* * *

Хорас беспрестанно ерзал, стараясь найти удобное положение в тесной перевернутой повозке. Наблюдая за ним, Уилл неодобрительно покачал головой:

– Сиди спокойнее. Будешь так прыгать – повозка перевернется.

– Тебе-то хорошо, – пожаловался Хорас. – Тебя специально учили сидеть спокойно по несколько часов подряд. Даже если под одежду заберутся муравьи и перекусают тебя с ног до головы.

– Если получается у меня, то получится и у тебя, – неодобрительно заметил Уилл и снова посмотрел в глазок, чтобы узнать, что происходит на крепостной стене.

Один из защитников внимательно вглядывался в их сторону, а за ним из жаровни поднимался столб дыма. Уиллу это показалось странным. Конечно, было холодно, но не настолько же, чтобы разжигать огонь, как по ночам.

– Что там? – спросил Хорас, которому было скучно, а потому хотелось поговорить.

Уилл махнул рукой, призывая друга к молчанию. От стены замка их отделяло всего метров двадцать, и их могли услышать.

– Говори тише, – прошептал он. – Если есть что сказать.

Хорас снова закатил глаза и продолжил хриплым шепотом:

– Тебе-то хорошо. У тебя глазок.

Уилл снова окинул друга строгим взглядом:

– Как я тебе сочувствую. Подумать только! Всего искусали муравьи, и даже нет никакого отверстия поблизости, чтобы выглянуть наружу.

– Да заткнись ты! – Хорас не мог придумать никакого остроумного ответа.

Их перебранку остановил удар стрелы в крышу. Уилл нахмурился, размышляя, почему защитники замка тратят время и боеприпасы на покинутую повозку. Но через несколько секунд все стало ясно.

Услышав удар, Хорас невольно пригнулся, но тут же выпрямился и принюхался.

– Пахнет дымом, – сказал он.

Уилл вытянул шею, чтобы еще раз посмотреть в глазок. Напротив них сгрудились наблюдатели. Один из них поднял арбалет, прицеливаясь.

– Сейчас еще выстрелят, – предупредил Уилл своего друга.

На них полетела стрела, оставляя за собой в воздухе дымный след. Через несколько секунд послышался удар о доски крыши. Запах гари стал сильнее. Уилл даже разглядел через глазок язычок пламени.

– Они стреляют огненными стрелами, – сообщил он спокойно. – Пытаются поджечь повозку.

– Что? – Хорас дернулся и стукнулся головой о каркас повозки. – Нам лучше выбираться отсюда!

– Спокойнее, – осадил его Уилл. – Поэтому я и приказал пропитать доски водой, прежде чем выдвигаться.

Хорас опустился на землю. На его лице отображалось сомнение. Он вспомнил, как за десять минут до выхода из-под деревьев скандианцы поливали повозку талой водой.

– Кроме того, ты когда-нибудь пытался поджечь что-нибудь деревянное, кидая на это горящую палку? – продолжил Уилл. – Скорее всего, этот предмет немного обгорит сверху, но огонь скоро погаснет.

– Скорее всего? – переспросил Хорас. – И какова же именно вероятность?

Уилл спокойно посмотрел на друга:

– Хорас, ты что, хочешь выпрыгнуть наружу под стрелы? Помахать рукой тем, кто находится на крепостной стене?

Хорас суетливо заерзал, понимая, что поспешил с реакцией:

– Ну, конечно же нет. Но я уж точно не хочу оказаться под горящей повозкой.

– Повозка не загорится. Поверь мне, – успокоил друга Уилл.

Увидев, что его слова не оказали никакого воздействия на Хораса, рейнджер продолжил:

– И даже если она загорится, у нас будет предостаточно времени, чтобы выбраться из-под нее. Нет смысла убегать прямо сейчас. Так мы выдадим себя, и нам останется только сидеть под деревьями и жалеть о том, что мы так поступили.

– Ну, наверное, ты прав… – протянул Хорас, немного успокоенный логикой Уилла и тем фактом, что запах дыма больше не усиливался.

Он прислонил руку к доскам под тем местом, куда попала одна из стрел. Дерево здесь не казалось на ощупь теплее, чем в других местах.

В следующие несколько минут в повозку попали еще две горящие стрелы. Но, как и две первые, они быстро сгорели, оставив после себя только следы ожогов. Увидев, что у них ничего не получается, защитники замка оставили свои попытки.

Наступал вечер. Бледное зимнее солнце опустилось за деревья. Хорас плотнее укутался в свой плащ. Сидеть без движения несколько часов подряд было холодно.

– Который час? – спросил он.

– Примерно на пять минут позднее, чем тогда, когда ты спрашивал в последний раз, – усмехнулся Уилл. – Ты начинаешь походить на Гундара с его постоянным вопросом «Мы уже пришли?».

– Ничего не могу с собой поделать, – проворчал Хорас. – Не люблю сидеть без дела.

– Попробуй сочинять стихи, – саркастически предложил Уилл, мечтая, чтобы его друг наконец-то замолчал.

– Какие стихи? – ухватился Хорас за идею.

– Например, лимерики, – процедил Уилл сквозь зубы. – Как раз тебе по силам.

– Ну да, хорошая идея. – Лицо Хораса просветлело. – Хоть чем-то можно отвлечься от скуки.

Молодой рыцарь нахмурился и возвел глаза к небу в поисках вдохновения. Несколько минут он безмолвно шевелил губами, затем сильнее свел брови.

– Мне нечем их записывать, – пробормотал он.

Уилл, уже успев задремать, от этих слов вздрогнул.

– Что? – сердито выпалил он. – Что записать?

– Лимерик, – отозвался Хорас. – Если я его не запишу, то, скорее всего, забуду.

– Ты уже что-то сочинил? – не поверил Уилл.

– Ну… сочинил первую строчку, – улыбнулся Хорас. – Сочинять лимерики, оказывается, труднее, чем можно было бы подумать. «Стоял замок с названьем Макиндо»… – продекламировал он и добавил: – Вот эта первая строчка.

– Ты что, не сможешь ее запомнить? – удивился Уилл.

– Ну, смогу, – буркнул Хорас. – Но когда их будет три-четыре, запоминать станет труднее. Может, мне стоит читать их тебе, а ты будешь запоминать.

– Лучше не надо, – отрезал Уилл.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами Хорас. – Если ты не хочешь помочь…

– Не хочу. – Уилл был непреклонен.

Хорас заметил, что ответы друга становятся все короче и короче.

– Ну ладно, – сказал он сердито и снова зашевелил губами.

Он то шептал что-то про себя, то замолкал, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться. Так продолжалось минут пять, и чем сильнее Уилл старался не обращать внимания на эти гримасы Хораса, тем труднее ему становилось сдерживаться. В какой-то момент молодой рыцарь заметил на себе взгляд своего друга.

– Можешь придумать рифму к слову «Макиндо»? – спросил он.

С наступлением темноты Хораса все больше охватывала скука, и он не находил себе места, постоянно меняя положение и тяжело вздыхая. Уилл старался не обращать на него внимания. Хорас понимал, что его друг специально не замечает его, и это его раздражало.