Мы прибыли теплоходом из Ялты на гастроли и у нас во время выгрузки украли два чемодана с реквизитом. Хватились уже в гостинице и никто даже не понял, как это произошло. Это была просто катастрофа! В одном из чемоданов находились мои сценические платья и я была просто в истерике. Я же не могу позволить себе выйти на сцену в повседневной одежде? Мои выступления были под угрозой отмены!

— Хорошо что добрые люди подсказали к кому обратиться за помощью. Меня выручила местная модистка, всего за сутки сшив мне два сценических платья и блузку с юбкой. Ох, и дорого же она тогда с нас взяла! Но платья этого стоили. Миша, веришь? Я их берегла как самую драгоценную свою вещь! Одно из них принесло мне удачу. Будущий муж увидев меня на концерте в этом шикарном наряде, влюбился без памяти и вскоре сделал мне предложение, а я дала ему своё согласие. Дай бог здоровья той доброй еврейской женщине, что так удачно мне повстречалась в жизни!

Услышав про двадцать шестой год немного напрягся, но поняв, что эта история произошла ещё до моего появления расслабился и даже пару раз хихикнул услышав, как у приезжих олухов местная босота попятила чемоданы. Одесса она такая, ротозеев любит и завсегда им рада. А затем начав улыбаться под конец рассказа не удержался и расхохотался уже в полный голос, невольно привлекая к себе внимание всего нашего «кабинета». У меня даже и тени сомнения не возникло, о какой «доброй женщине» идёт речь.

— Миша! И что смешного я тебе рассказала? Знаешь как обидно мне тогда было? Ты даже не представляешь!

— Зато представляю где ты шила платья. Это же было на Молдаванке? — Ольга немного задумывается и отрицательно мотая головой отвечает:

— Нет, по-моему эта улица называлась по-другому.

— Ну, улица-то называлась Болгарской, но в Одессе это район Молдаванки. А ты «шилась» на втором этаже в двухкомнатной квартире куда поднималась по шикарной чугунной лестнице с литыми балясинами перил. И женщину эту звали Эсфирь Самуиловна. Так?

— Да! Миша? Так ты с ней знаком?

— Оля, ты не поверишь, но это моя Мама!

— Этого не может быть! Я целый день провела у неё в квартире, пока она снимала с меня мерки и кроила ткани на мои платья. Мы разговорились, и она поведала мне что её муж и сын погибли во время гражданской войны. Твоя шутка совсем не смешная и совершенно неуместная, так нельзя!

— Да какие уж тут шутки? Валериан Савельевич, хоть Вы подтвердите, что это правда.

— Да Олечка, Миша не шутит, Есфирь Самуиловна действительно его приёмная мама.

— Вообще-то она моя двоюродная бабушка, но мои родители погибли и она меня усыновила. Если бы ты приехала в Одессу в конце августа, то может быть мы бы с тобой встретились ещё тогда. Вот так-то!

— Невероятно! Но ты же совершенно не похож на еврея. Разве так может быть?

— Оля, вот мой дед был самый настоящий еврей, но он женился на русской женщине. И мой папа тоже женился на русской. То, что внук совсем не похож на своего деда-еврея, это полностью заслуга моих бабушки и мамы. Значит русская кровь победила иудейскую, а может и в роду деда такой крови хватало, да кто ж в этом сам-то признается? Природа человека ещё до конца не изучена. Но лично я от этого не страдаю, Мама меня любит, родственники приняли, так чего мне переживать-то? Я полностью доволен!

— Надо тебя обязательно с моим мужем познакомить! Ты такой интересный рассказчик… Но я пошла готовиться, вскоре второе отделение моего выступления.

— Ольга, а кто твой муж?

— Разве ты не знаешь? Я думала тебе уже сказали. Его зовут Арманд. Арманд Хаммер, он бизнесмен и, кстати, хороший друг Советского Союза! Всё. Я побежала… — и Ольга Владимировна Вадина, жена «хорошего друга» Советского Союза цокая каблучками торопливо прошла на сцену, а я остался сидеть. С трудом удерживая челюсть на месте, чтоб она не брякнулась на пол. Арманда Хаммера в моё время в Советском Союзе «знала каждая собака», если она оканчивала экономический факультет любого вуза страны. Личный друг Ленина, большой друг и агент Сталина, Хрущёва, Брежнева и всех последующих руководителей вплоть до Горбачёва. Ни капли не сомневаюсь, что если бы не его смерть в самом конце девяностого года, то Ельцин тоже органично вписался бы в эту «коллекцию». Да уж… Этот еврей смог заставить удивиться и заплакать от зависти не одного своего соплеменника. Такой фантастической карьеры не сделал никто из них, разве что за исключением Майера Амшеля, основателя династии Ротшильдов.

