— Заткнись! — рявкнул Шейн, с силой сжимая ладонь и еще больше сдавливая ей горло.

Вэл вцепилась пальцами в держащую ее руку, ногтями царапая запястье. Черные точки мушками замерцали перед глазами, она захрипела, втягивая воздух сквозь приоткрытые губы. Страх коснулся сердца, слабо, неуверенно просыпаясь.

Белый бугристый шрам на ровной гладкой коже.

Вэл увидела его, выхватывая ниоткуда, недоумевая, как не заметила его ранее.

Она застонала от боли и вытянула вперед дрожащую руку, ладонью накрывая маленький, почти незаметный след былого на груди Шейна.

Волк дернулся, лицо его исказилось, губы скривились, и он, толчком откинув от себя Вэл, разжал пальцы. Она едва не рухнула вниз, хватаясь руками за саднившее горло. Легкие горели, наполняясь воздухом.

— Ты обвиняешь меня… — прошептала Вэл, приваливаясь боком к стене. Она тяжело дышала, слушая свистящие звуки в собственном горле, — а сам такой же предатель! Ты предал своего вожака, а я защищала его, как должен был делать ты, Шейн!

Волк вновь зарычал — только на этот раз тихо, отворачивая голову, не желая смотреть на вжавшуюся в стену Вэл.

— Какого демона тогда ты просишь у меня прощения? — сдержанно, овладевая эмоциями, спросил он.

Вэл бросила на него краткий взгляд, замечая, как высоко поднимается его грудь, как крепко сжаты кулаки. Ему было тяжело — Вэл видела, с каким трудом он успокаивает собственного зверя, почти взявшего над ним контроль.

Он не был таким хладнокровным, как Раза, не мог держать под контролем свою ярость, не мог играть роль, сгорая внутри. И Вэл была благодарна ему за это.

— Я не за волков прошу. За… — Вэл кашлянула, прочищая горло, — тебя.

— Ты ненормальная. Правда, — качнув головой, пробормотал Шейн.

Он поднес ладонь к лицу и прикрыл глаза, потирая переносицу. Дыхание его становилось спокойнее, и Вэл, будто зачарованная, смотрела, как сквозняк, гуляющий по дому, медленно шевелит светлые длинные волосы.

— Прости, что причинила тебе боль. Я думала, ты мертв, — сдавленно пробормотала Вэл, не отнимая рук от ноющей шеи.

Шейн обернулся, награждая ее непроницаемым, совсем не по-волчьи чуждым, кошачьим взглядом.

— Человеческая девчонка! — фыркнул он, наблюдая, как Вэл сжимается от его пристальных глаз. — Ты даже убивать не умеешь.

Вэл нервно задрожала, дерганая улыбка изогнула губы. Она покачала головой, не в силах сдерживать рвущийся наружу смех.

Убивать она научилась. Как много крови на ее руках? Пусть крови недостойных, убогих, жалких, с черной прогнившей душой, но алый цвет всегда оставался алым, сколько бы разящее из тени лезвие ни касалось слабой плоти.

— Теперь — умею. — Вэл прижала ладонь тыльной стороной ко рту, крепко зажмуривая глаза. — Хотя что я могу против оборотня? Я, кажется, уже начинаю привыкать к боли.

Она слышала свой голос: дрожащий, чужой, неестественный, не принадлежащий ей.

Все рушилось на глазах. Она пришла сюда, не надеясь на радушную встречу, но втайне желая ее. Вэл думала о многом, представляя себе разговор с волком, проигрывала в голове слова, которые хотела сказать ему, но представшая перед ней реальность окунула с головой в ледяную полынью.

— Правильно. Привыкай, — немного помолчав, сказал Шейн. Голос его, почти без яда, звучал непривычно спокойно. — Теперь тебе часто будет больно, или ты думаешь, что Раза больше не тронет тебя?

