— Много ты знаешь о мотивах Евы.

— Ты мне надоел! — она делает шаг в сторону, но хватаю её за руку чуть выше локтя и наклоняюсь к самому уху.

— Если с Васькой что-то случится в этой поездке, ты лично мне ответишь, и поверь, тебе не понравится это.

— Вали отсюда, Мамба, больше тебе здесь делать нечего! — она вырывает руку и гордо удаляется, я же действительно разворачиваюсь и выхожу на улицу. Сигареты, сука, как назло закончились. Но я не успеваю сделать и пары шагов в сторону ночного супермаркета, как раздается трель мобильного.

— Алло, — увидев имя звонящего, я даже вслух его не произношу.

— Завтра начинается операция, — и Бульдозер отключается. Ни где, ни во сколько — ничего. Но, надеюсь, помощнички его мне напишут или наберут. Очень долго мы ждали этого момента, разработку вели ещё до того, как я прилетел из Латакии, и вот, наконец, наступил этот момент. А ещё потому, что политик всегда выскальзывает из облавы. Но не в этот раз. Теперь эта гадюка попадется в силок и получит по заслугам. Видимо, не только я работал в этом направлении, но и другие трудились, и вот теперь Исаковский собрал всё воедино.

Всё же захожу в супермаркет, потому что мне просто жизненно необходимо покурить. И первая же затяжка — словно оргазм. Пока шатаюсь по улице, мозги немного проветриваются от алкоголя, и я начинаю четко соображать что завтра моя работа у Косаря закончится. Ну, или послезавтра. Косарь в принципе неплохой мужик, но нам точно не по пути. Хотя, признаться, иметь шальные бабки — всегда здорово. Теперь снова придется либо контракт брать, либо найти себе подходящую работу.

— Или спиться, как мать, — прислоняюсь к своей машине и делаю последнюю затяжку.

— Сашенька! — истеричная блондинка оказывается рядом и вводит меня в совершеннейший ступор. — Я так долго жду тебя!

— Анжелика, я не в состоянии и настроении.

— Но мы же провели эту ночь вместе, — чертовка уже держится за ширинку, пытаясь расстегнуть молнию на джинсах. — И нам было хорошо.

— Разве я не сказал, что это ничего не значит?

— Ну и что, давай повторим ничего не значащий секс в твоей большой машине. Знаешь, я никогда не трахалась на заднем сиденье машины.

— Верю с трудом, — хмыкаю, но проворные руки от себя отстраняю. Пусть она и не Васька, но я всё же не каменный.

— Ну ладно, в машине было, но не на заднем, а спереди, так что облокачивалась на руль и каждый раз нажимала на клаксон.

— Шумно, наверное, было, — отстраняю девушку от себя и открываю водительскую дверь. — У меня тоже как-то был секс на водительском сиденье.

— Так давай сравним, кто и как помнит, — она наклоняется в салон, прижимая ладонь к моему паху. — К тому же тебе нужно помочь снять напряжение.

— Чего ты хочешь на самом деле? — беру девушку за подбородок и смотрю в её глаза.

— Тебя. Как ты знаешь, я больше не девочка Тани, но я всё равно здесь, и я ждала тебя.

— Мне казалось, что мы обо всем договорились утром.

— Да, но она променяла тебя, — блондинка не останавливает свои поглаживания. — Я видела, как она уехала с этим богатеем.

— Много ты знаешь, — отстраняю её руку от себя и пристегиваюсь ремнем, готовый ехать.

— Предостаточно. Это ты появился всего полгода назад, а мы работаем, ну, или работали уже несколько лет. И Ева всегда была амбициозной и алчной сукой, которая спит только с теми, кто больше заплатит. И сейчас она выбрала кошелек, а не тебя.

— А ты, значит, у нас бескорыстная давалка?

Хотя я и сам согласен с её словами о продажности Василисы, но слышать от такой же продажной шлюхи нелестные слова в адрес коллеги по цеху для меня в принципе неприемлемо. А если учесть, что речь про Васю, то и подавно.

— Я знаю своё место, — она скрещивает руки на груди, и это дает мне возможность закрыть дверь.

— Рад за тебя, дорогая, — проговариваю я в открытое окно и трогаюсь с места.

— Идиот! — кричит мне вслед девушка, но я это и без её напоминаний знаю.

Только идиот мог так опуститься, чтобы трахнуть эту шлюшку, когда она явилась домой к нему. Сделанного не воротишь, как и не вернешь того, что потерял по своей дурости. И сегодня я понимаю это, как никогда, четко.

Дом встречает меня оглушительной тишиной и темнотой. Так давно я не приезжал сюда один. Последние несколько месяцев рядом со мной была рыжая птичка. Но и она теперь где-то с этим ходячим бумажником. Никому я не нужен. Ни матери, которая спивается с каждым днем всё больше, ни Алине, которая решила продать себя за баксы, ни Василисе, которая поступила точно так же. Может, мне на роду написано быть, окруженным продажными и низкими женщинами. Но, черт побери, Лисенок же оказалась в определенных обстоятельствах.

“Ага, но деньги взяла не у тебя” — тут же напоминает въедливый внутренний голос.

Не включаю свет в доме, прекрасно ориентируясь в темноте. Но и в спальню не поднимаюсь, слишком много воспоминаний в том месте, которые сейчас не хочу воскрешать. Другое дело — гостиная, здесь всё было иначе и хотя мы и здесь занимались сексом, но последний раз в этой комнате была другая женщина. Женщина, которая словно завеса, укрыла собой болезненные воспоминания любви совсем другой. Заваливаюсь на диван, даже не сняв верхнюю одежду, и закрываю глаза. Только тут понимаю, что я напился, хотя вел машину ровно. И, как у любого пьяного придурка, у меня начинается самокопание. Все эти “почему?”, “за что?” и “как исправить?”. Не замечаю, как вырубаюсь, так и не решив, что надо сделать, чтобы наконец перестало так болеть.

Будит меня телефонный звонок.

— Алло? — с бодуна туго соображаю, но голос Бульдозера тут же приводит в чувство.

— Южный порт, через четыре часа.

— Принял, — похмелье как рукой снимает от новостей.

Сборы занимают от силы час, даже успеваю выпить кофе, прежде чем выехать из дома, направляясь в назначенное место. Приезжаю немногим раньше указанного времени, но застаю здесь почти всю команду. Даже Свисток среди них.

— Здорово, Мамба!

— Здорово! — пожимаю протянутую Максом руку. — И ты здесь?

— Да, это совместная операция.

— Ну, если привлекают лучших, то куда же без спецов.

— Да ты и сам не промах. Одеваться будешь? — Он кивает на небольшую пристройку возле контейнеров.

— Броник есть?

— И не только, — ухмыляется Свиридов. — Только шевелись, всё вот-вот должно начаться.

— Вспомню армию, — усмехаюсь я, чувствуя, как адреналин заставляет кровь быстрее бежать по венам. Так всегда происходит, словно резервная система организма мобилизуется и настраивается на знатную заварушку. Сегодня с ублюдком, который торгует наркотой и уничтожает детей, будет покончено. Однако для меня это ещё и личная вендетта. Я хочу разорвать его на кусочки за то, что он творил с моим лисенком. Что бы там между нами ни было, я продолжаю считать девушку своей. И пусть сейчас она далеко, зато по возвращении нам будет, о чем поговорить. И может быть, принеся голову этого извращенного ублюдка ей на порог, я заслужу прощение. И мы оставим всё, что было до этого момента, в прошлом.