на качество жизни. Для неё это был интерес, а для меня – изнурение. Поэтому в некотором смысле она не понимала, как у меня могло возникнуть расстройство пищевого поведения, если я никогда не показывала симптомов. Ведь моя проблема заключалась не в ограничениях, а в переедании. Она не понимала, почему я должна была пойти «в противоположном направлении» – от диет до поедания всего подряд. И она беспокоилась о моём здоровье, потому что всё, что мы обе читали о СПКЯ в течение десяти лет, вынудило нас обеих бояться еды и моей явной пищевой зависимости. Но она прислушалась ко мне. Она не понимала, но поддерживала мои мысли и действия. И это всё, что мне было нужно.

Пока я жила дома, я играла в спектакле, где участвовала ещё одна женщина, явно неуверенная и несчастная. И она вымещала свою обиду на мне. В течение многих лет она была красивой, успешной ведущей актрисой, а теперь ей стало за сорок, и она постоянно раздражалась. Она недавно перешла на вегетарианство и бесконечно говорила о своём весе. Она безустанно твердила о внешности и старении. И она была… та ещё заноза. Она из раза в раз пассивно-агрессивно напоминала мне о том, что я молода и у меня роль с большим количеством юморных сток (что её не устраивало).

Эта язвительная женщина не знала, что я тоже была несчастной и неуверенной. Но поскольку за несколько месяцев до этого я прозрела и решила уйти из столь жестокого бизнеса, я посмотрела на всё свежим взглядом. Ха! Она думает, что я уверена в себе. И! Она получает роли, похвалы и награды, но при этом она несчастна и срывает зло на мне… Я никогда не хочу становиться такой же. Эта дурацкая карьера делает тебя несчастной, а оно того не стоит. Если бы я не решила уволиться, она бы меня довела. Я видела, что такой образ мышления мог запросто мной овладеть. А я не хотела, чтобы это случилось.

Её страдания помогли мне остаться при своём мнении. Потому что мне нравилась роль, которую я играла. Это была мечта. Она была комедийная – прямо по мне. И мне было грустно увольняться, когда я наконец-то получила роль, которая доставляла мне удовольствие. И ещё одна удивительная вещь: роль могла быть сыграна в любом теле и при любом весе. Поэтому агрессивное поведение женщины напомнило мне, почему я решила уходить: я не хочу истязать себя так, как это делает она. Я хочу быть свободной.

Однако свободной я себя не чувствовала. Я ощущала себя потерянной. Я была изолирована. Я жила дома с родителями. Мне было грустно. И я старалась много есть. Однажды, когда я уже несколько недель жила с родителями и ездила в город на спектакль, мама сказала:

– О, ЧЁРТ, Кэролайн, я забыла купить книгу для книжного клуба, а у нас завтра первая встреча. Можешь скачать? Я верну тебе деньги. И можно я одолжу электронную книгу, пока не куплю бумажную версию? Мне нужно прочитать первую часть.

– Конечно.

Это была книга «Путь художника». Я скачала её, показала, как пользоваться электронной книгой, и пошла поесть, полежать и подумать о своей жизни. На следующий день, когда я лежала на полу и жаловалась на жестокое обращение со стороны издёрганной актрисы среднего возраста, мама сказала:

– Спасибо, Кэролайн… Я прочитала первую часть и поняла, почему я вступила в книжный клуб… Тебе стоит почитать. Она о творчестве, о том, как быть художником, о перфекционизме… Думаю, тебе понравится. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Прочитай её. Или хотя бы прочитай начало.

– Мам… Я устала. И я не хочу становиться художником.

– Я знаю, но я всё равно считаю, что тебе понравится. Я уверена, что она будет полезной.

В последний раз, когда она заставляла меня читать книгу, я стала сыроедом. Так что я отложила её на пару дней, но в конце концов открыла и прочитала первую часть. О. Понятно. Она говорила о творчестве как о духовности. О творчестве как целительной силе. Она была не только для «художников», что было важно, потому что я не знала, считала ли я себя художником. Эта книга о том, как перфекционизм, самоосуждение и жестокость к себе заглушают творческое начало и радость. О том, что творчество само по себе может быть целительным, даже без результата. О том, как важны радость и веселье.

Радость и… веселье? Что!?

Ладно. Возможно, мне это действительно нужно. (А ещё я помнила, что «блокировка творческого потенциала» – одна из энергетических причин «проблем с маткой». Некоторые вещи трудно выбить из своей головы.)

Я начала читать, выполнять упражнения и следовать подсказкам. Я вставала рано утром перед репетицией и писала три «Утренние страницы», выплёскивая весь свой мозговой шум. Утренние упражнения не казались мне чем-то глубоким, но у меня всё равно возникало ощущение, будто на каком-то уровне, независимо от результата, эта книга мне поможет. И что отличало её от других книг и «методов» самопомощи, так это то, что она постоянно подталкивала вас к чему-то, что было вполне выполнимым. Кроме того, вам разрешалось быть маленьким. Было достаточно простых радостей. Достаточно написать три предложения. Всего этого было достаточно.

Странно, но я никогда не считала себя особо творческой личностью. Я часто говорила: «Я не слишком творческий человек. Я просто хорошо выполняю указания режиссёра!» Или: «Я всего лишь хорошо подражаю!» Я никогда не считала пение или актёрскую деятельность творчеством. Я думала, что это просто навык. Но я ошибалась.

Люди постоянно проявляют творчество. Я имею в виду… даже украшение дома – это творчество. Приготовление пищи и выпечка – это творчество, даже если вы убираете из рецепта весь сахар. И я чувствовала, что каким-то образом этот сдвиг исцелит часть меня. Я не знала, как и почему, но я собиралась делать то, что написано в книге, и посмотреть, что произойдёт дальше.

Как стать секретарём, который боится телефона

Что мне очень понравилось в книге «Путь художника», так это то, что она затрагивала вопросы перфекционизма и радости. Те вопросы, которые я недавно начала решать в отношении питания и