удаляющуюся в сторону оранжереи. Недолго думая, я повторяю трюк, с помощью которого почти победила Руби: теперь, когда всё покрыто тонким слоем снега, это сделать даже проще. Беглянка, взвизгнув, падает на дорожку, и я, сделав сложный пасс рукой, надёжно примораживаю её ноги к плитке.

Из разбитого окна высовывается бдительная Руби.

— Сестринский разговор не задался? — спрашивает она весело.

Я степенно следую к «Лисанне», которая извивается, словно ящерица, пытаясь высвободить ноги. Когда я подхожу ближе, она вскидывает руки, чтобы атаковать меня магией, но я успеваю придавить её ладонь носком обуви.

— Дрянь! — шипит она. — Ты же была совсем дохлой! Откуда у тебя магия, тряпка?!

— У тебя грязный рот, — качаю головой я. — Будь ты моей сестрой, я бы пригрозила, что помою его с мылом. Но ты не Лисанна, потому я не буду тратить время на угрозы, а приступлю к действиям.

— В смысле не Лисанна? — озадаченно отзывается Руби. — Хотя, если подумать, это многое объясняет.

— Сейчас весь дом сбежится, — сообщает Веспула, неуклюже переваливаясь через подоконник. Руби приходит ей на помощь.

— И неизвестно ещё, будут ли они на нашей стороне, — бормочу я. — Давайте оттащим эту даму в оранжерею.

Внутри оранжереи сухо, тепло и неожиданно пустынно. Вряд ли Аделаида видела, как славно постаралась над её клумбами Бернадетт — в ином случае в доме стояла бы неутихающая истерика. Мы усаживаем отчаянно ругающуюся девицу на скамейку и стягиваем ей руки за спиной. Растрёпанная, злобная, она всё меньше похожа на мою сестру. Иная мимика, иные интонации — сейчас она уже не играет Лисанну, потому разница бросается в глаза.

— Как я могла сразу не заметить этого, — сетую я. — Насколько нужно потерять себя, что не отличить сестру от какой-то проходимки. Если бы не твоё зелье, Веспула, я бы, наверное, так и не догадалась, что вместо Лисанны подсунули фальшивку.

— Зелье перцепции действует часа два от силы, — качает головой Веспула. — Не причисляй ему свои заслуги. Ты исцеляешься, Вилле, это твоя внимательность к деталям возвращается, а мои зелья лишь помогают.

— О, как мило, — плюётся связанная нахалка. — Меня сейчас стошнит от ваших любезностей! Мне говорили, что ты просто слепая и глухая тряпка, муженёк которой сношается со всем, что движется, у тебя под носом, а ты, оказывается, что-то из себя представляешь. Знала бы — не жалела бы тебя.

— Твоя доброта согревает моё сердце, — говорю я, положив руку на грудь. — А теперь скажи, сволочь, что ты делала в нашем доме.

— Задание выполняла! — отвечает она с вызовом.

— Какое же?

— Посеять смуту, заставить вас всех вцепиться друг другу в глотки, чтобы бы мы под шумок забрали должок императора!

— Какой должок императора находится в нашем доме? — хмурится Руби.

Девушка вскидывает на нас глубокий тёмный взгляд. Я вижу, как двигаются желваки на её челюсти, и слишком поздно понимаю, что она вовсе не пытается прикусить язык, а что-то раскусывает.

В следующий миг из её рта валит зеленоватая пена, а сама она, бледнея, заваливается набок. Она хорошо знала подробности о жизни Лисанны, умело притворялась, а во рту у неё была спрятана капсула с ядом. Кто бы ни послал в этот дом вредительницу, он явно непрост.

— Мы не договорили! — возмущается Веспула, кидаясь к колотящейся в судороге девушке.

Она выглядит, как Лисанна, и потому от этого зрелища в моей душе всё переворачивается. Словно это сестра сейчас корчится в муках. Глаза Веспулы вспыхивают зелёным пламенем, она яростно ударяет кулаком по груди шпионки. Та закашливается и открывает глаза.

— Надолго её не хватит, — сдавленно говорит Веспула. — Давайте, быстро и по существу!

— Говори, тварь, — рычит Руби, хватая девушку за шиворот. — Где держат Лисанну? Она жива?

— Закрытый дом с золотой птицей на калитке, — хрипит она, сверля нас полным ненависти, хоть и слабеющим взглядом. Похожий был у Тиоры, когда она осознала, что не может ни соврать, ни промолчать. — Возле складов. Она там. Жива. Она нужна невредимой.

— Там есть охрана? Сколько человек? Драконы, маги?

Глаза девушки начинают закатываться, но Руби встряхивает её, и она выдыхает:

— Десять. Двое драконы, четверо магов. В полночь приедут сменщики.

Отдельные зелёные искры из пальцев Веспулы превращаются в тоненький поток. Колдунья борется с ядом в теле девушки, но, похоже, проигрывает. Тот, кто дал ей капсулу, рассчитывал убить наверняка, раз даже Веспула не может её спасти.

Руби бросает мне хмурый взгляд через плечо.

— Мы знаем место, — говорит она. — Завтра утром вызовем наряд полиции, поднимем все связи, чтобы дом захватили быстро и без рисков для заложницы.

На губах шпионки появляется кривая и одновременно мечтательная улыбка, что придаёт ей сумасшедший вид.

— Поздно, — говорит она. — Если к полуночи я не выйду на связь, её перепрячут. Или вовсе убьют. Риск не стоит выкупа, который заплатит ёрмунганд. Таков план.

— Ты сдохнешь сейчас, дура! — шипит Веспула.

Девушка вскидывает взгляд к небу, от которого её отделяет прозрачный потолок оранжереи.

— А вы всё равно проиграете, — шепчет она одними губами, а затем её глаза закатываются.

Веспула отшатывается от неё, встряхивает руками. Глаза её полны сожаления, но я не успеваю даже удивиться, что она сочувствует неизвестной нам лже-Лисанне, как подруга произносит:

— Ну вот, а она могла бы рассказать куда больше. Яд отличный, я вся вымоталась, чтобы удержать её на свете лишние минуты.

Говоря это, Веспула деловито осматривает труп. Видно, что таким её не смутить. Наконец, она срывает что-то с шеи девушки и показывает нам.

— Твою мать, — говорит Руби, болезненно потирая переносицу.

Крошечный кулон в виде пылающего глаза поблёскивает в полумраке. Лежащая на скамейке девушка на глазах меняется: её волосы темнеют, черты лица становятся незнакомыми, а фигура теряет изящность и хрупкость, свойственные Лисанне.

— Который час? — спрашиваю я нервно.

— Десять с небольшим, — отвечает Руби, вытирая руки о рабочий фартук Аделаиды. Она косится на меня с сомнением. — Вилле, мы не успеем никого позвать на помощь.

— Значит, придётся справляться самим, — киваю я. — Даже если мы не сможем спасти Лисанну, хотя бы проследим, куда её перевезут. Это наш единственный шанс спасти её.

— О, три подруги в попытке штурмовать дом загадочной глазастой организации, — хихикает Веспула. Ну хоть кто-то не теряет доброе расположение духа.

— Две подруги, — говорю я тоном, не терпящим возражений, а затем мягко добавляю: — Весс, я попрошу тебя присмотреть за Ингваром и прикрыть наши тылы.

— То есть придумать вескую причину, почему вас нет, окна нет, зато есть труп? — страдальчески спрашивает колдунья. — Ты переоцениваешь мою гениальность, фантазию и актёрский талант.

— Это невозможно, — мимолётно улыбаюсь я.

— Как же