Таким образом, обвиняя женщин, «отобравших у мужчин их биологическую роль защитников и кормильцев», в «кризисе маскулинности», сам императив гендерной бесконфликтности и инфантилизирует мужского гендерного субъекта, создавая противоречия и протестный потенциал внутри самого дискурса исключительной ценности «традиционного» разделения гендерных ролей. Далее я попытаюсь развернуть этот тезис, отталкиваясь от репрезентаций мужских образов в «Кратком курсе».

Практически всякий раз, вынуждая своих героев совершать ритуалы, связанные в популярном воображении с идеями «мужественности», авторы сериала венчают эти попытки оглушительными провалами. Перечислю несколько наиболее ярких примеров. После сексуальной сцены у Саши дома ее начальник и любовник, обнаруживая текущий кран в ванной, делает поспешное заявление:

— Пользуйся тем, что у тебя мужик в доме! — Вдохновленный предыдущим чувственным эпизодом, он закатывает рукава.

Саша польщена готовностью Петра проявить заботу. Однако показательная починка крана заканчивается грандиозным потопом, сражаться с которым Саша вынуждена уже в одиночку, когда шефу необходимо вернуться к жене и детям. Проблемы и разочарования сопровождают отношения Саши и Петра на протяжении всех шестнадцати серий. Свое видение отношений с мужчинами героиня озвучивает так: «О чувствах я могу поговорить с подругой. А вы, любимые, нужны для того, чтобы платить и хотеть залезть мне под юбку». При этом авторы сериала недвусмысленно дают понять, что Петр — не лучший кандидат на выполнение обоих пунктов Сашиного «гендерного контракта». Он не выполняет обещаний перед любовницей и трудовым коллективом, вводит Сашу в заблуждение относительно своих намерений подарить ей новую машину, переживает трудности сексуального характера.

Географию неудач персонажа расширяет его семейный антураж. Брак Петра и Лизы обозначается как непрерывная цепь конфликтов. Недовольство супругов друг другом нарастает. Обнаружив новый адюльтер Петра, Лиза ставит ультиматум:

— Все десять лет ты жил в квартире моего отца, делал, что хотел, интересовался только шлюхами. Я решила: или ты завязываешь, и мы растим детей, или ты уходишь с зубной щеткой.

Этой сценой нам дают понять, что успехом своего бизнеса Петр обязан поддержке семьи жены. Связанный финансово, он не спешит разрушать «цепи Гименея». Демонстрируя лояльность жене, он несколько отстраняется от своей внебрачной связи, при этом тщательно изображая моральные страдания от необходимости выполнять требование чаще бывать дома. Наблюдая, как холоден и груб Петр с их пятилетней дочерью, Лиза пытается достучаться до чувств мужа:

— Дети — это смысл жизни!

— Это смысл твоей жизни, — резко отвечает Петр. — Если ты до сорока лет не нашла смысл жизни, нечего сваливать с больной головы на здоровую.

Создательницы фильма недвусмысленно показывают, что Петр — плохой муж, плохой отец, плохой любовник и плохой бизнесмен. Однако его «безнадежность» во всех сферах жизни очевидна лишь зрителям/льницам и авторам, в то время как Лиза и Саша продолжают отчаянную борьбу за отстраненное присутствие Петра в их жизнях.

Обсуждая очередной конфликт Саши и Петра, Люба дает наставления своей коллеге, озвучивая один из главных императивов доминирующей гетеронормативной риторики:

— Мужчины — все охотники. Если ты будешь недоступная, ты поднимешься в его глазах до небес.

Ирония авторов здесь состоит в том, что реальный семейный контекст Любы чрезвычайно далек от патриархатного мифа о мужчине-охотнике, чья доблесть, однако, является «спящим качеством», которое «пробуждается» лишь в искусственно созданных условиях, когда женщины имитируют «слабость» или «недоступность». Среди основных занятий мужа Любы, Сергея, — распитие в одиночку алкогольных напитков и дневной сон. Провайдер в этой семье — Люба, но ее супруг не намеревается вносить свой вклад в совместное благосостояние, принимая функцию поддержания домашнего очага. Напротив, он ожидает от Любы обеспечения «полного пансиона». Обнаружив, что в доме завелись мыши, Люба в панике обращается к Сергею за помощью, на что тот реагирует вынесением «вердикта»: «У нормальной женщины мыши в доме не заводятся». Отстраняясь от решения бытовой проблемы, Сергей охотно раздает рекомендации, как лучше изловить и уничтожить мышь, объясняя, что «сам не может конфликтовать с животными». Так и не изловленная мышь пригождается авторам в последующем обыгрывании мужских характеров.

«Немужественному» Сергею противопоставляется «мужественный» полицейский, Тимур, пристреливающий злосчастную мышь из табельного оружия во время своего визита к Любе. Но именно его «мужественность» оказывается проблемной для Любы, когда она решает предпочесть любовника мужу. Любу раздражают его грубость, его брутальные друзья и родственники, его интерес к низкосортным телешоу. В конце концов Тимур демонстрирует склонность к насилию и Люба принимает решение, что бесполезный в быту, «тихий пьяница» муж — наименьшее из зол для нее.

Галерею мужских образов сериала дополняет бывший супруг Саши — Дима, чья миссия здесь также состоит в том, чтобы воплощать «кризис маскулинности». Ввязавшись в сомнительную бизнес-аферу и потерпев неудачу, Дима, скрываясь от партнеров, вынашивает планы по возвращению долга путем обманной продажи квартир своих бывших и будущих любовниц. При этом он открыто демонстрирует мизогинию, в частности, озвучивая свое кредо в «любви» Ане, у которой он проживает:

Почему же эта героиня видит свое счастье именно так? Объяснение этому дается в линии отношений более опытной Саши и юной Ани. Младшая из женщин благоговеет перед Сашиной востребованностью на «любовном фронте» и теми «трофеями», которые эта востребованность обеспечивает. Аня даже тайно записывает Сашины высказывания, используя их как прямые руководства к действию. Мировоззрение, которое артикулирует старшая коллега, связывает идею женского счастья с популярностью на сексуальном рынке. В частности, Саша так объясняет младшей коллеге «сущность женского счастья»:

— Женщина может быть счастливой, только если ее постоянно хотят.

Авторы картины показывают, что неопытная Аня слишком буквально понимает наставления старшей подруги. Создательницы оставляют за этой героиней шанс на восстановление собственного достоинства — в конце концов, Аня перестает мириться с пренебрежительным отношением Димы и просит его съехать. Впрочем, вскоре Аня продолжает «искать себя» в отношениях с мужчинами, и в новой связи ее унижают еще более изощренно. Но об этом чуть позже. Сейчас я хочу закончить краткий обзор тех примет «кризиса маскулинности», которые несет персонаж Димы.

Многоплановую несостоятельность этого героя Козлова и Германика демонстрируют, подключая тему отцовства. По сюжету, результатом недолгого брака Саши и Димы становится рождение их сына Степы. Вскоре после этого Дима уезжает в другую страну в поисках «лучшей жизни», не принимая никакого участия в судьбе ребенка. Однако, вернувшись через несколько лет, Дима заявляет о своих отцовских правах и говорит, что «планирует помогать». Очевидно, у Саши есть причины не доверять бывшему мужу, в связи с чем она препятствует общению Димы с сыном. Но мама Саши, Ирина, тайно организует встречи внука с его родителем из соображения «пусть у ребенка будет хоть какой-то отец».