Вэл медленно выпрямилась и с шумом выдохнула, приваливаясь к стене спиной. Она обхватила себя руками, сдерживая медленно покоряющую тело лихорадку; заскользила под пальцами ткань плаща, сминаемая дрожащими руками.

— Тебе какое дело, Шейн? Заботишься обо мне? — тихо, напряженно, не спуская глаз с волка, изучающего ее лицо, спросила она.

— Заботиться о тебе? — приподнял брови он. — О человеческой шлюхе?

Вэл засмеялась. Голос ее дрожал, смех показался рваным, вынужденным, болезненным.

Все возвращалось на круги своя. Как она ни старалась — все всегда возвращалось в исходную точку.

Ее миром был забытый богами бордель, а сама она являлась в нем дешевой второсортной шлюхой.

— Прости меня, — Вэл подняла влажные глаза, рассматривая небольшой — ровно по ширине тонкого лезвия — шрам на груди Шейна, — и я буду твоей шлюхой. Только твоей. — Голос звучал разбито, смущение вперемешку с болью комом застыло в горле.

Она медленно подняла голову, встречая изумленный взгляд синих глаза.

— Наверное, все, что я хорошо умею делать, — это быть преданной. Да, Шейн?

Время остановилось. На мгновение весь мир, вся ее жизнь сосредоточилась в застывшем, словно выточенном из мрамора лице волка.

Дверь тихо хлопнула под порывом ветра, закрываясь.

— Ты не в себе, — уверенно произнес он, разрушая наваждение, — ты ведешь себя как дешевка!

Вэл взорвалась. Эмоции хлынули из нее потоком, отодвинув разум, мысли, доводы, всю возможную логику.

— Да мне плевать, Шейн! Плевать! Я полтора года думала, что ты мертв! — Вэл подалась вперед, заставляя себя оторваться от спасительной стены. — Вся моя проклятая жизнь!.. Вся я! Ты даже не представляешь… Мне плевать, я сделаю все, чтобы ты…

Она замолчала, растеряв слова. Глаза сверкнули темным, когда она приблизилась к нему и, ведомая инстинктом, дотронулась до его груди. Ненормально горячая кожа обожгла.

— Я хотела увести тебя с собой, а вместо этого ты… Я думала, что убила тебя! Я чуть с ума не сошла, я…

Шейна затрясло.

Вэл увидела это по его рукам, почувствовала своей кожей, казалось, воздух вокруг волка накалился, вибрируя.

— И теперь ты, ведомая чувством вины, предлагаешь мне себя? Раза в курсе? — с трудом проговорил Шейн. Голос его звучал хрипло, прерывистое дыхание сотрясало широкую грудь.

Страдание Шейна непонятным образом облегчило собственное страдание Вэл. Она внезапно со всей ясностью поняла, что волк нуждается в поддержке, возможно, даже больше, чем она сама.

Вэл сделала последний шаг, наклонила голову, прижимаясь щекой к его обнаженному плечу. Шейн заметно дрогнул, задерживая дыхание, когда она обвила руками его талию.

Он задрожал еще сильнее. Вэл ничего не могла прочесть в его глазах, скрытых от нее светлыми волосами. Волк не был таким высоким, как Раза, но его роста и ширины плеч хватало, чтобы она с внутренней мукой знакомо почувствовала себя слабым человеком рядом с опасным зверем.

Глубокий вздох поднял грудь Шейна, он стиснул челюсти, пытаясь вернуть себе самообладание, стоял, не двигаясь, позволяя обнимать себя, смотря в сторону, будто не замечая прижавшуюся к нему Вэл.

— Забудь про Раза, — сказала Вэл, прикрывая веки, касаясь щекой гладкой кожи, — я просто еще один член его стаи и больше никто. Ничего нет и не может быть, — она говорила тихо, напряженно и очень-очень искренне. — Он настоящая тварь, Шейн. Он убил… мальчика, который…