К рукам этого предприимчивого дельца прилипло столько денег из Советского Союза, что удивляюсь, как он к концу жизни мог и поднимать их… при такой-то тяжести «прилипшего». Что интересно, после его смерти все эти богатства таинственно исчезли в неизвестном направлении, а самого Арманда объявили банкротом. Те «жалкие крохи» в несколько десятков миллионов долларов что достались его наследникам, привели к их жестоким распрям, а вот «основной пул» так и растаял без следа. Но, «Если что-то где-то убыло, то обязательно где-нибудь прибудет»©. Всё верно. Вопрос, где «прибудет»? «Золото партии» говорите? Уже смешно… А вы попытайтесь вызвать на спиритическом сеансе дух Арманда Хаммера. Если, конечно, не опасаетесь рассмешить Духа. Так прятать «концы в воду» пожалуй и в моём времени никто не умеет. Так и «учителя» были под стать «ученику». Ленин, Троцкий, Зиновьев, Бухарин, Дзержинский, Берзин, Сталин…

Где и когда всплывут эти вдруг «испарившиеся» сотни миллионов долларов, а возможно и миллиардов, узнают только наши далёкие потомки. Тут Игра идёт в такую «долгую», что ни один финансист не отважиться сделать свои ставки. Жутко интересный и очень опасный персонаж, но главное — «непотопляемый», к такому можно и «прислониться» без всякой опаски. Несмотря на все впоследствии выдвинутые против него в США обвинения в финансовых махинациях, связях с ГПУ, советской военной разведкой и тем же Коминтерном… даже всесильному Гуверу не удалось засадить этого прохиндея Арманда за решётку, а ведь очень хотелось! И компромат долго собирался, и показания свидетелей в «папочку подшивались»… да хрен там, всё вдруг рассыпалось.

Решено, «Предлагаю дружить семьями»© и романсы для Ольги Владимировны я обязательно напишу. Мне не так уж нужно участие в каких-то махинациях этого ушлого еврея (да боже упаси от таких «панам»!), но вот его связи «с власть имущими» для дела точно не помешают. Это «выход» на самый верх. Надо ли мне это сейчас? Хм, сложно сказать. Сомневаюсь, но как «запасной вариант» и самое главное, как надёжное «прикрытие», дружба с Армандом бесполезной точно не станет. В себя прихожу от чувствительного тычка Шуберта:

— Миша, спишь что ли? Иди на сцену, Ольга зовёт! — недоумённо оглядываюсь и замечаю умоляющий взгляд Довгалевского: — Мишенька, только не жестокий романс, иначе не отмоемся! — выхожу из «кабинета» и замечаю на себе заинтересованные взгляды всех присутствующих в ресторане, а в спину слышу напутствие Шуберта: — Миша, реклама лишней не бывает. Не подведи!

А вот зал встречает меня чуть слышным приглушённым ропотом и хохотками: — Говорят он тоже еврей, сейчас опять «семь сорок» услышим, или другие еврейские напевы!

Хм, а Вам-то чем евреи не угодили? Вполне годные песни пишут, такие и русскому написать не грех! А уж исполнить здесь и сейчас сам бог велел. Берёг для дома, для Одессы, но видно такая уж у песни судьба… «эмигрантская». И словно в пику злопыхателям вспоминаю, что слова этого русского романса написаны поэтессой Инной Гофф, еврейкой из Харькова, а музыкальную композицию для советского кинобоевика «Неуловимые мстители» сочинил Ян Френкель, тоже еврей, но из Киева. От этого воспоминания моё лицо расплывается в насмешливой ухмылке. Вот сейчас и услышите самые настоящие «еврейские напевы», но разве романс от этого стал менее «русским»?

В фильме песню поёт белогвардейский офицер, адъютант полковника Кудасова. Но в исполнении Владимира Ивашова проникновенное звучание романса принесло ему народную любовь и признание во всём Советском Союзе, несмотря на весь его «белогвардейский антураж». Песня-то о России, о Родине. Прошу у Ольгиного аккомпаниатора гитару, ободряюще подмигиваю певице: — Оля, можешь эту песню сразу забрать в свой репертуар. Надеюсь она тебе понравится. — пробегаюсь пальцами по струнам… и под сводами «Рашен арт» звучат первые слова и аккорды русского романса:

Поле, русское поле

Светит луна