Ого, Танюша, вот это встреча! — радостно отвечаю я. — Привет. Сто лет тебя не видел. Радость-то какая.

— Конечно, не видел. Не заходил, вот и не видел. А я все глазоньки проглядела, стоя у окна. Ты куда пропал? На школьниц переключился?

Я присаживаюсь за их столик. Танина подружка, миловидная брюнеточка одного с ней возраста смотрит на меня с удивлением. Не стыкуется у неё в голове этот разговор и мой более, чем юный возраст.

— Знакомься, — говорит Таня, — это Тоня.

— Серьёзно? — улыбаюсь я. — То есть вы Таня и Тоня? Прямо, как название книги. Хотел бы я такую книгу написать, честное слово. Таня и Тоня. Ну что же, мне очень приятно, Тоня, с вами познакомиться.

Та кивает, ничего не говорит и вопросительно смотрит на Таню.

— Не выйдет, — со смехом отвечает Таня. — Про Тоню точно не получится. У неё есть жених и там всё серьёзно. Так что, Егорушка, шансов у тебя ноль и кроме меня ты никому не нужен.

— Жаль, — удручённо киваю я. — А я уж размечтался. Лето, жара, Прованс, Лазурка, домик в тени каштанов, бассейн и мы втроём, коротаем время в беседке на закрытой от посторонних глаз территории.

— Ну, Провансом можно было бы и Тоню уговорить, — хохочет Таня.

Они уже выпили по какому-то сильнодействующему коктейлю и теперь пребывают в приподнятом настроении. Вернее, Таня пребывает, а Тоня ещё на подходе.

— И чем вы занимаетесь, Тоня? — спрашиваю я.

— Тем же, чем и я, — отвечает за неё Таня. — И даже там же, где и я. Тоня ведёт лечебную физкультуру в нашей поликлинике.

— Прекрасная работа, — говорю я. — Благородная.

— А ещё мы сегодня сдали квалификационный экзамен и стали массажистками. Так что, обращайся, если что.

— Какие вы невероятные. Красивые и умелые. Очень хочу попасть к вам на массаж. Обеим сразу.

— Ах, тебе одного специалиста недостаточно? — шуточно хмурится Таня.

— Как известно две руки хорошо, а четыре лучше.

— Две головы, — поправляет Тоня.

— Два носа, — усмехаюсь я, — четыре глаза.

— Два рта! — хохочет Таня.

— Прошу заметить, — ухмыляюсь я, — не я это предложил.

— И где же ваш жених, Тоня? — спрашиваю я.

— Он на работе, — отвечает Таня. — У него очень ответственная работа. Он милиционер.

— Неужто? — восхищаюсь я. — И когда свадьба? Успеем до неё в Прованс сгонять?

— Нет, — сообщает Таня. — Свадьба через месяц уже.

— Весьма горестное известие, — вздыхаю я. — Для нас, разумеется. Для вас, надо полагать, оно радостное.

— Велика радость, — пожимает плечами Таня, — так рано свободу терять. И главное, фамилию. Сейчас она Сухостоева, а после свадьбы станет Суходоева. Шило на мыло.

Ого…

— То есть ваш будущий супруг милиционер Суходоев? И где он служит?

— В Центральном РОВД, — говорит Таня за свою немногословную подругу.

Так-так-так-так-так-так-так… Интересная картина вырисовывается. Маслом.

— Девочки, а хотите я вас на ужин приглашу, здесь в «Солнечном»? Тут очень неплохо готовят чахохбили и антрекоты просто объедение.

— Нет, сегодня никак, — с сожалением отвечает Таня. — Давай завтра. И вообще, ты когда придёшь?

— Если честно, я пару раз приходил, но тебя не оказывалось на месте. Поэтому, я обязательно приду снова, когда узнаю твоё рабочее расписание.

Она объясняет мне по каким дням и в какую смену работает, и я обещаю появиться в ближайшее время.

Поболтав ещё немного, я говорю, что мне нужно решить пару деловых вопросов, прощаюсь с девушками и иду за ширму.

— Ах ты ж кобель! — встречает меня Лида.

— И я соскучился, — заявляю я и, крепко сжав в объятиях, целую её в шею. — Привет, чекистка, как делишки?

— Прекрати немедленно, — вырывается она.

— Знаешь, чем хорошо в стране советов жить? — спрашиваю я и тут же сам отвечаю. — Никакого наказания за харрасмент.

Сто процентов, она не знает этого слова. Руку даю на отсечение. Но это и неважно.

— Прошу прощения, — раздаётся вдруг позади меня скучный голос Альберта. — Простите, что помешал, но я хочу вам кое-что сказать.

Я поворачиваюсь к нему.

— Здравствуйте, Альберт Эдуардович.

— Да. Так вот, хотел сказать, что, прошу покорно унести все свои вещи до конца недели и прекратить принимать ставки.

17. Эх мальчики да вы налетчики

— Так мы вроде этот момент уже обсудили, — говорю я пожимая плечами. — Вы же знаете, мы с Лидой люди подневольные. Нет, значит нет, но мне нужно, чтобы это подтвердил мой босс.

— Да меня, — криво усмехается Алик, — не особо теребит, чего тебе там нужно. Я твои проблемы решать не имею возможности. И желания тоже. С понедельника у нас здесь ремонт начинается.

— Так, что тут ремонтировать? У вас и так всё с иголочки. Зачем зря деньги палить?

— Это в трест ресторанов, пожалуйста. Там интересуйся. Я сказал, ты услышал.

— А сколько будет ремонт длиться?

— К Олимпиаде откроемся, — кивает он и разворачивается, чтобы вернуться к себе.

— Так у вас за это время, — бросаю я ему в спину, — ни одного клиента не останется.

Он останавливается, не поворачиваясь.

— Мы же просто так сидеть не будем, — продолжаю я. Если вы нас отсюда выпинываете, нам придётся подыскивать что-то другое. Вернее, открывать своё. Странный вы товарищ, Альберт Эдуардович. Так хоть что-то капало, а теперь вообще ничего не будет. Ещё и своего лишитесь.

Он оборачивается и смотрит, как Голлум, или кто там за волшебным кольцом охотился. В общем, глаза злые, рожа сморщенная, вроде и жалкий, а вцепится в горло, не отдерёшь. Прошипев что-то вроде «это мы ещё посмотрим» он убирается за стойку. Хрен поймёшь его.

— Как он себя вёл в моё отсутствие, не задирал тебя? — спрашиваю у Лиды.

— Да вот так же примерно, как сейчас и вёл. Странный он тип и обозлённый какой-то.

— А где Ширяй?

— Юра что ли? Сказал на пять минут надо отойти.

— Давно?

— Около часа назад. Да ладно, Егор, всё равно ставок мало пока.

— Но деньги-то он в полном объёме хочет? Значит и работать