голос слабеет, переходя на мольбы, но ничего не могла с собой поделать. – Теперь я прошу тебя довериться мне. Мне нужен лишь доступ в ее комнату – и мы сможем узнать о ее прошлом, о связи с жертвами…

Взгляд Эдея был неумолимо суров.

– Нет.

Этим словом он будто ударил Ио. Ее желудок сделал сальто. Она упавшим голосом повторила:

– Нет?

– Ты ошибаешься. Это не Бьянка. Она на такое не способна. – И, не сказав больше ни слова, Эдей вышел из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Глава 27. Единственное, чем мы можем распоряжаться

Ио вышла вслед за Эдеем, но тот уже покинул смотровую. Чимди и Нико поспешили за ним – последний бросил на Ио извиняющийся взгляд. Она замерла перед распахнутой дверью, ощущая на затылке сверлящий взгляд Самии.

Какая же она наивная. Ну конечно, Эдей примет сторону своего босса. Очевидно, что он восхищается ею, даже любит. Он верен ей до мозга костей. И теперь он направляется прямиком в «Фортуну» – чтобы рассказать Бьянке о подозрениях Ио. Каким бы преимуществом Ио ни обладала ранее, теперь оно исчезло. И сильнее обиды, сильнее страха, гнева или разочарования было чувство, что ее сердце разбито. Она надеялась, что обещания нити судьбы наконец исполнятся, – ведь Эдею казалось, будто он знает ее всю жизнь. Она думала, он заключит ее в объятия и скажет, что поможет ей вопреки всему. Что он и правда смотрит на нее, как будто она – его солнце. Боги, какая же она идиотка.

– У тебя сильный ушиб ребер, – сказала стоящая за спиной Ио Самия. – Позволь мне исцелить тебя.

У нее не было сил возражать. Самия подвела Ио к столу и задрала ее свитер и майку. На Ио живого места не было. Пальцы Самии осторожно скользнули по ребрам. От нее пахло так же, как и в их с Эдеем квартире: чистым бельем и черным чаем. Ее кожа была светлее, чем у Эдея, и усеяна темными веснушками, которые подчеркивали ее приподнятые глаза и губы в форме сердца.

Ио отвела взгляд, не желая смутить девушку.

– Все не так плохо, как выглядит, – заключила она.

Когда Самия добралась до особенно болезненного места, Ио не сдержалась и ойкнула.

– Будет больно, – предупредила Самия. – Потерпи.

Ио кивнула. Самия закрыла глаза и начала медленно ощупывать самый большой синяк. Откуда-то из нутра Ио поднялся жар – от него кожу покалывало, но это приносило облегчение. Так работала сила потомков четырех сыновей Гора, сумазийских богов тела и мумификации: исцелять плоть, ускорять заживление.

Хруст!

Ио хватала ртом воздух: боль пронзила ее, не давая вдохнуть.

– Боги!

– Извини. У тебя было сломано ребро, пришлось это исправить. Лед и противовоспалительные средства два раза в день снимут остаточную боль, – сказала Самия, похлопывая Ио по бедру. – Рецепт нужен?

Когда Ио попыталась медленно вдохнуть и выдохнуть, чтобы унять боль, ее губы задрожали.

– Да, пожалуйста.

Целительница посмотрела на нее изучающим взглядом.

– Эдей рассказывал тебе, как стал работать на Бьянку?

– Нет.

Самия порылась в шкафу и достала пузырек с таблетками.

– Когда мы только приехали в Аланте, нам приходилось браться за любую работу, чтобы оплачивать аренду квартиры. Я ухаживала за пожилой парой, Эдей работал на стройке. Однажды ночью он пришел домой сильно избитым: другие мужчины со стройки не особо жаловали сумази. Сказали, что мы «понаехали» сюда, чтобы отнять их рабочие места. Не будь я рожденной гором, его колено вряд ли бы зажило как надо. На следующий день Эдей вернулся на стройку и продолжил работать как ни в чем не бывало. И после этого его захотела видеть Большой босс.

– Ого, – прошептала Ио.

– Я тоже так подумала. Она спросила его, почему он не заехал кувалдой по физиономиям обидчиков в ответ. А Эдей ответил, что не станет рисковать нашим и без того шатким положением ради мести. Сказал, что насилие не выход. К концу дня всех рабочих, поднявших на него руку, уволили, а Эдей получил повышение. Его новая работа заключалась в надзоре за всеми стройками в Илах – чтобы подобного больше не повторилось.

Ио уставилась на свои ладони.

– Большим боссом была Бьянка?

– Да.

