– Сюда! – шепотом крикнул Альтан.

Он потянул ее – теперь осторожнее, за другую руку, ладонью пригнул ей голову, помогая пролезть в невысокий проем.

– Мы бежим не в ту сторону, – попыталась объяснить Виктория. Язык плохо слушался ее, голос звучал вяло и еле слышно. – Надо туда…

– Там не пройдем, он перекроет выход, – возразил Альтан. – Тут должна быть еще одна дверь.

Виктория чувствовала, что слабеет. Плечо немело все сильнее, наливалось тяжестью, убеждая прекратить бешеную гонку, свернуться калачиком на полу и отдохнуть немного. Тело начинал колотить озноб, холодели губы и кончики пальцев. Белая футболка почернела, пропитавшись кровью. Виктории подумалось – хорошо, что Альтан не видит ее в темноте. Он бы, наверное, испугался. Это было так странно – почему-то от его близости, от звука голоса, от родного запаха было сейчас так хорошо на душе, будто им и не угрожала смертельная опасность. Будто она и не потратила последние несколько месяцев своей жизни на ненависть к этому мужчине и планы мести ему.

Альтан снова свернул за угол, побежал вперед и вдруг со всей силы налетел в темноте на какую- то металлическую конструкцию. Та с грохотом обрушилась, и на звук тут же, отдуваясь, примчался Джан. Он возник в проеме, держа в одной руке фонарь, другой же сжимая нацеленный на Альтана и Викторию пистолет.

Альтан попятился. Виктория же, почувствовав, что ноги уже не держат ее, наконец опустилась на пол, привалившись спиной к стене. «Как нелепо», – мелькнуло в голове. Сбежать из тюрьмы, проползти через канализацию, совершить захватывающий вояж в мусорном баке, победить шторм, проделать долгий путь до окрестностей Стамбула. И все это только для того, чтобы погибнуть здесь, на заброшенном складе. И все же… Ей вдруг вспомнились подслушанные слова Альтана: «Я помог ей… Подкупил повара…» Так, значит, вот почему последний рыцарь поспособствовал им с побегом. Они с Асей просто поторопились. Еще несколько дней – и он сам предложил бы помочь им скрыться.

Виктория внезапно осознала, что не жалеет ни о чем. Пускай взбесившийся Джан сейчас выпустит обойму ей в голову. Узнать, что Альтан, несмотря ни на что, не забыл о ней, пытался ей помочь, того стоило. Она ведь всегда подспудно чувствовала, что, каким бы он ни был – слабым, мнительным, зависимым от славы и обожания, истеричным и самовлюбленным, в глубине души он не плохой человек. Сердце у него чистое и благородное, а все это – его выходки, оскорбления, жестокость – всего лишь наносное, пена на воде.

– Какая трогательная картина, – принялся ерничать Джан. – Моя нежная супруга, мой младший братик. Вся семейка в сборе. Прекрасная возможность покончить с вами обоими.

– Не трогай ее, – прохрипел Альтан, выступая вперед. – Она тут ни при чем. Ты и без того уже по ней потоптался.

– Да что ты? – осклабился Джан. – Неужели у нас тут нашлась еще одна святоша? А разве не она назло тебе выскочила замуж за человека, которого терпеть не могла? Так что, Альтан, мы все тут одним миром мазаны.

Виктория, из последних сил дотянувшись рукой, дернула Альтана за штанину.

– Не спорь с ним, – едва слышно прошептала она. – Ты только сильнее его бесишь.

– Пусть так, – кивнул брату Альтан. – Но я прошу тебя отпустить ее.

– Да ну? Чтобы она пошла в полицию и поведала, что ее драгоценный супруг жив? Нет уж, на этот раз все будет четко.

Джан прицелился. Альтан, сдавленно вскрикнув, резко опустился на пол и обхватил Викторию руками. Она же, ослабевшая от потери крови, смогла только уткнуться лицом ему в шею, в последний раз вдохнуть родной медовый аромат его кожи. Шок постепенно рассеивался, и боль в раненом плече разливалась по телу, пульсировала, мешала дышать. Сознание мутилось, перед глазами темнело, и Виктория подумала, что умереть вот так будет совсем не страшно. Только… Только бы он жил. Жил, дышал, улыбался своей нахальной улыбкой, щурил глаза на солнечный свет… Из последних сил она оттолкнулась ногой от цементного пола и навалилась на Альтана, пытаясь закрыть его собой.

Щелкнул курок. Она зажмурилась, крепче прижавшись к Альтану. И вдруг…

– Опусти пистолет, Веселый, – произнес мягкий вкрадчивый голос.

В первую секунду Виктория подумала, что у нее начались галлюцинации. Наверное, от потери крови или от шока. А может быть, Джан все же успел выстрелить в них и все происходящее мерещится ей на пути в чистилище. Чуть отодвинувшись от Альтана, она с трудом приоткрыла глаза.

Захламленный закуток, в котором Джан держал их на мушке, был теперь освещен с нескольких сторон яркими фонарями. Сам Джан так и стоял напротив них, растерянно опустив руки, в одной из которых зажат был темный пистолет. К виску его было приставлено вороненое дуло.

Человек, приставивший оружие к голове Джана, был облачен в черное. Еще трое одетых подобным образом мужчин целились в него из разных углов помещения. Еще четверо таких же бойцов держали фонари, освещая происходящее. Но вот голос, вырвавший Викторию из забытья… Голос принадлежал Мустафе, прямо сейчас медленно входившему через полуобвалившийся дверной проем. В светлом костюме и небрежно повязанном шейном платке вид он имел до крайности вальяжный. Должно быть, старому бандиту так понравился разыгранный в театре маскарад, что он решил сделать этот богемный наряд своей униформой. Виктория не могла не признать, что так вид у него получался даже более пугающий. Этакий эстетствующий беспощадный убийца.

– Я ведь предупреждал тебя, Веселый, что надуть меня не получится и долг отдавать придется, – неторопливо произнес Мустафа.

Джан, завидев его, позеленел и затрясся.

«Веселый… – слабея, думала Виктория. – Тот самый тип, который задолжал Мустафе денег… Так вот кого он все это время пытался выловить… Джана…»

– Пистолет на пол, – скомандовал головорез, прижимающий дуло к его виску.

Джан подчинился, и оружие с грохотом упало к ногам Виктории.

– Говорил, что из-под земли тебя достану, вот и достал, – ласково улыбнулся Мустафа. – В данном случае практически из могилы.

Он сделал короткий точный жест рукой. И люди в черном схватили заверещавшего Джана и потащили его к выходу из помещения. Это было последнее, что Виктория увидела. Перед глазами ее замелькали серые мухи, а затем свет померк, сменившись прохладной чернотой. Она успела еще расслышать сквозь шум в ушах, как Альтан в панике вскрикнул:

– Быстрее! «Скорую»!

Потом его руки подхватили ее, подняли в воздух.

– Я люблю тебя, – хрипло выдохнула Виктория.

И все исчезло.

– Как ты себя чувствуешь, подруга? – спросила Ася, подходя к больничной койке.

Виктория хотела пожать плечами, но, вовремя вспомнив о ране, теперь обработанной и перетянутой бинтами, просто дернула бровями.

– Говорят, жить буду. Это проклятое плечо явно со мной в контрах. То ударится в неподходящий момент, то словит пулю. По-моему, его переманили на свою сторону мои враги.