Все еще дрожа, Арабелла приникла к груди Роберта, который нежно обнял ее. Немного погодя они двинулись по направлению к центру. Ей было трудно идти, потому что ноги ее не слушались.

Неожиданно она разрыдалась в голос, закрыв лицо руками и не обращая внимания на прохожих, которые удивленно оглядывались на них.

Придя в себя, Арабелла с изумлением обнаружила, что они давно миновали центр города и вышли на окраину. Здесь ей снова стало дурно.

Опустошенная и изможденная, Арабелла еле волочила ноги, стараясь не отставать от Роберта. К счастью, вид женщины, которую тошнит прилюдно, никого не удивлял. Несмотря на то что солнце жарко припекало, Арабеллу знобило.

Обратный путь к дому показался ей бесконечным. Арабелла все еще держалась за спину Роберта, исполняя его приказание, хотя в этом уже не было особой необходимости. На дороге за городом редко встречались прохожие, по большей части это были крестьянки с корзинами на головах.

Как только они ступили в полумрак амбара, навстречу им выскочил Калиф, который почуял запах рвоты. Он тревожно шевелил ушами, как будто хотел выяснить, все ли с Арабеллой в порядке. Она прислонилась к стене и закрыла глаза, силы оставили ее. Цыган подхватил ее на руки и отнес в кибитку. Там он положил ее на кровать и раздел. Арабелла открыла глаза и с радостью увидела, что выражение его лица не укоризненное и не торжествующее. Напротив, в его взгляде были жалость и искреннее сострадание.

– Отправляйся в лохань, – сказал он ласково. Арабелла попыталась подняться, но не смогла.

Тогда он сам отнес ее туда и вымыл с головы до пят, окатив водой трижды, словно совершал магическое омовение.

– Кто были эти люди? Которые убивали друг друга? – спросила Арабелла, когда Роберт растирал ее полотенцем.

– Пленные. Пираты захватили их и продали владельцу этого дома.

Арабелла улеглась в постель под толстое одеяло, однако не перестала дрожать. Она постаралась ни о чем не думать и закрыла глаза, но вдруг почувствовала, что Роберта нет рядом. Она в страхе вскочила и огляделась.

Оказалось, что он разделся, зажег свечу и пошел мыться.

– Господи, какое счастье, что ты здесь! – воскликнула Арабелла и легла обратно.

Роберт оделся и подошел к ней. Он коснулся ее щеки кончиками пальцев, и Арабелла открыла глаза. Они не стали говорить о пережитом ею потрясении. Роберт боялся нарушить ее вновь обретенное и пока еще хрупкое спокойствие. Они молча переглянулись, и Арабелла не стала задавать ему мучивший ее вопрос: почему им не удастся уехать из этой страны?

– Мне нужно покормить и напоить лошадей. С тобой все в порядке?

Арабелла кивнула и отвернулась. Заслышав, как открылась дверь, она бросила на Роберта умоляющий взгляд, не желая оставаться в одиночестве, но он ободряюще улыбнулся ей и вышел.

Спустя несколько минут Арабелла поняла, что не может больше лежать. Она должна чем-то занять себя, иначе сойдет с ума. С трудом поднявшись с кровати, она подошла к сундуку, открыла его и достала оттуда кусок тончайшей материи, отделанный золотыми кружевами. Повязав его вокруг талии, она принялась расчесывать волосы.

Арабелла боялась подойти к зеркалу. Что она там увидит? Вдруг ее лицо до неузнаваемости изменилось под воздействием той картины, которая повергла ее в такой ужас? Что, если, проявив настойчивость в желании посетить Дом мертвецов, она взяла на душу непростительный грех?

– Я отправляюсь в город, чтобы выяснить, нет ли новостей, – раздался у нее за спиной голос Роберта.

Арабелла молча кивнула. Он подошел к ней, ласково провел рукой по волосам и заглянул в глаза.

Она не могла заставить себя извиниться перед ним за свое упрямство. Впрочем, Роберт и не требовал извинений. Он смотрел на нее с состраданием, понимая, что она сама сожалеет о случившемся. Всему виной ее отвратительный характер, унаследованное от отца самодурство.

Роберт ушел, не поцеловав ее на прощание. Арабелла присела к столу, взяла в руки лютню и стала наигрывать тоскливую мелодию, погрузившись в размышления. Временами ее начинал бить озноб. Она боялась, что ее снова будет тошнить, и всеми силами старалась предотвратить позывы рвоты. Арабелла отложила лютню и надавила на глаза кулаками. У нее зашумело в голове, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Но ничто не помогало ей избавиться от страшных картин, то и дело возникавших перед ее внутренним взором.

Отец позволял ей, а также ее братьям и сестрам присутствовать на турнирах и видеть жестокость и насилие. Однако она и представить себе не могла, что возможна такая жестокость, при которой люди теряют человеческий облик и превращаются в животных. Истязающие друг друга на потеху публике пленники не имели ничего общего с теми, кто выходил на честный поединок в бою или на турнире, готовый принять страдания или смерть во имя чести и славы. Они сами выбирали свою судьбу.

Вспомнив, что не ела с раннего утра, Арабелла нехотя очистила апельсин, съела дольку и отложила его в сторону. Время шло, а Роберта все не было. Наконец дверь отворилась и на пороге возникла знакомая фигура.

– Ну что?

– В городе не видели никого, кто разыскивал бы нас. – Он недоуменно пожал плечами и подошел к ней. – Как бы то ни было, это не так уж плохо.

Он остановился возле Арабеллы, словно ожидая от нее какого-нибудь жеста, знака, который бы дал ему понять, чего она от него хочет. Вдруг он быстро разделся, сбросил сандалии, лег в постель и через минуту уже крепко спал в своей обычной позе: руки заложены за голову, колени чуть согнуты, лодыжки перекрещены. На его лице застыло строгое и спокойное выражение, грудь ровно вздымалась.

Арабелла смотрела на него со смешанным чувством: ей хотелось прильнуть к нему в поисках защиты, покрыть его восхитительное тело поцелуями, одарить ласками любимые черты, теперь еще более дорогие, чем прежде. К горлу у нее подкатил ком, сердце сжалось от страха, что настанет день, когда она потеряет его безвозвратно. Арабелла уже не боялась, что он оставит ее по своей воле, но существовали могущественные силы, которые грозили им разлукой.

Она упрямо тряхнула головой, чтобы прогнать мрачные мысли, развязала узел своего одеяния и осторожно улеглась рядом с Робертом. И тут же заснула глубоким сном. Проснулась она, спустя много часов оттого, что почувствовала его руку на своей груди. Арабелла потянулась к нему, но Роберт был уже одет. Он снял с гвоздя плащ и сказал:

– Поедем к морю. Сейчас за полночь и на берегу никого нет.

Сарацин и Одиссей уже ждали хозяев, и через несколько минут Роберт и Арабелла выехали из амбара и пустили коней галопом по дороге, залитой лунным светом. Стремительная скачка принесла Арабелле облегчение; ей казалось, что с тех пор, как они посетили Дом мертвецов, прошла вечность.

На берегу росли высокие кипарисы, к стволам которых Роберт привязал коней. Арабелла сбросила плащ, прикрывавший ее наготу, и подождала, пока разденется Роберт, после чего они вместе побежали к воде.