Джоэл глядел на тела и снова думал не о пропавшей старухе, а о несчастном Батлере. Да еще о Ли, который где-то остался в одиночестве, продрогший и обиженный. Его ведь тоже несколько раз чуть не сгубило желание быть первым. Джоэл поклялся, наверное, в сотый раз, что никто из его друзей не окажется в этом смрадном длинном зале, где в центре стояли бесконечные столы, а по стенам тянулись, как монструозные соты, ячейки негодных морозилок.

Дверцы-дверцы-дверцы — до самого потолка, где колыхались вытянутые лампочки. В этом месте Джоэл видел истинный лик смерти. Не тот, что в театре показывают, не тот, о котором в книгах пишут. И даже не тот, который он созерцал сотни раз на улицах. Нет, здесь она царила безраздельно. Смерть — разбитый кафель и бесконечные морозильные камеры. И не-люди с длинными клювами.

— Кофе будешь? — непринужденно приветствовал коронера его коллега, скрытый такой же длинной маской. Две бескрылые двуногие птицы — тучная и тощая.

— Да, конечно, — приветливо ответил ему собеседник и отошел от стола. — А вам, Джоэл, пора уходить, если нет соответствующих распоряжений, которые бы касались текущего расследования.

«Проклятье. Я же знал, что скоро случится обращение! Нельзя так резко переводить охотников из их кварталов», — злился Джоэл, все глядя на закрытый тряпкой труп. Он ощущал вину за то, что случилось.

Он вот так без раздумий принял предложение Умана, когда тот приказал охранять Джолин и пекарню, но напрочь забыл о безопасности своего прежнего района. Поспешность распоряжений не позволила рассказать, кто в зоне риска и какие кошмары наиболее вероятны.

«Все, надо идти к Энн, иначе я не успокоюсь», — решил Джоэл, с наслаждением вдыхая полной грудью воздух, напоенный ароматом черемухи.

После маски с клювом и тяжелого запаха масел свежий ветерок казался чудом из чудес, даже если с заднего двора неизменно пахло кровью и доносились вопли тех, кого тащили на казнь.

Много, слишком много людей не превращались, а просто отдавались на заклание. Хотя среди них хватало мерзавцев и смутьянов. Бастион Эскуидон охранял город от преступников, но на допросы с пристрастием подозреваемых доставляли все туда же, в цитадель охотников. А если выбивали нужные сведения, во избежание превращений там же и казнили. Не даром Квартал Палачей находился прямо за северной стеной психушки.

А на юго-западе маячил через дорогу за деревянным забором предел изгоев. Туда прямо из морга, грузя с черного хода, везли телеги с трупами. Рикши, таскавшие их, всегда носили глухо застегнутую одежду — кожаный фартук, высокие сапоги, длинные перчатки и неизменную маску с клювом. У забора обычно встречал один и тот же старик в рубище с низко надвинутым капюшоном.

Джоэл, повинуясь неясному порыву двинулся в сторону запретной территории следом за очередной телегой. От полутрущобного района несло помоями, за забором маячили покосившиеся домики. В старые времена там располагались портовые мастерские. Но назначение зданий изменилось тогда же, когда город лишился моря. И кораблей под белыми парусами. И всего… Чем ближе к стене, тем паршивее район, а уж с юго-западной стороны теперь и вовсе высилась свалка-кладбище.

Но странные предположения велели Джоэлу дойти до запретного района. Очередной рикша-чистильщик как раз разгружал тележку. И у ворот стоял неизменный старик в рубище с капюшоном. Он принимал тела, руки его скрывали перчатки, лицо он обвязывал шарфом, поэтому никто точно не знал, насколько он болен.

Прикрываясь воротником плаща и ни до чего не дотрагиваясь, Джоэл опасливо подошел к нему и спросил, когда рикша двинулся в обратный путь:

— День добрый! Не получали ли вы недавно один труп…

— Не день — утро. И кому добрый, кому злой. Нам так всегда злой. И не день будто, а ночь вечная. Ты за стену выйди, поймешь, о чем говорю, — ответил ему старик. — Ты, охотник, зря со мной говоришь. А то не ровен час, пополнишь наши ряды. Думаешь, среди нас бывшей вашей братии нет?

— Да вы, я смотрю, больно смелые, — поразился Джоэл, но счел, что прокаженный из-за болезни уже не отдает себе полный отчет в том, что говорит. — Так насчет трупа ответишь?

— Получал. И, как видишь, не один, — скрипуче усмехнулся старик из-под капюшона. Хотя старик ли? Рубище не позволяло сказать, сколько ему на самом деле лет.

— Гадалка в черной шали не попадалась? Тощая такая, морщинистая. Возможно, ее привезли, минуя морг цитадели. Самоубийцы и умершие от естественных причин нас не интересуют, — цеплялся за последнюю ниточку Джоэл, хотя мысленно корил себя, что отвлекается от основного расследования. Он и так уже пообещал Батлеру поговорить с Энн и найти напарника. Слишком много обещаний и тайн — слишком мало сил. В сапогах с ночи все так же неуютно хлюпало, клонило в сон. Но Джоэл не мог успокоиться. Впрочем, как он и ожидал, ответ старика-прокаженного ничуть не помог:

— Сегодня еще никаких старух не привозили. Сначала «партия» от охотников, потом уже «похороны» по заявкам горожан. Часам к двенадцати повезут своих покойников.

Джоэл сдержанно кивнул и отшатнулся: он устал от людей, которые так спокойно и буднично говорили о смертях. Хотя и сам принадлежал к их числу, но к какой-то иной породе, возможно, менее циничной. Они-то охраняли мирных горожан и убивали монстров. И из всего торжества смерти чаще всего сталкивались с тем сакральным мигом, когда жизнь исходит из тела. А вот все остальное, вся эта пляска дотошных падальщиков — не их работа.

«Все, хватит с меня на сегодня. Пойду в академию к Энн. Там живые», — заключил Джоэл, но понял, что сперва он направится домой менять портянки и желательно сапоги, а потом, может, поспит. Нет, пожалуй, сначала пойдет к Энн, чтобы в Ловцы Снов не набежали впечатления от морга и предела изгоев.

Больше всего хотелось забыться, найди где-нибудь Ли, обнять его, почувствовать вкус упругих тонких губ, потом беспрестанно ласкать гибкое жаркое тело… и после в изнеможении и неге успокоиться, обо всем забыв. Хотя бы на время. Хотя бы на какой-то час.

Но с Ли в это утро они разошлись как-то не по-доброму, сухо и даже отчужденно. Все из-за ночного происшествия. И врезалась же в память эта противная гадалка! Да еще Батлер с его кризисом. Но Джоэл радовался, что именно он столкнулся с другом возле морга, не позволив тому подняться в кабинет Умана. Не стоило Верховному, пребывавшему в дурном расположении духа, отклонять очередное прошение от Батлера об отставке.

«Так, все. К Энн, значит, к Энн», — поторопил себя Джоэл, когда добрался до пыльной мансарды. Он приоткрыл дверь и бросил взгляд на застеленную кровать. А ведь там последний раз дремала Джолин.

Ее бы тоже проведать, но не как охотнику, а как другу и защитнику. Он же обещал, что будет следить за появлением возможных синяков и ссадин на ее лице. Но он не успевал, опять не успевал, скитаясь точно бесприютный призрак по вечным улицам древнего града.

Впрочем, дома в одиночестве ему не сиделось никогда. Когда он переступил порог, то немедленно почуял неприятный запах, похожий на неискоренимый дух морга или вонь трущоб.