подготовил для императора. В ней было написано: «После моей смерти семейного имущества будет достаточно для моих родственников. В будущем прошу не оформлять мой дом большим количеством ткани, снаружи не использовать лишних ценных украшений». Лю Шань вспомнил, что в докладе, который Чжугэ Лян подал ему во время Второго северного похода («Представление о выступлении войск в поход»), была фраза «служить до последнего вздоха». Сейчас он на самом деле служил до самой смерти в армии. Подумав об этом, Лю Шань не сдержался и зарыдал во весь голос, и все, кто находился с ним рядом, стали плакать вместе с ним. Лю Шань приказал, как было указано в завещании Чжугэ Ляна, похоронить его у подножия горы Динцзюньшань. Размер могилы тоже был выполнен по пожеланию Чжугэ Ляна: в нее опустили только гроб. Чжугэ Ляна хоронили в его обычной одежде, в гроб не положили никаких других вещей.

В царстве Шу был объявлен большой траур, во дворце надлежащим образом велись работы по внутреннему управлению, вопрос по Северному походу пока был отложен до других времен. С этих пор на протяжении нескольких лет между тремя царствами не было войн. Все императоры желали, воспользовавшись этой возможностью, наслаждаться жизнью. Самым смелым из них был правитель царства Вэй Цао Жуй — Вэй Мин-ди.

Захватить власть, притворившись больным

Цао Жуй приказал построить в Лояне большой дворец «Цунчжангуань» высотой около десяти саженей. Чтобы построить один только этот дворец, были приглашены тысячи мастеров и рабочих. Кроме этого, он приказал построить еще одно высокое здание под названием «Линсяоцюэ». Были установлены сроки строительства, и если происходила задержка, мастеров наказывали. Император Вэй Мин-ди часто вызывал мастеров и расспрашивал их о ходе выполнения работ. Некоторые запинались, кое-как выговаривали несколько фраз, император нетерпеливо выслушивал их, и по взмаху его руки мастера убивал воин.

Цао Жуй вспомнил, что в городе Чанъань было много больших колоколов, бронзовых верблюдов, бронзовых человеческих фигур, металлических чаш для собирания росы и т. д. — он непременно хотел перевезти их в Лоян для показной роскоши. Он послал людей перевезти их. Собственно говоря, вес одной бронзовой человеческой фигуры составлял 120 тонн. Как было перемещать такую тяжелую фигуру? Несколько тысяч людей, столпившись, с большим трудом переместили ее до городских ворот Бачэн. Цао Жуй увидел, что перемещать фигуры невозможно, и ему пришлось приказать: «Ладно, пусть эти бронзовые фигуры останутся у ворот Бачэн!». Чаша для собирания росы была отлита во времена правления седьмого императора династии Хань, У-ди, ее высота составляла несколько десятков метров. Пришлось поделить ее пополам, потому что чаша была слишком тяжелой, она с огромным грохотом разломалась. Грохот, будто случилось землетрясение, был настолько устрашающим, что его могли слышать даже за десятки километров. Было невозможно переместить все фигуры, поэтому Цао Жуй распорядился отлить еще две бронзовые фигуры в Лояне и поставить их за воротами Сыма. Также отлили фигуры дракона и феникса: дракон высотой 13 метров, феникс — десять метров. Их установили на фасаде главного тронного зала. Цао Жуй считал, что только таким образом можно добиться императорского величия.

Кто бы мог подумать, что через два года, в 239 году н. э., тридцатипятилетний Цао Жуй тяжело заболеет и будет ждать смерти. У него не было сына — только приемный сын Цао Фан, который стал наследным принцем, когда ему было всего семь лет. Цао Жуй подозвал к себе нескольких доверенных лиц, указал на Цао Фана и сказал начальнику военного приказа Сыма И: «Я поручаю вам государственные дела. Вы и главнокомандующий Цао Шуан, помогайте наследному принцу». Потом позвал Цао Фана, чтобы он обнял за шею Сыма И. Сыма И был в слезах и несколько раз кивнул, прежде чем Цао Жуй перевел дыхание.

Главнокомандующий Цао Шуан был сыном Цао Чжэня, который младше Сыма И. Он был у власти и питал особое уважение к Сыма И. Во всех делах он всегда сначала спрашивал совет у Сыма И. Но когда дело доходило до подбора людей, он был очень груб и назначал чиновников, которые хорошо к нему относились. Хэ Янь из Наньяна и Дин Ми из царства Пэй были доверенными лицами Цао Шуана. Они обратились к Цао Шуану: «Ладно, когда дело касается других вопросов, но ни в коем случае нельзя допускать, чтобы реальную власть передавали посторонним — во избежание возникновения неприятностей в будущем». Цао Шуан задумался и только поддакнул, потом сразу же подготовил доклад на имя императора Цао Фана, в котором изложил, что, глядя на большие заслуги Сыма И и уважая его возраст, нужно пожаловать ему титул. После выхода указа Сыма И был назначен наставником императора. Хотя у него был важный титул, он не имел никакой фактической власти. Несколько братьев и доверенных лиц Цао Шуана были назначены генералами, министрами и военачальниками. Они находились при дворе, и никто не смел связываться с ними.

Незаметно прошло десять лет. Цао Шуан чувствовал, что его положение очень стабильное: Цао Фан еще подросток, он ни в чем не разбирается, все равно все решения принимает Цао Шуан. Он вел разгульный образ жизни, охотился, любовался драгоценностями, питал страсть к развлечениям, даже наложниц, оставшихся от императора Цао Жуя, приказал привезти во дворец и сделал их танцовщицами. Всеми делами двора занимались подчиненные, начальник приказа земледелия Хуань Фань, видя, что творит Цао Шуан, очень беспокоился о нем. У него всегда было много мыслей, поэтому все называли его «умная голова». Тогда он сказал Цао Шуану: «У вас в руках большая власть, вам никак нельзя быть небрежным. Например, возьмем охоту: как можно так поздно возвращаться, когда уже так темно? А вдруг люди в городе поднимут бунт, закроют ворота, что вы будете делать? Все же нужно больше заниматься реальными делами». Цао Шуан скривил рот: «Кто осмелится так сделать? Ты слишком осторожный».

Так-то оно так, был еще один человек, который переживал за Цао Шуана — не кто иной, как Сыма И. Хотя Сыма И уже исполнилось 70 лет, его авторитет во дворце был непререкаем, поэтому с ним надо было быть осторожней. Цао Шуан узнал, что Сыма И заболел, и хотел разузнать, как он себя чувствует. Случилось так, что Лишэн, начальник области Хэнань, обратился к Цао Шуану с просьбой разрешить ему вернуться в свой родной город Цзинчжоу служить чиновником. Цао Шуан без лишних слов разрешил ему стать начальником округа Цзинчжоу. Перед отъездом Ли Шэн хотел попрощаться с Сыма И. Цао Шуан попросил