Ио знала много подобных историй. С тех пор как Бьянка Росси завладела Илами, район стал если и не совсем законопослушным, то по крайней мере более принципиальным. Королева мафии установила некое подобие порядка: она не позволяла маргиналам взимать плату за проход по мостам, выгоняла из Илов всех домогателей, показывала владельцам магазинов, что бывает, если платить иммигрантам лишь половину той зарплаты, которую они заслуживают. Бьянка сделала жизнь в Илах безопаснее – но какой в этом был смысл, если она сама представляла угрозу?

– Эдей быстро понял, что эта работа не для него. Он пытался реформировать «Фортуну» как мог, но некоторые вещи ему все же были неподвластны. Тем не менее он остается с Бьянкой, потому что у нее есть средства, чтобы продлевать его разрешение на пребывание в Аланте – и, соответственно, мое. Он многим пожертвовал, чтобы мы были здесь в безопасности. – Лицо Самии исказила тихая ярость. Ио помнила, что Самия продолжала помогать женщинам с нежелательной беременностью даже после того, как ее жизни стала угрожать опасность. Что она сращивала кости своего парня после каждой драки. Неудивительно, что они с Эдеем стали такой прекрасной парой: стойкие и бесстрашные. – Вам, местным инорожденным, приходится несладко, но нам, приезжим, – еще хуже.

Даже когда иммигранты выполняли все условия и собирали необходимые средства, их часто разворачивали у самых ворот, оставляя на произвол судьбы в Пустоши, один на один с приливами и неомуссонами. В таком коррумпированном городе, как Аланте, поддержка местного населения имела большое значение. Видимо, для Эдея это была достаточно веская причина, чтобы оставаться на службе у Бьянки, а для Самии – чтобы обратиться за помощью к Сен-Иву и Инициативе.

– Я пытаюсь сказать, – заключила Самия, – что Бьянка Росси – какой бы жестокой, какой бы хитрой она ни была – заслужила преданность Илов. Преданность Эдея. Даже мою. Она единственная, кто предлагает нам свою силу и помогает бороться за справедливость. Но, насколько я понимаю, Эдей нашел другой, более мягкий, способ дать ей отпор – благодаря твоему расследованию, благодаря тебе. Только будь с ним добрее. Отказаться от своей преданности – дело нелегкое и небыстрое.

– Знаю.

Ио правда знала. Она знала все о том, как трудно бывает отказаться от преданности: детально анализировать людей, которых ты любил, и решать, стоит ли любить то, что от них осталось. Даже сейчас, два года спустя, она не понимала, что чувствует к Таис, родной сестре, человеку, который ее воспитал. Ио была счастлива – была смущена – тем, что дала Эдею повод для изменений, тем, что благодаря ей он решился дать Бьянке отпор. Но правда заключалась в том, что ждать его она не могла. Она знает уже слишком много. Теперь, чтобы получить от королевы мафии то, что ей нужно, Ио придется бежать наперегонки со временем.

– Пару раз я замечала, что у Бьянки синие губы. Тебе об этом что-нибудь известно? – спросила Ио.

Самия нахмурилась.

– Может, сонный отвар?

– А разве не существует специальных снотворных таблеток?

– Существуют, но в Сиреневом переулке любят разводить сыворотку в коктейлях. В основном синюю, иногда красную.

Сиреневый переулок, окруженный дворцами грез, клубами и игорными заведениями, был центром владений королевы мафии – длинной улицей, в конце которой находился клуб «Фортуна». Ей принадлежала половина зданий в переулке, а с остальных она собирала плату за покровительство. Единственными заведениями, где подавали сонные коктейли, были дворцы грез: там рожденные онирами могли помочь вам расслабиться, погрузив в легкий сон без сновидений. Как Ио и подозревала.

– А почему ты спрашиваешь? – спросила Самия.

Ио соскользнула со стола и застенчиво улыбнулась.

– Лучше тебе не знать.

Самия поспешно добавила:

– Будь осторожна с тем, к кому решишь обратиться. Никто из рожденных онирами не захочет сотрудничать.

– Не волнуйся, – сказала Ио. – У меня есть свой онир.

* * *

Ио открыла дверь и увидела Эдея, сидевшего на полу напротив смотровой. Он прислонился спиной к стене, уперев локти в колени. Когда Ио вышла, он тут же поднял голову и молча наблюдал, как она приближается. Ио остановилась перед ним, не зная, что сделать или сказать. Ее сердце грохотало, выжимая из легких скудные остатки воздуха. Он здесь. Он ждал ее.

Эдей провел рукой по волосам.

– Я сожалею о том, что сказал.

Ио вспомнила вопрос, заданный им вчера на рынке Модиано: «Ты чувствуешь себя в безопасности, Ио?» Возможно,