лёгкий скафандр с запасом питательной смеси и воздуха. Тебя помещают на орбите в условиях полной невесомости в некое подобие гроба, только больших размеров. Сколько будет длиться проверка тебе не сообщают. Она может закончиться через час или год. Ты должен ждать и надеется, что тебе вытащат. Всё на полном серьёзе, все кто соглашаются на финальный этап подписывают документы, что готовы пожертвовать своей жизнью. Фактически капитан, это смертник, он умирает ещё при подготовке. Как у вас на заре развития космонавтики. Любой полёт, это билет в одну сторону. Думаешь много таких целеустремлённых было? Позже желающими слетать в космос был каждый первый, а в самый первый раз… Я это так говорю, потому что у нас было то же самое. В моём случае это была громадная ответственность, я обязана ценой своей жизни спасти экипаж и выжить. Если не удаётся, то постараться, чтобы хоть кто-то выжил и спасти корабль. Сейчас, когда нас осталось двое, Нибелунга я не считаю. Да, двое, не удивляйся. Ты теперь не человек, а принадлежишь к моей расе. Я приняла такое решение, чтобы спасти тебя. Ты теперь такой же, как и я.

— Хм, об этом позже. Мне стало интересно в чём всё-таки состоял эксперимент? — хромосомы, ДНК для меня это пустой звук, я как чувствовал себя человеком, так и продолжал.

— Ни в чём. Просто лежишь и ждёшь. В первые часы тебе хорошо, ты плаваешь в невесомости. Отдыхаешь ото всех. От экзаменаторов, от изнурительных тестов, от всего. К исходу первых суток ты начинаешь задумываться, а не похоронили ли тебя здесь? Вытащат или нет? Ходили слухи, что кто-то пролежал так целый год. Или, наоборот, у него кончился воздух, и он задохнулся. Или умер от голода. Недаром же ты подписал соглашение. Вскоре ты теряешь счёт времени, начинаешь орать. Представляешь себя утопленником, очнувшимся в гробу. Через несколько дней ты начинаешь сходить с ума.

— И в чём же состоит эксперимент? Чтобы не сойти с ума? — год в гробу, не слишком ли круто?

— Оператор ждёт, когда в твоём мозгу появится некий ритм, который откроет в тебе одну способность. Оставаться в ясном уме при любых обстоятельствах. Чтобы не случилось, всегда принимать адекватные решения. После таких испытаний мозг начинает вырабатывать альфа волны определённой частоты. Это не объяснить словами, ты будто проваливаешься в другое измерение и уже смотришь на окружающий тебя мир отстранённо, как на какой-то макет. Для тебя он по-прежнему забавен, интересен и желанен, но ты уже перерос его что ли. Ты смотришь на всё со стороны. Как в игре, чтобы там не случилось с твоим персонажем, ты всегда будешь живым. В критический момент ты отринешь животный страх смерти, представляя себя также со стороны и тем самым спасёшь миллионы жизней. Я тоже увидела себя со стороны и перестала страдать, находясь запертой в темноте и тогда меня вытащили. Я прошла. Конкретно мой тест занял два месяца.

— Ты два месяца плавала в темноте? Ты сильна, мать! А остальные? — она искренне меня поразила.

— Первый сошёл с ума через неделю, остальные позже, — покачала она головой.

— Они что на самом деле того? — не поверил я.

— Да, безвозвратно. Мозг или начинает излучать эту волну Бога, как её ещё называют или срабатывают защитные механизмы и человек замыкается сам в себе. То есть становится идиотом. Всё по-настоящему.

— Сурово, — покачал я головой. — Хотя у нас отбор был примерно такой же. Приходили работать многие, но гибли в поле очень часто. Я про оперативников. Так-то в тылу они только жирели. Я сразу понял, что с тобой не всё так просто. Знаешь, я даже не знаю, как бы я себя повёл проснись через тысячу лет и узнав, что все пять миллионов, за которых я ответственен головой мертвы. Ты держалась очень хорошо, ты прошла самый сложный экзамен в своей жизни.

— Да, примерно так же я и подумала. Ты тоже ничего, Женя. Сейчас я проведу небольшое воздействие на тебя, после чего расскажу зачем всё это. Кстати, ты тоже генерируешь то самое альфа излучение. Причём это я выяснила сразу ещё до изменения твоей цепочки ДНК. Сперва я была в шоке, ведь это было невозможно по словам наших учёных. Это считалось нашей прерогативой. Но есть ли покопаться в нашей истории, то мы тоже раньше обладали двадцатью тремя парами хромосом. У нас тоже были атавизмы. Шестой палец на руках и ногах, хвост, жабры, третий глаз в районе родничка. Но с течением эволюции мы стали такими как есть. Ладно, сейчас ты заснёшь на десять минут, а когда проснёшься, то сможешь говорить на нашем языке. Тебе уже не надо будет напрягаться, разбираясь в нашей иероглифах и ты будешь знать корабль как я. Спи, милый! — улыбнулась Астра.

Она дотронулась до сферы за моей спиной. Сияющий белизной полукруг накрыл меня как половник, и я моментально отрубился. Мне что-то определённо снилось, но вот что именно я не помню. Перед моими глазами мелькали символы, ландшафты, пиктограммы. Я видел лица незнакомых мне людей, видел другие планеты и красоты далёкого космоса, в котором никогда не был. Я видел, как началась экспедиция и как выстроился на капитанском мостике «Скитальца» командный состав во главе с Астрой. Они слушали человека с худым лицом и мешками под глазами. Затем на меня обрушился водопад, просто лавина всяких символов, я смотрел на них как баран на новые ворота, но с течением времени стал понимать, что они в себе несут. Я начал читать, затем слушать и воспринимать речь. В конце концов я заговорил сам и проснулся. Открыв глаза, я увидел перед собой Астру.

— Обучение прошло успешно. Ты теперь можешь говорить на нашем языке, — как-то особенно мелодично произнесла она.

— Могу. А зачем?

— Мало ли пригодится, но больше всего тебе надо было научиться читать.

— Странно, но я стал понимать о чём были те иероглифы в дежурке в центральном бункере. Ты… же видела, как я «дежурил»? До меня только сейчас дошло, что внутренняя камера была включена, — неужели я покраснел?

— Не расстраивайся так. Кроме меня, вас больше никто не видел, — сказала Астра.

— Ты не ревнуешь? — удивительная женщина. Другая бы закатила скандал.

— Не скрою, мне неприятно было увидеть, но я же капитан. Ты не забыл?

— Да, дорогая, как можно.