– Да, потому что твоя мама все еще нуждается в реабилитации! – огрызается он.

– Я тебя об этом не просила! И дочка… она моя, понял?! Не твоя! И вообще я сама способна позаботиться о своей семье! Не влезай в нее! Или ты хочешь выглядеть хорошим в их глазах?! Решил их подкупить?! Не отвечай! Я и так все понимаю! Ты слишком хитрый и наглый, чтобы даже предположить, что кто-то может не нуждаться в твоем вмешательстве!

– Все сказала?

– Нет! Не все! И в частную больницу меня не надо было класть, понял?! Я бы и в обычной районной выздоровела! И вообще, пришли мне счет, я его оплачу сама!

– С каких денег, хотелось бы знать?

– Кредит возьму! Тебе вообще должно быть без разницы! И еще! Замки в квартиру, забитый холодильник. Я не буду есть то, что там стоит, понял?! Домофон наверняка тоже твоих рук дело!

– Галина расстроится, что наготовила зря, – спокойно отвечает он.

– Так забери и отдай своему водителю, например! Очень услужливый парень, кружил вокруг меня, пока я не села в его машину! Алик будет рад.

– Конец истерике? – еще тише спрашивает Кир, и я понимаю, что, если сейчас дам ему хотя бы слово вставить, пожалею об этом. Наверняка он сможет повернуть все эти факты против меня.

– Нет! – снова кричу. – Не смей вторгаться в мою жизнь! У тебя есть своя! Заботься о своей жене, своей карьере, своем долбаном доме! О чем угодно, но в мою семью не суйся! Ты предал меня три года назад, а теперь пытаешься загладить свою вину! Ни черта не выйдет! Я никогда тебя за это не прощу!

Выкрикиваю слова, которые совершенно не собиралась произносить, а потом бросаю трубку и отключаю к чертям телефон. Наверняка он будет перезванивать, чтобы рассказать, что, мол, он не такой, и вообще я неправильно поняла. Выдвигаю стул и оседаю на него. Ставлю локти на стол и упираюсь лбом в раскрытые ладони. Господи, как же меня угораздило так влюбиться тогда, что я до сих пор не могу его до конца отпустить?

Я все же съедаю невероятно вкусное жаркое, которое передала Галина, потому что даже после отдыха сил на поход в магазин нет. Я нашла макароны в шкафу, даже поставила на них воду, но чуть не уснула, пока ждала, когда она закипит. Так что я выключила печку, нагрела содержимое одного из контейнеров и с чистой совестью вернулась на диван.

Вечером, приняв душ, я едва успеваю покинуть кабинку, как слышу шорох в квартире. Подхожу к двери и, прижавшись к ней ухом, прислушиваюсь. Грохот ключей, шаги – все это четко можно распознать за тонкой дверью ванной.

– Эй! – выкрикиваю хрипло. – Кто бы ты ни был, я уже вызвала полицию!

– Хочу отдать должное твоим талантам, Марья, – слышу голос Кирилла. – Вызвать полицию без телефона обычно проблематично.

Заворачиваюсь в полотенце и вылетаю из ванной.

– Какого черта ты здесь делаешь? – налетаю на него на кухне, где он ставит чайник. – И как ты вошел?!

– Забыла? Я был тем, кто поменял замки, – он оборачивается ко мне и сверлит злым взглядом.

– Что ты здесь делаешь? – повторяю вопрос.

– Ты не дала и слова вставить во время нашей беседы. Я привез тебе чек за больницу, а также хочу прояснить пару невыясненных вопросов. Точнее, развеять твои обвинения.

– Убирайся отсюда! – рявкаю я.

– Побереги горло и легкие, Ягодка, – отвечает Кирилл, опускаясь на стул.

– Я не приглашала присаживаться.

– Я сам себя пригласил, – отвечает он, склонив голову набок и нагло рассматривая меня. Я еще крепче сжимаю узел на груди.

– Вот об этом я и говорю! – выкрикиваю, тыча в него пальцем. – Ты считаешь себя вправе вторгнуться в мою жизнь, в которой тебя совсем не ждут!

– Правда? – спрашивает он, поднимаясь. – Я все же проясню пару моментов.

Я пячусь назад, когда Кирилл наступает. И почему-то мне становится страшно, когда я смотрю в его потемневшие глаза.

Глава 36

Когда я упираюсь спиной в стену в коридоре, Кирилл берет меня за плечи и ведет в комнату. Усаживает на диван, сам подтягивает стул, стоящий в углу комнаты, и садится напротив.

– Начну с обвинений. Я, как ты выразилась, вторгся в твою жизнь без разрешения, потому что ты нуждалась в этом вторжении. И поскольку тебе не позволила какая-нибудь хрень, типа гордости, обратиться ко мне за помощью, я сделал это сам.

– Моя дочь не нуждалась в санатории!

– Зато нуждалась твоя мать, а Арина поехала с ней, потому что ребенок должен быть с семьей. Или лучше было нанять няню, которая бы водила ее в сад и две недели до твоей выписки ухаживала за ней? Жила в твоей квартире, спала на твоем диване? Так было бы лучше? – Я поджимаю губы, потому что ответить мне нечего. Бесит, что в целом он прав.

– Я могла бы и сама отправить маму в санаторий!

– Марья, давай будем честны. У тебя нет таких средств, чтобы обеспечить ей нормальную реабилитацию. Можешь сколько угодно злиться на меня, но дело уже сделано.

– Замки на двери, – цежу сквозь зубы, напоминая ему о еще одном вторжении.

– Я их сменил, потому что предыдущий был слишком хлипким. Мне не нравится мысль, что открыть этот чертов замок можно при помощи обычной шпильки для волос.

– Какая тебе вообще разница?!

– Значит, есть, раз я это делаю. По этой же причине и холодильник забит продуктами, потому что мне есть разница! – со злостью выпаливает он и встает.

– И чем вызвано твое участие?

– Потому что мне не все равно! Несмотря на твое предательство, мне все еще не плевать! – выкрикивает он.

– Какое предательство? – шиплю я, тоже вставая. – Может, это я свалила, чтобы жениться на другой девушке? Может, это я устроила свою личную жизнь через месяц после того, как уехала, бросив в селе влюбленную девушку?!

– Когда родилась Арина? – спрашивает он, а я даже немею, не зная, что ответить, учитывая, что разговор был совсем о другом. – Кажется, не я один устраивал свою личную жизнь. Классно это делать, когда у тебя куча бабла, правда?

– Да что ты вообще несешь?! Я взяла те деньги, потому что мне нужно было вылечить маму!

– Ты продала свою так называемую любовь за пачку зелени! – громыхает Кирилл, снова нависая надо мной. – Без зазрения совести взяла бабло и поехала менять жизнь. Ты этого от меня хотела изначально?! Привязать меня к себе, чтобы