— Светлый, — я даже как-то разозлилась, — хватит изображать пятку гоблина!

Эльф вскинул голову, обиженно посмотрел на меня. Темные леди, наконец, заметили, что их объект недостойного поведения как бы мрет на глазах, и подняли визг. А затем и вовсе бросились на защиту… Обыкновенного мага средней руки, который вроде как, наверное, был наемником, растерзали… в буквальном смысле… один его глаз пролетел мимо меня…

— Да-а-а, — протянула я, наблюдая за действом, — прав был Тарунк — есть нужно было до банкета.

СеАвир, которому магия темных ни капли не вредила, с тоской посмотрел на свой заляпанный кровью ужин… Мне даже как-то приятно стало, когда у светлого физиономия скривилась. Потом на его тарелку с фруктами упал второй глаз неудачливого убивца. Милый такой глазик с рваными сосудиками, но СеАвира почему-то затошнило, и он поспешил ретироваться. А зря, самое интересное только начиналось…

Во-первых, появились сайшебы! Все четверо! Это было так — с разных сторон зала взвились четыре темных смерча, сошлись перед столиком дарая и материализовались в четыре же скелета с горящими белым огнем глазами. Не совсем скелеты, конечно, но в черных хламидах, на которых фосфорицирующей зеленой краской как бы проступали кости. Это рисунок такой, но кто не знает, тем страшно, конечно. Я, когда первый раз увидела, заикалась больше года… пока с болотной сваргой не познакомилась, и тогда заикание сменилось дергающимся глазом. Но это все такие мелочи, потому как с появлением сайшебов, и это было то самое во-вторых, встал дарай ДакхараГарая, который Д’Эркаэль, и произнес странное заклинание — в результате всех, кроме меня и сайшебов, парализовало. Но это тоже были мелочи, потому что я смогла сделать главное — нагнуться к окаменевшему Арвиэлю и радостно прошептать прямо в аккуратное ушко самое-самое главное на данный момент:

— СеХарэль неправильно передал. Нет у меня другого мужика, и он мне вообще не нужен. Я грани имела в виду, я умею их призывать… но не здесь.

Показалось мне или нет, но дарай дернулся. Хотя нет, показалось… наверное. Потому как глава ДакхараГарая свое дело знал, все были очень качественно парализованы, и даже СеХарэль только глазами сверкал. К слову сказать, и самого Д’Эркаэля парализовало, но он при этом довольно ухмылялся, в смысле, видимо, его так с улыбкой и парализовало… Вообще, я не могу точно сказать, потому как из-под плаща только его ухмылка и была видна, но слабо верилось, что он там рыдает в три ручья, а это так, болезненная гримаса. Еще очень хотелось дараю много чего сказать, но как бы ситуация не располагала, и вообще — я готовилась к смерти. Все же четыре сайшеба на одну меня — это многовато.

И я картинно перескочила стол Арвиэля, чтобы встать перед своей смертью… Хотя скорее перед их смертью, потому как неожиданно очень жить захотелось — это раз, и… крайний слева из этих почитателей смерти сдохнет сейчас — это два.

— Отличная позиция, — похвалила я и Тумана, и Пушистика.

У меня вообще сложилось впечатление, что Туман понимает меня, а аварх понимает Тумана, потому как очень согласованными выглядели их действия — мой сергал притаился под столом застывших василисков, явно готовясь атаковать крайнего справа сайшеба, в то время как Пушистик нацелился на крайнего слева… Молодцы они у меня!

И тут решился заговорить вожак сайшебов, точно знаю, что вожак, потому как рядовые у них молчат в хламидку всегда.

— Ты светлая! — Я молчала, так как по законам жанра он обязан был продолжить. Сайшеб и продолжил: — Ты достойна мучительной смерти! Мы будем убивать тебя долго, отрезая по кусочку кожи каждый час, и растянем твою смерть на многие дни!

Ого… Я даже слегка поклонилась, все же сайшебы долго убивают лишь достойных противников, значит, я для них была достойна. Приятно! И потому решила сделать приятное им:

— Вы достойны смерти! Убью вас быстро!

Оценили и тоже поклонились. Занимая боевую стойку, замечаю, как увеличились глаза у Арвиэля… наверное, показалось, он же не может быть настолько сильным, чтобы противостоять заклинанию вступившего в наследование дарая Д’Эркаэля. Улыбнувшись своим мыслям, я тихо приказала своим зверятам:

— Атака!

