– В том-то и дело. – Мои глаза наполняются слезами. – Я не стала бы лгать о таких вещах. Полли просто не знала, через что мне пришлось пройти. Ей ничего неизвестно о моих нерожденных детях. Я закрытый человек. Я многое открываю своим подписчикам, но этой болью ни с кем не делилась. Она не знала. Никто не знал.

Дэвид заходится в таком приступе хохота, что поначалу кажется, будто у него инфаркт.

– Кого вы пытаетесь одурачить? Вся ваша жизнь до мельчайших подробностей продана и перепродана миллиону мамочек. Поэтому мы вас и наняли.

Бросаю взгляд на Айрин в поисках поддержки. Когда история с письмом вскрылась, она многократно спрашивала, почему я позаимствовала слова Полли, хотя обычно прекрасно пишу сама. Не знаю, что ответить. Записывая видео, я старалась действовать как профессиональная актриса: отстранилась от смысла и сосредоточилась на задаче – сказать то, что режиссер хочет услышать, заставить его проникнуться моим выступлением. Я не задумывалась, что будет, если я действительно получу работу и мне придется повторить все это на национальном телевидении. Но я никогда так не поступила бы, если б знала, что Полли увидит мой ролик. Я и предположить не могла, что его перешлют журналистке.

Именно Айрин остановила меня, когда при виде заголовка статьи я в припадке безумия попыталась удалить свой блог.

Она приехала к нам домой и отправила одну из помощниц дежурить у газетного киоска.

На рассвете, когда мы допивали второй кофейник, звякнул телефон. Айрин взглянула и передала его мне. Ее лицо ничего не выражало.

Там был тот самый заголовок. Фотография Полли и ее мужа, расстроенных и разгневанных. Моя фотография – я заразительно смеюсь, стоя перед яркой декорацией на дне рождения Коко. Фотография меня и Полли «в старые добрые времена».

В это мгновение мне захотелось уничтожить ПростоМаму. Не удалить приложение из телефона, не выйти из зоны действия сети, а навеки похоронить в глубокой могиле. Кто будет ее оплакивать? Точно не я и не Дэн. Большинство моих подписчиц переметнутся к другой инстамамочке, наступающей мне на пятки, и воды навсегда сомкнутся над ПростоМамой.

Я уже занесла палец над кнопкой «Удалить», но Айрин вовремя напомнила, сколько денег придется вернуть, сколько крупных брендов, подписавших со мной контракты, позвонят юристам, если я покину социальные сети и перестану впаривать их туалетную бумагу, футболки и машины. Допустим, я в одночасье уничтожу свою карьеру. Кому от этого станет легче? Ни Полли, ни моей семье точно не станет.

В общем, пока Дэн сыпал обвинениями и упреками в мой адрес, Айрин все воскресенье помогала мне выбраться из задницы, придумывая оправдания для поступка, который ничем не оправдать. Я была слишком измотана и придавлена стыдом, поэтому безучастно соглашалась со всем, что она говорила.

Ни при каких обстоятельствах нельзя признаваться, что я бесстыдно присвоила историю Полли. Мой девиз – честность. Сперва Айрин выдвинула такую версию: да, я совершила ошибку, но исключительно из-за сострадания и великодушия. Вот как опасно принимать близко к сердцу переживания других матерей: их боль неотличима от моей собственной.

Потом у нее появилась идея получше.

– Эмми говорит правду, – ледяным тоном заявляет мой агент. – Да, слова этого ролика, возможно, принадлежат Полли, но это непреднамеренная ошибка. Эмми записала себя на видео, зачитывая письмо Полли, чтобы удостовериться, что освещение выставлено верно, и камера закреплена под правильным углом. Когда она репетировала текст, основанный на ее личном опыте, то каждый раз принималась плакать. Ее душевных сил хватило всего на один дубль. К несчастью, ее помощница Винтер отправила вам не тот ролик. Что поделаешь, человеческий фактор. – Айрин откидывается на стуле, явно довольная собой. – Разумеется, до звонка из «Мейл онлайн» мы не знали, что вы получили не то видео, и тем более не могли предположить, что вы кому-то его передадите. Да, Эмми действительно многое пришлось пережить. Она, как никто другой, понимает эту боль, поэтому и согласилась вести телешоу.

