Мало оснастить танк большим количеством приборов наблюдения, надо, чтобы кто-то вел с их помощью это самое наблюдение. Кто же из членов экипажей перечисленных танков реально и эффективно мог участвовать в этом процессе?

До установки на танк экранов, наблюдение за местностью могли вести все члены экипажа Pz.IV. При этом, конечно, основная роль принадлежала командиру. На танках с экранами число наблюдателей сократилось до трех: командир (круговое), наводчик и механик-водитель (только вперед). На «Пантере» модификации D наблюдение могли вести четыре человека — у заряжающего не было смотрового прибора. После его появления на танках вариантов А и G в наблюдении и поиске целей участвовал весь экипаж «Пантеры».

Командир «Пантеры» ведет наблюдение через смотровые приборы командирской башенки

Из экипажа танка Т-34 вплоть до середины 1943 года более или менее эффективно в наблюдении за местностью могли участвовать только двое — командир и механик-водитель. В распоряжении заряжающего формально имелся смотровой прибор в борту башни, но в силу указанных выше причин, вести из него наблюдение было практически невозможно. Только на части танков выпуска СТЗ в 1942 году устанавливался перископический смотровой прибор заряжающего, заимствованный у танка Т-60. В Т-34 с командирской башенкой число наблюдателей увеличилось до трех — окончательно присоединился заряжающий, получивший прибор МК-4, а в Т-34–85 — до четырех. Причем в последнем, три человека размещенные в башне, могли вести наблюдение особенно эффективно.

Что касается «Шермана», то вне зависмости от времени выпуска, в этом танке участвовал в наблюдении за местностью весь экипаж. При этом заряжающий, механик-водитель и его помощник могли вести наблюдение в широких секторах, благодаря поворотным приборам наблюдения.

Итак, цель обнаружена. Что дальше? Каковы дальнейшие действия? Вариантов тут много. Если цель обнаружил наводчик типа Курта Книспеля, имевший карт-бланш от своего командира, то он мог сразу стрелять. Аналогично мог поступать и командир-наводчик Т-34. Правда, стрелять было можно только в том случае, если цель находилась в поле зрения прицела. Ну а если нет, если ее обнаружил даже не командир, а другой член экипажа? Значит, сначала нужно о ней сообщить, а нам — рассмотреть систему внутренней связи в танках.

В немецких танках переговорное устройство охватывало всех членов экипажа и проблем с передачей информации внутри танка не было. Такая же картина имела место и в «Шермане». Ситуация с Т-34 была гораздо хуже. Внутренняя связь оставляла желать лучшего, особенно на танках выпуска 1941–1942 годов, оснащенных ТПУ-2 и ТПУ-3 довоенного образца. Поэтому основным средством передачи команд механику-водителю были ноги командира поставленные на его плечи. Если командир давил на левое плечо, механик поворачивал налево и наоборот. Если заряжающему показывался кулак — значит нужно заряжать бронебойным, если растопыренная ладонь — осколочным. Положение несколько улучшилось только в 1943 году, когда на танки стали устанавливать переговорные устройства ТПУ-3бис.

После передачи информации могла возникнуть необходимость развернуть башню на цель.

Башня Pz.IV приводилась во вращение электромеханическим поворотным механизмом с максимальной скоростью 14 град/с. Полный оборот башни осуществлялся за 26 с. Маховики ручного привода башни располагались у рабочих мест наводчика и заряжающего. Башня «Пантеры» приводилась во вращение гидравлическим поворотным механизмом мощностью 4 кВт. Скорость поворота зависела от частоты вращения коленчатого вала двигателя. При 2500 об/мин полный оборот башни осуществлялся за 17 с вправо и 18 с влево. При выключенном двигателе башня поворачивалась вручную. При этом из-за неуравновешенности башни ее поворот вручную при крене свыше 5° был невозможен.

Башня «Шермана» приводилась во вращение гидроэлектрическим поворотным механизмом или вручную. С помощью гидроэлектрического механизма башню можно было повернуть на 360о за время от 16 до 840 св зависимости от угла поворота рукоятки управления. Механизм имел дополнительный привод к командиру танка, при включении которого отключался привод наводчика.

Радист танка Pz.IV на своем рабочем месте

Башня танка Т-34 вращалась с помощью механизма поворота, расположенного с левой стороны от орудия. Механизм поворота башни представлял собой понижающий червячный редуктор. Для быстрого переноса огня с одной цели на другую использовался электромеханический привод, а для точного наведения орудия в цель — ручной. Электропривод механизма поворота башни имел три скорости вращения. Управление электродвигателем производилось посредством поворота смонтированного на нем маховичка реостата (контроллера). Для поворота башни вправо маховичок поворачивался вправо, для поворота влево — влево. Маховичок реостата при поворачивании имел три положения в каждую сторону, соответствовавших трем скоростям вращения башни, имевшим следующие значения: 1-я скорость — 2,1 об/мин., 2-я — 3,61 об/мин., 3-я — 4,2 об/мин. Таким образом, время полного оборота башни на максимальной скорости составляло рекордные 12 с! В нейтральном положении (ручной привод) маховичок стопорился с помощью кнопки. Вроде бы все нормально. Но дело в том, что механизм поворота башни танка Т-34 имел крайне неудачную конструкцию с разнесенными приводами управления.

Представим себе наводчика танка в бою. Его лицо прижато к налобнику прицела, то есть по сторонам он не смотрит и органами наведения пушки манипулирует вслепую. Правая рука лежит на маховике вертикального наведения, левая — на маховике ручного привода поворота башни. По воспоминаниям некоторых танкистов они скрещивали руки, вращая правой маховик механизма поворота башни. Возможно, так было удобнее. Для перехода на электропривод наводчику нужно было протянуть руку (левую, правой это сделать было затруднительно) и нашарить им небольшой маховичок контроллера, расположенный на механизме поворота сверху. При этом необходимо было не забыть переключиться с ручного привода на электромеханический, нажав маленькую кнопку рядом с маховичком. Как говорится «суду все ясно» — ни один нормальный человек в горячке боя делать всего этого не будет. Поэтому наводчики «тридцатьчетверок» в основном пользовались только ручным приводом поворота башни. В значительной степени выбор им облегчал и тот факт, что на танках выпущенных зимой 1941–1942 годов, например, электропривод поворота башни вообще отсутствовал — на заводы не поступали электромоторы.

По сравнению с Т-34 у Т-34–85 маневр огнем существенно улучшился. Механизм поворота башни имел объединенное управление ручным и электрическим приводами, что существенно облегчало пользование им. Полный оборот с использованием электропривода башня совершала за 12–15 с.

Что же, башню мы развернули, пора целиться. Несколько слов о прицелах.

Танки Pz.IV первоначально оборудовали монокулярным телескопическим шарнирным прицелом TZF 5b, а начиная с Ausf.E — TZF 5f или TZF 5f/1. Эти прицелы имели 2,5-кратное увеличение и поле зрения 25о. Во время вертикальной наводки окуляр в них оставался неподвижным, что обеспечивало работу с вооружением на всем диапазоне вертикального угла наведения без изменения положения стреляющего. Прицел имел ручной привод к щеткам очистки наружной поверхности защитного стекла от пыли, грязи и снега.