наголенники, наколенники и сапоги. Показатель защиты — 20 единиц. Защита от воздействия радиации — 70 %. Защита от температурных воздействий — 85 %.

А вообще, в принципе, броня была достаточно хорошая. Нагрудник и шлем были по защитным свойствам чуть хуже, чем моя прошлая, но при этом защита от радиации и тепловых воздействий были на высоте. Не максимум, но… уже лучше. Думаю, можно в ней бродить спустя несколько дней в воронке ядерного взрыва, сможет защищать в течение определённого промежутка времени.

В надевании, к слову, броня так же была лучше. Нужно было с помощью чипа подключиться к внутреннему контуру брони, встроенному виртуальному интеллекту, после чего подать команду. Броня, в прямом смысле слова, после этого со спины раскрывалась, позволяя шагнуть в неё, зафиксировать сначала ноги, потом просунуть руки, после чего подать команду на закрытие. Подгонка по форме автоматическая. Броня универсальная, но существует, как я понял, несколько размеров, чтобы не обделять людей.

Оружие я взял, на удивление, очень похожее на то, что у меня было раньше, только модель более современная, свежая. Модульный пистолет-пулемёт, который было удобно хранить даже на поясе, так как он в сложенном состоянии был компактным.

Пистолет-пулемёт «АРСПП-150».

Особенность модели — возможность быстрой замены стволов, входящие в стандартный комплект к пистолету-пулемету, превращая его в автоматическую винтовку. Имеет электронный прицел с инфракрасным режимом, способен стрелять боеприпасами с жидким огнём. Имеет систему сопряжения с тактической системой чипа, что позволяет вести более точный и прицельный огонь по противнику на любом расстоянии.

Пробивание брони: 50 единиц — при использовании стандартного боеприпаса, 55 при использовании бронебойного патрона, 60 при использовании боеприпаса с жидким огнём.

Скорострельность — 1200 выстрелов в минуту.

Размер магазина — 80 патронов. Калибр боеприпаса: 9,3×28 мм.

Дальность поражения (зависимость урона от расстояния): 100 % до 1500 метров, 80 % до 3000 метров, 40 % до 6000 метров, 10 % до 15000 метров.

Износ: 0/10000. При увеличении степени износа уменьшается скорострельность, чаще происходит заедание механизмов, уменьшается дистанция с гарантированным уроном.

Оружие ближнего боя решил не брать. Что меня удивило, изменение руки с помощью подконтрольного вещества также затрагивало и броню. То есть, броня перестраивалась практически сразу под мою когтистую руку, защищая её, но открывая для возможного применения мои когти. Не это ли счастье? Не придётся с собой таскать дополнительное вооружение. Хотя в какой-то степени это было… так себе. Против тварей нож и меч зарекомендовали себя просто отлично.

— Как по мне, — мой сопровождающий стоял около входа и всё это время следил за мной, — план — полное безумие… что может один человек сделать против целой базы?

— Не забывай, какой я человек, — немного пафоса не повредит. — Во-первых, ветеран Академии, у которого хоть и стёрли память, но весь опыт просто записался в гены. Во-вторых, — я снова преобразил руку перед ним, показывая, что я могу, — не забывай, что я уже далеко не человек. Меня можно хоть в порошок стереть, я смогу восстановиться.

— Всё равно безумие… — пожал плечами боец. — Но я сделал всё, что мог. Вас около отсека двадцать три на первом ярусе ожидает Трибун Сойн. Прошу, следуйте за мной.

Глянув на время, понял, что прошло примерно минут десять с тех пор, как я отправился за броней. Значит, у меня оставалось не более десяти-пятнадцати минут на то, чтобы добраться до места моей «высадки». Ну а там уже будет на время всё равно. Главное, мне успеть за пару суток закончить с базой целиком. Вырезать там всех, если они будут оказывать сопротивление. Если там вообще кто-то есть.

Сойн явно нервничал, первое, что было по нему видно, когда мы прибыли в отсек. Ему самому не нравилось то, что сейчас должно произойти. Но у нас, в нашей ситуации, не было просто иного выхода. Нам нужно было обезопасить себя. Пока существует эта станция — фрегат в опасности. Ядерному оружию будет просто плевать на то, есть ли у нас щиты или нет. Одну ракету фрегат ещё переживет, судя по тому, что я знаю. А вот вторая его точно разорвёт на части. Так что…

— Осталось пять минут до наибольшего сближения, — спокойным, на удивление, голосом сказал офицер, а потом уже нервозность начала проскакивать. — Мы попытались связаться со станцией… но эти… короче! Ответа не было. Словно они ушли в полную изоляцию, как я и предполагал. Я нашёл в открытом доступе последние полётные данные, там должно быть минимум две сотни человек.

— Ага, — кивнул я. — Значит, придётся реально всех искать, если уж припрёт… две сотни… много, чёрт возьми. А что по поводу защитного вооружения?

— В основном всё защитное вооружение размещено на верхней трети станции, если низом считать ту часть, которая расположена ближе всего к планете, — пояснил он. — Но автоматические турели есть везде. Пара слепых пятен есть… но тебе не повезло. Чтобы проникнуть внутрь, придётся пройти через заслон турелей. Есть вероятность, что по тебе работать не будут, но я бы на это сильно не рассчитывал. Больно странно выглядит человек, который высадился с фрегата, у которого боевая броня и оружие на поясе.

— А можно как-то сделать пометку, что я… — задумался на миг, пытаясь правильно подобрать слова.

— Проверка, что объект не захвачен террористами? Разведка? — буквально через пару мгновений продолжил за меня Сойн, на что я кивнул. — В принципе можно. Но не факт, что сработает. После всего того, что началось, все ядерные силы на планете стали замкнутыми. У них свой контур управления, отдельный от ОПВС. Свои командиры и начальники, а подчиняются они напрямую правительственному совету. Так что думай сам, как тебя там будут встречать.

— Хах, — улыбнулся я, но шлем скрывал мою улыбку. — Получается, что в этот вид войск отбирали самых… проправительственных бойцов. Или что-то типа того?

— Насколько я слышал, скорее, второй вариант, — мрачно сказал командир. — Выбирали тех, кто лоялен, а потом промывали мозги. Причём основательно промывали мозги. Человека потом было не узнать. Они забывали, что такое родной дом. Они забывали семью. Некоторые даже переставали улыбаться, в принципе. У них нет отпусков из-за их особенностей, у них свои, отдельные, базы отдыха… полная изоляция от общества. Почти полная. Иногда военные с этими военными пересекаются по служебной необходимости. Но какая у них каша в головах, — развёл руками командир