Наконец, после особенно тяжелого и продолжительного вздоха, за которым последовало потягивание руками и ногами, Уилл уже не мог делать вид, что это его не касается.

– Жаль, что ты не взял трубу. Сейчас бы мог издавать звуки гораздо громче, – сказал он сердито.

Хорас, довольный тем, что наконец-то заставил разговориться своего друга, немедленно ответил ему вопросом:

– Почему мы не покатили эту телегу из леса сейчас, вместо того чтобы сидеть под ней столько времени? Мы бы спокойно могли дождаться заката в лесу, потом выехать, потерять колесо и подождать всего часок-другой, пока не появятся чудовища Малькольма. Так бы нам было не так скучно и неудобно. Мы сидим здесь скрючившись, считай, уже полдня.

– В том-то и заключается мой план, – огрызнулся Уилл. – Должно быть скучно.

– Ты хочешь, чтобы тебе было скучно? – удивился Хорас.

– Нет, – терпеливо ответил Уилл таким тоном, с каким взрослый разговаривает с маленьким капризным ребенком.

Он уже давно не разговаривал так с Хорасом, и молодой рыцарь осознал, что ему такое обращение вовсе не нравится, впрочем, так же как и раньше.

– Я хочу, чтобы заскучали часовые. Я хочу, чтобы для них повозка стала частью окружающей замок местности. Чтобы они смотрели на нее на протяжении нескольких часов и чтобы при этом ничего не происходило. Ровным счетом ничего. Чтобы они поверили, что и дальше не будет ничего происходить. Если бы мы вышли из-под деревьев сейчас, они, возможно, продолжали бы следить за нами. А так они видели, как остановилась повозка, при дневном свете, и сейчас они думают, что бояться ее не стоит. Им уже наскучило смотреть на нее. – Уилл, казалось, вот-вот потеряет терпение.

– Ну… возможно, так и есть, – нехотя согласился Хорас.

Теперь, когда Уилл объяснил свой замысел, он казался рыцарю логичным. Но сидеть на одном месте от этого не становилось менее скучным. К тому же было холодно. Друзья сидели на мокрой от полурастаявшего снега траве. Земля под ней казалась такой стылой, что пробирало прямо до костей. И в довершение всех несчастий Хорасу отчаянно захотелось чихнуть. Он попытался приглушить звук, но получилось только громче.

Уилл сердито посмотрел на друга, качая головой и всем своим видом показывая, что не верит случившемуся.

– Ты когда-нибудь наконец заткнешься? – прошипел он.

– Извини, – виновато пожал плечами Хорас. – Чиханье – это ведь такое дело, которое невозможно сдержать.

– Но ты хотя бы постарался, чтобы это звучало не как вопль бьющегося в агонии слона, – ухмыльнулся Уилл.

Хорас понимал, что виноват, но не желал сдаваться совсем без боя.

– И ты конечно же слышал, как вопят слоны! – съехидничал он. – Ты вообще слышал слонов?

Но Уилл не поддавался на его подначки.

– Нет, не слышал. Но уверен, что они кричат ненамного громче, – парировал он.

Хорас лишь фыркнул в ответ. И тут же пожалел об этом. Ему снова захотелось чихнуть. Некоторое время он доблестно сражался с позывом, но в конце концов поддался непреодолимому желанию. На этот раз звук был еще громче прежнего.

* * *

Часовым на крепостной стене в голову пришла примерно та же мысль. Когда Хорас чихнул, сержант посмотрел на стоявшего перед ним часового:

– Ты слышал?

Судя по реакции солдата, внимательно вглядывающегося в темноту, было ясно, что он конечно же слышал.

– Похоже… на какое-то животное, – проворчал солдат с сомнением в голосе. – Которое стонет от боли.

– На большое животное, – согласился сержант.

Они пристальнее вгляделись в ночную тьму. Никто из них не связал звук со сломанной повозкой у стены. Уилл был прав. Сейчас защитники уже едва обращали внимание на эту странную конструкцию.

– Бог знает, что происходит там, в лесу, – сказал наконец сержант.

– Что бы там ни было, похоже, оно ушло, – предположил часовой, надеясь, что он прав.

В двадцати метрах от них, под повозкой, Хорас натянул плащ на голову и с силой прижал кулак к ноздрям, едва не сломав хрящевую перегородку. Позднее он с удивлением заметит в том месте синяк.

Когда позыв к чиханью наконец-то пропал, Хорас откинулся назад, прислоняясь к стене повозки. На глазах у него выступили слезы. Уилл видел, какого усилия стоило его другу сдержаться, и похлопал его по плечу.

– Молодец, – сказал он сочувственно.

Хорас только кивнул. У него не осталось сил сказать что-нибудь в ответ.

* * *

Поднявшаяся луна осветила всю местность вокруг бледным светом, а затем постепенно опустилась за деревья на западе. Уилл почувствовал, что у него сильнее забилось сердце. Ожидание подходило к концу. Он посмотрел на Хораса и понял, что то же самое ощущает его друг. Тот уже больше не ерзал и не дергался, а медленно и уверенно расправлял затекшие руки и ноги, щелкая суставами. Рыцарь осторожно отстегнул свой щит от крепления на стене повозки и снял прикрывавшую его плотную белую ткань. Показалась блестящая эмалированная поверхность со сверкающим зеленым дубовым листом в центре.

– Рад видеть, что ты будешь сражаться под своими настоящими цветами, – сказал Уилл.

Хорас в ответ слегка улыбнулся. Сейчас он был бодр и сосредоточен и ничем не походил на того скучающего, не находящего себе места Хораса, который провел под повозкой последние восемь часов. Теперь это был целеустремленный, грозный рыцарь, настоящий мастер сражений, и Уилл радовался тому, что к его другу вернулось самообладание. Он знал, что, когда они взберутся на крепостную стену, Хорас будет упорно сдерживать натиск защитников до тех пор, пока к ним не присоединятся скандианцы. О таком боевом товарище можно было только мечтать.

Уилл вспомнил, что и ему самому необходимо подготовиться. Он проверил колчан, в котором лежали двадцать четыре стрелы с серыми древками. Его лук был привязан к потолку повозки снизу, и сейчас он его развязал. Тетива конечно же была не натянута, потому что, пока они сидели под повозкой, от натянутого лука все равно не было толку. Уилл осмотрел тетиву. Никаких переплетений или узлов. Сила натяжения этого лука составляла почти восемьдесят пять фунтов, и конечно же натянуть тетиву под повозкой было почти невозможно. Придется сделать это сразу же, как только они вылезут наружу. Уилл ощупал висевший у него на поясе нож-сакс и дотронулся до метательного ножа, спрятанного под воротником. Расположение его было немного неудобным, и Уилл вспомнил, что он не сразу сумел вытащить нож в схватке с Макхаддишем. Нужно будет сказать Холту и Кроули, что прятать нож в воротнике – не такая уж хорошая идея.

С дальней стороны замка донеслось протяжное гудение боевого рога – одна долгая нота, которая, как казалось, затихла сама по себе и далеко не сразу, как в рог прекратили дуть.

– Начинай отсчет, – сказал Уилл Хорасу.

Согласно договоренности с Малькольмом, Ночной Воин должен был появиться через двадцать секунд после того, как затихнет рог.