. А может, тебе действительно это приснилось с непривычки да от волнения. Не обращай внимания. Спи, деточка, спи.

Яга еще некоторое время что-то вынюхивала возле окна, шептала и возмущенно сопела, а я погрузилась в сладкие объятия Морфея.

Разбудила меня Наталья. Обе горничные были здесь, крутились возле манекена, на котором висело новое, видимо, только что доставленное платье. Восторженно ахали, разглаживали несуществующие складки и сдували невидимые пылинки. Восхищаться было чем. Простое серое платье с широкими рукавами украшали немыслимой красоты птицы и цветы в розовых и малиновых тонах. Облачившись в этот наряд, я стала похожа на неземное существо. Грудь казалась пышнее, талия тоньше, ноги длиннее, спина изящней. Кажется, я начала входить во вкус. Иными словами, местная мода мне очень нравилась.

В моей гардеробной появились зеркала от потолка до пола, по-настоящему королевские. И несколько сундуков. Они предназначались для хранения одежды. Складывать сногсшибательные наряды, сшитые Андреем Парамоновичем, в эти громоздкие и прожорливые погреба, пусть и отделанные кожей, шелковой тканью и резьбой, было святотатством. Все требовалось срочно менять. Не рассчитывая найти в городе магазин «Икея», я самостоятельно начертила систему хранения вещей. А потом еще объяснила, что, как и зачем, нарисовала плечики для одежды и опять объяснила. После многочисленных иллюстраций, толкований, пояснений и вразумлений горничные наконец пообещали доставить мой заказ к столярных дел мастерам и проследить за исполнением каприза царицы. Лично я ничуть не сомневалась в визите столяра и повторной дискуссии на ту же тему, но намеревалась довести дело до конца и получить приличную гардеробную.

– Стол накрыт, все собрались, – докладывала Наталья. – Но царицу подождать не грех. Пусть привыкают, она теперь здесь главная.

Я вертелась перед зеркалом. Андрей Парамоныч действительно мастер. Такое платье сшить за несколько часов – фантастика!

– Зайдешь, легонько поклонись, – наставляла Яга, сопровождая на ужин. – Сядешь по левую руку от царя. Это пока невеста. Потом будешь напротив супруга сидеть.

Думаю, когда стану царицей, несколько упрощу местный этикет, по крайней мере, в будние дни.

– До свадьбы праздничных застолий не предвидится, так что пока все скромно, по-простому.

Не знаю, где в понимании Яги простираются границы простоты и скромности, но, когда я вошла в зал, там было по меньшей мере человек тридцать. Все дружно обернулись в мою сторону и отвесили мне почтительные поклоны. Ответив вежливой улыбкой и легким кивком головы, как учила бабуля, холодея от волнения, я замерла. «По левую руку от царя», – передразнила про себя Бабу-ягу. А с какого конца стола? Вовремя подоспевший Митька спас меня от возникшей неловкости, увлекая за собой. Дальше все пошло проще. Впрочем, если у них такой многолюдный ужин каждый вечер, мне это не нравится. Хотелось бы иногда проводить вечера тихо, по-семейному… Выяснилось, что публичная трапеза никого, кроме меня, не смущает. Бояре уплетали за обе щеки многочисленные блюда, коими был обильно заставлен стол, щедро запивали напитками, хмельными и не очень, вели неторопливую беседу. Мне неоднократно подливали коктейль «Дарина», и через некоторое время происходящее приобрело добрый и даже забавный характер. Никифор Федорович, правая рука моего будущего венценосного супруга, сидевший по правую сторону от государя, аккурат напротив меня, показавшийся мне вначале суровым и серьезным, после небольшого возлияния вовсю шутил и рассказывал смешные истории из детства и юности Митьки. То есть Дмитрия, пора уже привыкать. Фрол Авдеевич, временно уступивший мне место и сидевший слева от меня, хвастался знанием щекотливых подробностей из взрослой жизни царя. Мой благоверный метал взглядом громы и молнии, что ничуть не смущало собеседников.

Вечерняя трапеза затянулась. Когда все разошлись и Дмитрий провожал меня в покои, любопытная луна уже заглядывала в дворцовые окна. Он легко чмокнул меня в щеку и удалился. Стрельцы под белы рученьки волокли за нами хмельную сопротивляющуюся Ягу. Что-то она буквально поселилась во дворце. И хотя Митя рассказал мне все и про карту, и про ключника, с Ягой они шептаться и ругаться не перестали. В мое сердце закралась непонятная тревога, но я быстро перестала думать о плохом – слишком счастливой себя чувствовала.

Отослав заспанных горничных, села на подоконник, тот самый, который делила с чертенком во вчерашнем сне. Спать не хотелось совершенно. Признаться, что жду в гости чертей, я не решалась даже себе. Повертев зеркальце, еще раз вспомнила подробности полуяви-полусна и почти уверовала в нереальность событий. Зеркало и до моего поселения в этой комнате могло преспокойно лежать на подоконнике. Зацепила краем глаза, вот и приснилось от всех этих волнений. Во рту пересохло. Надо будет позже завести буфет или небольшую кухоньку. А то тоже мне царские покои, даже графина с водой нет. Горничных будить было как-то неловко. Теперь дворец мне дом родной, пора привыкать. Хоть экскурсию провести по царским хоромам мне еще никто не удосужился, но неужели я кухню не найду? Вот и прогуляюсь перед сном. Я тихонечко выскользнула за дверь. Не в пример мне, охранники-стрельцы несли службу – дремали, опершись на бердыши. Я на цыпочках прошла мимо. Скромно замечу, что внутри дворец был больше, чем казалось снаружи. Мои апартаменты располагались в правом крыле на третьем этаже. В левом – покои царя. На втором этаже праздничный и тронный залы, комнаты для гостей. По логике, кухня и прочие подсобные помещения должны были находиться на первом. Я спустилась вниз на один пролет. Коридоры дворца заливал серебристый лунный свет, лившийся через высокие окна и витражи. Растения в кадках отбрасывали причудливые тени. В пушистой ковровой дорожке приятно утопали тапки, я сняла их и немного прошла босиком. Во дворце я чувствовала себя уютно и комфортно, как дома. Улыбаясь самой себе, собиралась спуститься этажом ниже, но тишину нарушил громкий шепот. Голоса я узнала моментально: Митька и Яга. Вот неугомонные! О чем может спорить эта парочка глубоко за полночь? Я не собиралась подслушивать, но, пройдя десяток шагов, остановилась перед дверью в тронный зал. Заглянуть в щелочку не смогла – двери были плотно закрыты, но разговор гулко разносился по коридору.