– Я знал, что найдется простое объяснение! – торжествующим и немного жалким голосом восклицает Джош. – Эмми, вам нужно всем об этом рассказать. Например, в «Инстаграме».

– Можете рассказывать, что хотите, Эмми. – Дэвид произносит мое имя с таким видом, словно съел лимон. – Мы сделаем публичное заявление: шоу выйдет на экран, но вести его будет «ЭКО_и_ангелы», и у нас нет дальнейших планов работать с ПростоМамой, потому что мы, как и общественность, возмущены вашим поступком.

– И чего вы пытаетесь добиться? Если вы не оставите Эмми выбора, она даст эксклюзивное интервью, которого так жаждут газеты. Ей придется рассказать, что режиссер и продюсер – оба, заметьте, мужчины – столкнули ее лбами с еще одной страдающей матерью и заставили обнажить душу, чтобы завоевать место ведущей, – говорит Айрин, всем своим видом выражая искренний интерес, каков будет ответ Дэвида. – Если посмотреть с такой точки зрения, выглядит как манипуляция, верно? Попахивает скандалом.

Она делает эффектную паузу, чтобы до присутствующих дошло.

Мужчины перебирают документы, откашливаются, что-то машинально чертят на бумаге, не поднимая глаз. Даже Дэвиду нечего сказать.

– Ну так что? – Мой агент внимательно оглядывает собравшихся. Эта хрупкая женщина командует толпой мужиков, причем некоторые из них вдвое ее старше. Айрин – именно тот человек, которого хочется видеть своим союзником, особенно в трудную минуту. – Решили не давать Эмми работу – дело ваше. Но мы с вами разойдемся по-хорошему, – решительно добавляет она. – Я об этом позабочусь.

В комнате повисает молчание. Наконец Дэвид подает голос:

– Ладно. Заминайте скандал как хотите, только нас не втягивайте. И сделайте это немедленно. – Он резко встает. – Хватит на сегодня инстазвезд.

Когда мы идем по Риджент-стрит к офису Айрин, мне приходит в голову: она не собиралась спасать шоу. Оно все равно не принесло бы ей достаточно денег. Ей важно было сохранить основной источник дохода.

– Итак, Эмми, вот что ты должна сделать, – говорит Айрин, усаживаясь за стол и окидывая меня холодным взглядом. Чувствую себя школьницей, у которой нашли сигареты. – Скажу сразу: мои приказы не обсуждаются. Либо делаешь, что велю, либо ищешь другого агента. Смотри. – Она указывает на помощницу, разговаривающую по телефону. – Мы связались почти со всеми твоими брендами. Некоторые уже отказались с тобой сотрудничать, некоторые еще не определились. Дело не в твоих фанатах – они настолько лояльны, что не отпишутся от тебя, даже если ты совершишь убийство в прямом эфире, – дело в деньгах. Тебе предстоит объясниться и исчезнуть, пока шумиха не уляжется. Иначе ни один рекламодатель не будет с тобой работать.

Ее план предельно прост. Мы используем фото, стоящее у меня на рабочем столе, – Коко держит новорожденного Медвежонка. Я опубликую этот снимок, а под ним – открытое письмо к моей лучшей подруге Полли с таким же объяснением, которое Айрин изложила боссам с Би-би-си, но с припиской, что по личным причинам я не буду участвовать в шоу. Дескать, меня постигли те же несчастья, однако я не делилась этим ни с кем, кроме Дэна. Я по ошибке отправила не тот ролик, он не был предназначен для посторонних глаз, я глубоко сожалею, что причинила ей боль, и так далее и тому подобное.