звук телевизора, и теперь я отчетливо слышу, что он говорит.

– Рома, меня не ебет, как вы будете это убирать! Я сказал, что это должно исчезнуть из эфира! Позвони Игорю Матвеевичу, пускай он подшуршит, у него связи обширнее ваших. Я сказал убрать! – рявкает он, а потом отбрасывает телефон на диван. Садится рядом с ним и, сплетя пальцы в замок на затылке, упирается взглядом в экран. Я пытаюсь проскочить мимо незамеченной, но почему-то торможу, когда он отвечает на следующий звонок. – Да. Игорь, я пытался вызванивать эту суку, но она куда-то спряталась. Хочу развестись с ней к чертовой матери! Пусть юристы подготовят заявление, завтра завезу в ЗАГС. Да меня это уже не волнует. Она и так провалила нахрен всю кампанию. А с этим браком шансов больше? Да какие дети?! Ты видел, как она на видео коктейли глушит? И дебилу понятно, что там ни фига не сок. Беременные так себя не ведут. Нет, решение окончательное. Надо снять с выборов – снимаемся.

Кир снова откладывает телефон и откидывается на спинку дивана. Я слышу его долгий, медленный выдох. Краем глаза вижу, что и экономка притаилась на кухне и старается двигаться, как ниндзя, чтобы лишний раз не производить ни звука.

– Галина, сделайте чаю, пожалуйста, – севшим голосом просит Кир.

– Сейчас будет, Кирилл Петрович.

Даже Галина сегодня называет его не привычным «Кирюша», а по имени-отчеству. Видимо, дело совсем плохо, и мне стоит пробраться к Порфирьевне незамеченной.

Экономка начинает суетиться и греметь посудой, а я пользуюсь этим моментом, чтобы прошмыгнуть в комнату Лидии Порфирьевны.

– Видела, да? – спрашивает она, прикрывая глаза рукой. – Стерва такая. Ни себе, ни людям.

– А вы что же в постели? – спрашиваю, направляясь в ванную помыть руки.

– Не знаю, слабая я сегодня какая-то.

– Вас, наверное, новости о жене Кирилла расстроили.

– Я бы эту гадину выпорола собственными руками. И выставила за порог дома. Но решать Кирюше, конечно.

– Он развестись с ней хочет, – отвечаю, возвращаясь в комнату, и только потом понимаю, что лезу не в свое дело и вообще постепенно превращаюсь в сплетницу.

– А что еще ему остается? Кому нужна такая паршивая жена? Машенька, дай тонометр, пожалуйста.

Остаток дня я кружу вокруг Лидии Порфирьевны, у которой, оказалось, сильно упало давление. Ношу ей чай, пою таблетками, дремлю в кресле, пока она днем спит. А к вечеру, похоже, у меня поднимается температура. И, когда моей клиентке становится легче, я, наоборот, чувствую себя выжатым лимоном.

Перед уходом домой уношу чашки на кухню, где сталкиваюсь с Кириллом. Он заливает кипяток в чашку, когда я прохожу к раковине. Ополаскиваю посуду и ставлю в посудомойку. Чувствую на себе его взгляд, но свой даже не поднимаю.

– Даже не поздороваешься? —спрашивает он.

– Здравствуйте, Кирилл Петрович, – выдаю максимально безэмоционально.

– Кирилл Петрович, – хмыкает он. – Маш, ты же заслужила все то, что я тебе тогда высказал.

– Правда? – резко разворачиваюсь лицом к нему и впиваюсь взглядом. – Я вижу, у вас, Кирилл Петрович, – специально подчеркиваю его отчество, отчего он слегка кривится, – это нормально: оскорблять женщину. Жена у вас просто сука, я – алчная сука. Прямо одни суки вокруг. Как вам, бедному живется среди нас? И вообще, Машей меня называют только близкие, так что прошу называть Марией или Марьей. – Уже хочу уйти, но он перехватывает меня за локоть и резко разворачивает лицом к себе. – Пусти, – цежу сквозь зубы.

– Все? Мы уже не на «вы»? – ироничной улыбки как не бывало. – А что я не так сказал, Марья? Деньги у моей матери взяла? Взяла. Свинтила с ними и меня заблокировала. Это же то, чего ты добивалась, правда? Плавно подводила меня к тому, чтобы я позаботился о твоей матери, а в итоге все вышло как нельзя лучше. Но ты немного просчиталась. Могла бы сейчас быть женой кандидата в мэры, а в итоге моешь задницу его бабке. Херовый из тебя стратег, Ягодка.

Вырываю свою руку, которую от его прикосновения жжет. В сущности, ничего нового он не сказал. Да, так я и хотела поступить: использовать его, чтобы добиться лечения для мамы. А какие у меня были еще варианты? Бонусом влюбилась в него по дороге. Но разве сейчас это имеет значение? Кроме того, что чувства притупились, но окончательно я к Кириллу так и не остыла, увы.

– А ты тоже хорош. Мне твоя мама сказала, что ты собирался жениться на своей девушке, а со мной только развлекался. Так что не строй из себя святого!

– У меня не было девушки, когда я встречался с тобой! И ты не отрицала своих планов. Ну? Какие еще будут аргументы, Маш?

– Что ж, тебе остается только считать, что я полное дерьмо, – выдаю с горечью. – Если от этой мысли тебе легче, пусть так и будет!

На этот раз он не удерживает меня, когда я покидаю кухню. Меня снова трясет. То ли от температуры, то ли на эмоциях. Хочется завернуться в теплое одеяло и проспать до самого лета. Голова нещадно кружится, но я держусь. Прощаюсь с Лидией Порфирьевной, которая успевает спросить, все ли со мной хорошо и почему я так раскраснелась. Не могу дать ей ответ на этот вопрос, потому что сама его не знаю.

Домой еду в полубреду, прижимаясь лбом к холодному окну. У меня такое ощущение, что я ношу чужеродную кожу. Она как будто трется о мышцы, создавая адски неприятное ощущение. Вечер дома становится для меня пыткой, потому что надо уделить внимание дочке и маме, помочь обеим искупаться, уложить их в кровать. Когда добираюсь до своей, я уже еле живая. Выпиваю таблетку аспирина – единственное, что есть в нашем доме от простуды, кроме детских лекарств, – и отключаюсь. В себя прихожу только тогда, когда сквозь туман бредового сна слышу до боли знакомый голос:

– Вы врача вызывали?

– Кир, – шепчу или мне так кажется. Наверное, это снова бред.

Глава 33

– Игорь, я сегодня выходной, – говорю в трубку после приветствия помощника. – Все встречи отменил. Ты тоже отдыхай. Нику не нашли?

– Нет, но продолжаем искать. Отдыхай, Кир. Как только что-то будет известно, я сообщу.

Мы прощаемся, и я, лениво шаркая тапками по полу, плетусь на кухню за первой на сегодня чашкой кофе. Ники нет, Галина выходная. В доме тишина. Давно мне не было так спокойно, как сегодня. Стучусь в комнату бабушки.

– Ба, привет. Чай будешь?

– Буду, Кирюш, – отзывается она. – Только помоги мне до ванной