— Знаете, я буду весьма признателен, если один из вас поймает дочь Маккуэйда и женится на ней. Тогда мне не придется гоняться за его людьми по всей стране.

— Бронуин Маккуэйд?

Друс и Каллен одновременно произнесли это имя. Каллен отрицательно покачал головой.

— Ну ты и скажешь, брат. Бронуин строптива и вреднее Медузы.

Друс хмыкнул.

— Я слышал, что ее смазливое личико — это приманка, которой она привлекает мужчин, чтобы потом проявить свой характер мегеры.

— Никто из нас никогда не находился в одной комнате с этой девчонкой. Так что это могут быть всего лишь байки.

— И я не собираюсь менять свои планы, приятель. — Друс выглядел твердым в своем мнении. — Я хочу, чтобы меня ждала спокойная и миролюбивая девочка, мне ни к чему баталии каждую ночь.

Бродик пожал плечами.

— Многие предостерегали меня от женитьбы на Мэри. Говорили, что английских женщин воспитывают таким образом, что они ведут себя как безумные. — В поле зрения появилась верхушка первой башни Стерлинга. — Я искренне благодарен, что мне довелось убедиться совсем в другом.

Бродик пришпорил коня и помчался вперед. Каллен и Друс наблюдали за тем, как он галопом несется к дому.

— У него больше энтузиазма, чем может быть у новобрачного.

Каллен на сей раз говорил не столь самоуверенно, как обычно. Его продолжала грызть зависть.

— Я так думаю, что мы, должно быть, несчастные парни, поскольку у нас нет никого, кто заставил бы нас так спешить.

Каллен посмотрел на кузена и вскинул бровь.

— Означает ли это, что ты снова подумываешь о Бронуин Маккуэйд?

— Нет, — слишком уж громко ответил Друс.

Каллен хмыкнул.

— Нет? Но твой ответ прозвучал так, словно ты все же немного думаешь об этом.

Друс фыркнул и, понизив голос, насмешливо проговорил:

— После тебя, парень. Я хочу, чтобы она уже насытилась до того, как выпустит когти при моем приближении.

— Что ж, не у каждого мужчины найдется такое количество мужества, каким одарен я, — сказал Каллен.

Двое едущих рядом мужчин рассмеялись. Друс показал пальцем на Каллена.

— Не могу дождаться того момента, когда ты укротишь ее. Ты будешь не первым мужчиной, который с воплями уносит от нее ноги, поджав хвост.

Каллен нахмурился, так как еще несколько голов повернулось в их сторону, прислушиваясь к разговору. Друс улыбнулся, наслаждаясь смущением Каллена.

— Если ты не растерял это свое мужество, кузен.

Послышались смешки, которые еще больше распалили Каллена.

— Посмотрим.

— Посмотрим? — Друс хмыкнул. — Право же, я не могу дождаться.

— Дождешься.

Каллен пришпорил лошадь. Смешки за его спиной разозлили его до точки кипения. Его брат был прав. Женитьба на Бронуин решила бы многие проблемы. Его ноющие чресла сочли бы это превосходной мыслью. Кроме того, под его внешностью насмешника скрывался сын, который был воспитан с тем же чувством долга, что и Бродик. Жениться в интересах Макджеймсов — таково его будущее. Для этого годилась отнюдь не любая женщина. Бронуин Маккуэйд была, кстати, наиболее подходящей партией.

Задача была в том, чтобы подобраться поближе к ней и уберечься от того, чтобы его не повесили либо ее отец, либо братья. Вот в чем была настоящая сложность. А вовсе не в том, чтобы приручить ее.

Не существовало на свете девчонки, которая была способна устоять перед его чарами. Было даже интересно узнать, как скоро эта упрямая девушка покорится его прикосновениям.

Колокола не звонили в честь его возвращения.

Бродик приказал отменить этот обычай, когда умер его отец. Он не считал себя достойным того, чтобы о его приезде возвещали колокола, до тех пор пока не докажет, что он достойный хозяин Стерлинга. Такого нельзя добиться за три коротких года, пока он носит этот титул.

Сегодня он въезжал через открывшиеся ворота с гордостью. Все неудобства последних недель отошли в сторону, когда он увидел мир и покой замка. Мужчины ходили дозором вдоль стен, ровно горели огни внутри двора, все обитатели спали спокойным сном.

Это было долгом Макджеймсов.

Меч за его спиной никогда не был для него слишком тяжел. Но Бродик был рад снова оказаться дома.

Спешившись с лошади, он благодарно похлопал животное по холке, прежде чем передать поводья конюху. Юноша выглядел несколько удивленным, поскольку Бродик обычно сам обихаживал свою лошадь.

— Как следует почисти его, и я вознагражу тебя.

Улыбка тронула лицо паренька.

— Я буду ему как мать.

Через открытые ворота стали въезжать воины, слышны были их бодрые голоса. В башне засветились окна — пробудились жены и члены семей. Бродик посмотрел вверх, на спальню, где спала его жена, но света в окне не увидел.

Впрочем, его это не обескуражило.

У него родилось озорное желание разбудить ее.

Он остановился на середине лестницы. До него долетел приятный запах лаванды от свечей. Сделав глубокий вдох, он понял, чем пахнет его тело. Повернувшись, он направился в банную комнату. Его восставший член подождет, пока он смоет запах лошади и пота.

У его жены очень симпатичный нос, и Бродик не хочет, чтобы он сморщился.

В кухне горел свет, Байд и ее помощницы приветствовали его улыбками. Некоторые воины уже направились к своим семьям, в темных коридорах слышались радостные восклицания.

— Байд, мне требуется ванна, пусть она будет даже холодная, как старая дева.

— Да, господин. Она будет прохладной, огонь еще не разгорелся.

Байд выглядела очень взволнованной.

— Не важно, давай воду.

Одна из служанок пошла в банную комнату со свечой и подожгла фитили фонарей, прикрепленных к стенам, вдохнув в них жизнь. Наклонив голову, она поспешила удалиться.

Вода весело зажурчала по желобу и стала наполнять корыто. Бродик сбросил с себя одежду, радуясь тому, что вернулся в домашний уют. Ему уже было тридцать четыре года, и он был бы счастлив передать желание скакать в ночь более молодым мужчинам, которые все еще считают это доблестью.

Он предпочитал свой дом.

Сидя в корыте, он потянулся за мылом. Это был обычный брусок, изготавливаемый на его собственной земле без каких-либо особых ароматических добавок. Чувствовался лишь запах пчелиного воска. Бродик быстрыми движениями тер им кожу, думая лишь о том, чтобы побыстрее закончить это дело и перейти к тому, о чем он так горячо мечтал.

Оказаться в постели со своей женой.

Он испытал легкое разочарование, что она не пришла его поприветствовать, но быстро отмел эту мысль. Ее спальня была наверху, и вполне вероятно, что она крепко спала, не подозревая о его возвращении. Внезапно Бродик понял, почему его отец заставлял звонить в колокола, когда он въезжал во двор.