Мне казалось, он снова издевается надо мной. Насмехается и играет в какую-то грязную, только ему понятную игру.

– Ты не умеешь любить. Ты – чудовище. Ты отвратительное, жестокое чудовище.

– Тогда представь, какой чудовищной может быть моя любовь к тебе, птичка.

– Любовь не может быть чудовищной…любовь – это свет…это счастье. Ты не знаешь, что это такое. Такие, как ты, не умеют любить.

– Счастье придумали наивные маленькие девочки с красными волосами. Эфемерное счастье с безымянным любовником из своего прошлого. А любовь, она страшная и черная…она убивает. Любовь убивает, птичка…оставляет самые скверные черты…обнажает самые уродливые шрамы души. Выворачивает недостатки и страхи мясом наружу. У любви больные и сумасшедшие глаза. Любовь и счастье редко ходят вместе.

Когда он ушел, я еще долго смотрела в пустое пространство его спальни, а в голове звучали его зловещие слова о любви. Это у него она такая…Звериная. Я же знаю, что она может быть другой.

Глава 21

Олег, запрокинув голову, с наслаждением закрыл глаза, впиваясь в волосы блондинки, энергично сосущей его член, оттягивая ее от себя и наклоняя к своей вздыбленной плоти другую шлюху, толкаясь ей прямо в горло. Хорошенькие, как на подбор. Все светлокожие, голубоглазые с розовыми сосками и лоснящимися перламутровыми телами. Стоят перед ним на коленях и жадно тянут губы, отталкивая друг друга в жажде заполучить член олигарха себе в глотку. Еще бы. Он сказал, что заплатит втрое больше той, что ему понравится. На самом деле ему не нравился никто. Ему нравилось только то, что они с ним делают и он делает с ними.

Ничего так не расслабляет, как секс и хорошая сделка. Сделка уже была, теперь он хотел секса. Много разного, грязного секса с проститутками, смотрящими на него, как на Бога, и готовыми ползать у его ног и лизать его сапоги за несколько сотен долларов. Но, так как сапоги всегда начищены до блеска, Олег предпочитал, чтобы они вылизывали его яйца или друг дружку. Он любил наблюдать за такими играми и нередко развлекал себя подобным образом.

Ему нравилось, когда их много. Олег не любил заводить себе постоянных любовниц. Хватит с него одной…проклятой цыганской сучки, вскружившей ему голову много лет назад. Но она поплатилась за свои игры с ним сполна. Лебединский не умеет прощать тех, кто его унизил или отверг.

А еще Олегу казалось, что любовница к чему-то обязывает. Обязательства он предпочитал иметь только в отношении своих детей. Все остальные – мусор и недочеловеки. Особенно эти разнокалиберные шлюхи.

У него не было предпочтения в женщинах, скорее, исключения – никаких брюнеток. Они слишком напоминали ему…А вспоминать он не хотел. Никогда. В аду пусть горит. Цыганская тварь. Он бы никогда и никому не признался, что из-за женщины в свое время готов был наделать много глупостей.

Как досадно, что ту, кого он хотел взять в жены, имеет темные волосы. Впрочем, волосы – это последнее, на что он будет смотреть, когда уложит её в свою постель. Ему нужны законные наследники. И она будет исправно раздвигать ноги. Максимум, он наденет ей на голову парик. А вообще Олег был всеядным. Полная, худая, высокая, маленькая. Плевать, лишь бы делала все, что он хочет. Абсолютно все. А ему последнее время не хотелось ничего. Он слишком много думает. У него черт раздери проклятого Романа Озерского, теперь возникли серьезные проблемы. Лилия не прибыла в пункт назначения. Она, мать ее, исчезла. Испарилась. Растаяла. Хитрожопый Озерский наверняка сам подстроил это похищение. Взял откуп и решил не выдавать свою дочь замуж или выторговать побольше. Несколько дней назад Олег приказал старшему сыну выехать в город и найти беглянку. Найти и привезти в пункт назначения. Олигарх искренне надеялся, что на этот раз Макар не оплошает и сделает все, как надо. Ведь отец пообещал ему корпорацию Озерского после его смерти. Пусть шевелит своей задницей и докажет, что достоин получить наследство отца…если, конечно, Лиля не родит ему сына. Тогда Макару придется довольствоваться приданным невесты. Этого предостаточно. Однозначно больше, чем он может предложить Семену и тем более Ольге. На данный момент. Пока северные острова не принадлежат ему целиком и полностью.

Почему эти шлюхи такие медлительные? Почему вместо того, чтобы рычать от кайфа, он снова думает о проблемах?

– Ты! Давай трахни свою подружку, а ты, – он поманил рыжую пальцем, – садись сверху и прыгай так быстро, как умеешь. Не сможешь – выпорю до мяса.

Постепенно мысли о сыне сменялись возбуждением. Он смотрел, как девушки ласкают друг друга на ковре и насаживал на себя рыжую все быстрее и быстрее, выкручивая ей соски и дергая ее за волосы. Ему нравилось, когда они визжат, а еще больше, когда кричат. Вот так, как эта шлюха сейчас после того, как он вошел в ее округлый, полноватый зад и, наконец, почувствовал приближение оргазма, продолжая смотреть как стонет под блондинкой вторая светловолосая девка.

– Пусть орет, – простонал он, – я хочу, чтоб она не стонала, а орала. Трахни ее. Сильнее. Засунь в нее не пальцы, а руку. Я сказал, всю руку или я ее отрублю.

И, под разрывающий барабанные перепонки вопль агонии, он наконец-то кончил. Стряхнул с себя рыжую и, брезгливо морщась, последовал в смежную комнату, где его ждала наполненная ванна. За стеной все еще слышался скулеж шалавы, и Олег презрительно скривился, прислушиваясь к тому, как шлюху вынесли из его комнаты. Надо распорядиться, чтоб всех троих отдали охране на потеху. Чем не награда за способности? Обслуживать его охрану – это великая честь.

– Мой господин.

– Опять ты?! – проворчал Олег, усаживаясь в горячую ванну и закрывая глаза. Назар вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.

– Есть не особо приятные новости о Макаре.

Олег тяжело вздохнул и сжал пальцы в кулак.

– Что там вытворил этот идиот?!

– Ослушался вашего приказа. Ночью он отжал корпорацию Озерского. Все акции, все что было у старикана. А Озерский выпрыгнул в окно своего офиса.

Олег резко встал во весь рост в ванной, и Назар судорожно сглотнул слюну. Гнева Лебединского боялся каждый. Под горячую руку попасть не хотел никто. Но Олег вдруг расхохотался, запрокидывая голову.

– Взял корпорацию? Реально? Ахахаха. Умно. Ну что ж, впервые этот слабак поступил, как настоящий Лебединский. Как МОЙ сын. Я им доволен.

Назар медленно выдохнул, подавая Олегу халат.

– Лилю не нашли?

– Нет.

– Когда ты получал последние вести