И танец смерти начался. Туман и Пушистик отвлекли на себя двоих, с парочкой оставшихся мы вступили в лучшую из игр. Мой бесконтактный удар, и третьего сайшеба снесло волной, но тут атаковал вожак… Да, он был хорош. Он почти достал меня, и пришлось уже мне доставать… кинжал. В белесых глазах сайшеба мелькнул зеленоватый огонек… Вот они, наши козыри. У меня имелись бесконтактные удары, у них — умение управлять металлом, и, по мнению этого поклонника смерти, я сейчас подставилась.

Сайшеб протянул когтистую руку, пытаясь перехватить управление моим кинжалом, и вот тут ему очередная издевка Хаоса — кинжал костяной. Я же, одной рукой удерживая орудие, второй нанесла бесконтактный удар, и вот тут Хаос посмеялся надо мной — сайшеб даже не шелохнулся! Да, мы были на равных, и суть в том, что Туман и Пушистик могли лишь отвлечь сайшебов, но никак не убить, и в результате напротив меня вновь стояли все четверо. И самое неприятное — у меня был обычный костяной кинжал, у них — ядовитые когти! Прав был СеХарэль… это будет сложно.

Вожак сайшебов криво ухмыльнулся, демонстрируя черные заточенные зубы, его рука поднялась, и вверх взмыли все металлические предметы: мечи, сабли, сулицы, клевцы, кинжалы… ну и вместе с ними вилки и ножи. Даже ложками и кастрюлями не побрезговал этот ург орочий! Вся эта остро-режуще-колющая масса зависла над нашими головами, но я даже не сомневалась в том, в кого все это полетит! Сайшеб откровенно заржал, и я едва успела сделать кувырок назад, уходя из-под обстрела и бросив бесполезный уже кинжал в ножны, сосредоточиваясь на бесконтактном ведении боя. Мой удар — и в кухонно-оружейном воинстве прореха. Сайшеб-вожак хмыкнул, и попадавшие кастрюли, блюда, ножи-вилки-ложки вернулись в строй.

— Ты бы еще повара притащил! — не сдержалась я.

— С поварешкой? — лениво спросил сайшеб.

Хм, а они, оказывается, говорить умеют не только о смерти.

— С топориком… — усмехнулась я, собирая силы для нового удара и намереваясь сделать следующее — сбить висящее надо мной блюдо, в котором все еще были пиявки для болотных кикимор, и сделать это так, чтобы все свалилось на сайшебов.

— С топориком мясники только имелись, — парировал сайшеб, тоже явно готовя какую-то подлянку.

Да, мясников они не любят… как и мясо. А я люблю. Мясо, в смысле.

— Начинаем? — с усмешкой спросил сайшеб и добавил то, чего добавлять не следовало: — А, эльфочка?

Я обиделась! Удар, который, к искреннему удивлению сайшеба, ушел вверх, — и поток противных склизких пиявок осыпал поклонников мучительной смерти. А сайшеб все так же стоял и удивлялся и смотрел куда-то поверх меня. Я бы тоже туда посмотрела, но тут сайшеба пронзило стрелой… Стрела вышла навылет через его голову, и из глаза словно выпрыгнул заостренный конец… на него с головы сайшеба свалилась одна из пиявок… а сам вожак начал заваливаться вперед. Перевела взгляд на вход и увидела, как эльф вновь вскидывает лук, приладив стрелу… В этот миг СеАвир вызывал восхищение, мне вообще показалось, что он и лук — это одно целое, но… мне нужно было отвлечь сайшебов, потому что они вполне были способны сделать так, что стрела развернется и полетит в светлого. Не то чтобы мне его было жаль, но… убрать поклонников смерти следовало. Выхватив кинжал вновь, под градом падающих кастрюль, крышек, блюд, ложек и вилок всех размеров и, конечно, всего оружейного запаса присутствующих, поскальзываясь на пиявках, я начала атаку. Одного вырубила почти сразу, второй ранил меня в бедро и оставил шрам (наконец) на животе, прежде чем его шея с приятным хрустом переломилась. Последнего вырубил опять-таки эльф, которого я с этого момента реально начала уважать. Потом мне на голову что-то свалилось, но вспыхнула синим защита светлого, и я начала уважать его еще сильнее. И все это мы проделали за тот краткий период, пока весь металл не свалился. В смысле, это был очень краткий период, но, когда идет бой, кажется, что все словно замедлено… И когда звон всего падающего стих, мы со светлым стояли, смотрели друг на друга и просто радостно улыбались. Это был потрясающий бой! Один из лучших в моей жизни!