В основном спокоен, но, бывает, взрывается непонятной злостью. В такие моменты его лучше не трогать, потому что многие отмечали его неконтролируемость. В последствии, Ник жалел об этих вспышках гнева, но сделанного не воротишь.

За тех, кто был в его компании, всегда без вопросов вступался. Собственно, эта ситуация со Шмидтом и заставила Ганса иначе посмотреть на нелюдимого парня. Не каждый вот так возьмёт и рискнёт всем ради друга. Это гармонировало с убеждениями Ганса.

Он имел схожие принципы. Такой и должна быть знать, а не тем посмешищем, кем являлся его отец: бесхребетным, жалким жополизом для которого ценность имеют только деньги и собственный комфорт.

Обмельчали аристо — раньше кодекс чести был не пустой звук. Сейчас это лишь формальность и надо постараться, чтобы нарваться на дуэль вне академии. Предательство и обман — вот нынешнее оружие элиты. Никаких принципов и уважения к древним.

Он воспитан на старых книгах дедушки. Тот пристрастил его к чтению и познакомил с удивительным миром благородных родов. Он помнил, как зачитывался каждой страницей, мечтая стать таким же. Тогда и мама была жива и дед. Но время быстро расставило всё по местам, и этот урок он запомнил на всю жизнь.

Потому и планировал свою месть тщательно. Ганс не может ошибиться — иначе его просто раздавят. Он скрупулёзно создавал этот образ дурачка-повесы, чтобы Арлинги успокоились и не видели в нём угрозы.

Это не значит, что он не любил женщин, скорее наоборот — боготворил их, и нынешний образ ему импонировал. Даже Саймона он смог ввести в заблуждение — а с тем надо держать ухо востро.

Ник станет тем, кто присоединится к его мести.

«Точнее, мог стать», — с грустью подумал он о калеке. Теперь-то ему остаётся только позаботиться, чтобы друг не жил в нищете. Ганс не бросит его. Придётся больше поработать, но он справится.

Он рассказал их служанке Кире про крики Ника во сне. Та ответила, что, сколько ни пыталась, так и не смогла выяснить, кого он всё время зовёт. Ганс слышал только две реплики: это «Саша» и «блондинки». Имя по меньшей мере странное, потому он быстро запомнил его. Что же с тобой произошло, Ник?

Ганс разжёг опять костёр и сел, укутавшись в плащ-палатку, постепенно согреваясь. Вдруг он дёрнулся и посмотрел в сторону громоздкого трупа. Кажется, что-то послышалось.

И тут в подтверждение его мыслей из дыры показалась голова его друга. Тело вывалилось наружу. Ник встал на ноги и медленно выжал пучок волос от слизи. Ганс тут же вскочил и подбежал к нему, не находя слов.

Почему у него седые волосы? Так, стоп не об этом сейчас думать надо.

Как он восстановил все оторванные конечности⁈

Глава 19

Сила

Та карусель боли, через которую пришлось пройти Нику, была вознаграждена новой мощной душой, буквально сжигавшей его изнутри. Эта жадная амфибия так хотела его сожрать, что проглотила вместе с мечом. Ну а ему надо было хоть чем-то дышать, чтобы не загнуться в утробе гадины.

Клинок с яростью разрезал внутренние органы. Ник делал это на ощупь, просто желая перед смертью из вредности, показать характер. Каково же было удивление, когда сосуд пополнился ненормальным количеством магической энергии.

Провалившись в желудочную кислоту, он чуть не вырубился от болевого шока, но каким-то чудом успел вскрыть стенку пищевода. Когда выпал оттуда, меч пришлось отпустить — кисть сожгло кислотой. Похоже, именно она была источником убойного зелёного огня. Только здесь её концентрация в разы сильней.

В общем, тварь упала и больше не шевелилась, а всё, что он мог сделать — это отползти подальше от очага опасности. Ну и вскоре подоспели Саймон и Ганс.

Только потом Ник узнал, что не умер благодаря огромному куску емировой руды, украденного смазливым аристократом. Очнувшись, первое что ощутил — это чудовищный голод. Он не помнил, как насытился сердцем и вырубился. В прошлый раз было то же самое.

После пробуждения и возгласов Ганса он обратил внимание, что и вправду — его покалеченные ноги и рука целы. Вопросов стало ещё больше.

Скорее всего, в самом поглощении есть заложенное свойство исцеления или перерождения тела. В прошлый раз у него была повреждена рука в плече. Да, точно. Он вспомнил момент с глазницей дракона и как держался за перелом, отпугивая слизней, а на следующее утро уже был новенький.

Возможно, тогда в пылу событий он не придал этому значения, но теперь точно знал: сердце врага — ключ к исцелению. Ганс безостановочно тарахтел, пока Саймон помогал обмыться и создавал магический поток воды.

Всё это время Принц отгонял слизней от добычи, а спутники ждали, пока он проснётся. Точнее, так распорядился сенсей. Ник сначала удивился, но потом подумал, что, возможно, это было правильное решение — вдруг он бы не восстановился полностью?

Из-за странного стечения обстоятельств его волосы окрасились в пепельно-седой цвет. Удивительно, что они вообще сохранились. Скорее всего, пигмент смыло тем зелёным пламенем, ну или это какой-то сбой в организме произошёл.

— Как себя чувствуешь? — спросил Саймон, когда они отобедали походными запасами.

Ник прислушался к ощущениям, поводил плечами и, не обнаружив ничего сверх обычного, ответил.

— Да вроде также всё, хотя… — нет, всё же было, что-то странное после того, как он поел, мышцы будто налились чрезмерным количеством крови, а энергия так и рвалась наружу.

Ник встал, пока ребята упаковывали продукты в рюкзаки, вытер губы ладонью и, увидев Принца, направился к нему, но не для того, чтобы погладить. Хотелось проверить одну теорию.

— Ник что ты… Мать моя женщина! — вскочил Ганс, наблюдая, как спасённый им спутник поднял двумя руками варана и отбросил метров на пять.

Ящерица такого не ожидала и, выпучив от удивления глаза, мягко приземлилась. Хвост нервно хлестал туда-сюда.

— Ты был прав, Саймон, — сказал Ник, — кажется, я Жнец, — если и были какие-то сомнения раньше, то сейчас они окончательно развеялись.

Судя по легендам, Жнецы обладали недюжинной силой. Он ещё тогда думал: ну что за дурацкая способность — крик. С ней мало что можно было сделать. Да, она выручала не раз и довольно удобна во всяких хитрых приёмах, когда противник не в курсе, кто перед ним. Но использовать её можно было от силы раз в день.

Он проверял на червях. После крика накатывала усталость, и приходилось больше спать. В идеале его не следует использовать сразу на другой день, а дать организму отдохнуть.

Сейчас же он получил убойный физический потенциал, и вот с