– Понял, убедили. Сейчас вещи и оружие свое заберу, и поехали.

Посплю по дороге. Благо похмельем и сопровождающими его «красотами» вроде головной боли и общей подавленности организма я не страдаю, главное – более-менее протрезветь успеть.

Машину приехавшие за мной кировские запарковали не возле кабака, а у комендатуры, до которой пришлось чапать пехом. Машинка, кстати, оказалась самой обычной серебристо-серой «Нивой»-«пятидверкой». Что, в принципе, совсем не удивительно. Своего бензина ни на Вологодчине, ни в Вятке нет, в связи с отсутствием нефти. Была бы хоть какая-то нефть, в относительно приличный бензин ее вполне можно было бы перегнать, да хоть по методике чеченских заводиков-«самоваров». Но – не судьба. А привозной стоит дорого. В общем, прошли времена неумеренных понтов и автомобилей вроде «Шевроле Тахо». А «Нива» если в хороших руках, то вполне себе приличный кроссовер. И «аппетит» при этом у нее значительно скромнее. И легкая она. Случись что, вполне можно будет вытолкать силами экипажа. К тому же эта еще и в «аутдорном» исполнении: слегка подлифтованная, шины внедорожные стоят, широкие, с серьезного вида протектором, лебедка над передним бампером, на крыше широкие пластиковые «доски», я так понимаю, под колеса в грязи подкладывать, с правой стороны перед передней пассажирской дверью из-под капота вверх пластиковая труба шнорхеля выведена. В общем, машина подготовлена к эксплуатации в сложных условиях.

А вот то, что до нее нужно идти пешком, – это, конечно, не есть хорошо, в моем-то состоянии. Голова вроде включилась и заработала почти нормально, а вот ноги ходят пока крайне неуверенно. Но зато еще один плюс, еще одно подтверждение того, что меня не обманывают и не заманивают в хитрую ловушку. Приехали ребята, что называется, «с официальным визитом», в комендатуре представились, навели справки на тему, где меня найти можно, и только после этого искать пошли. И уезжать, похоже, собираются тем же порядком: зайдут, скажут, что нашли и увозят, и только после этого тронемся в путь. Да, имеющая на меня зуб банда так морочиться бы не стала. К тому же и не так уж много у меня за спиной остается тех, кто хочет при следующей встрече мне нож в спину воткнуть или в затылок выстрелить. Я, подобно герою Роберта Вона в «Великолепной семерке», стараюсь не оставлять позади себя живых врагов.

Ребята мне в спутники достались не только вежливые, но и деликатные, понимающие. Всю дорогу до места, пока я дрых, как тот сурок, не только меня не беспокоили, но и между собой практически не разговаривали. А если и говорили, то очень тихо, стараясь мне не мешать. В общем, за время пути я успел вполне прилично проспаться. По крайней мере, когда меня разбудили аккуратным потряхиванием за плечо и пришло время выбираться из машины наружу, меня уже практически не штормило. А голова так и вовсе прояснилась окончательно.

Ого! А солидно они тут устроились. Широченный, чуть не в целый квартал, фасад внушал уважение: сталинский ампир, кажется, так этот стиль называется. Серый шероховатый гранит стен, высокие окна, полуколонны по всему фасаду, «букет» из знамен на крыше в качестве украшения. А перед зданием – весьма приличного размера площадь, даже с небольшим сквериком и чашей фонтана, понятно, давно не работающего. И гранитный же Ильич на постаменте, спиной к зданию, лицом к фонтану, разве что на памятник пошел гранит не серый, а красноватый. Это я что, на центральной площади Кирова? А что, вполне может быть. Кстати, по обе стороны от входных дверей раньше, судя по следам на стене, висели четыре таблички. Сейчас осталась только одна, явно довоенная, темно-бордовая с золотыми буквами: «Правительство Кировской области». Не, ну а что? Простенько и со вкусом. Про что были остальные – не знаю, а эта явно до сих пор в тему, потому и висит. И вид солидный, и вопросов из серии «Кто в теремочке живет?» у приезжих не возникает.

– Александр Александрович, – притормаживает меня, едва я выбираюсь из машины, мой вежливый провожатый, с которым я даже не познакомился до сих пор. – Очень извиняюсь, но вот оружие вам придется сдать. Все, включая нож.

Нет, ну нормально? Значит, с одной стороны, нужен я им настолько позарез, что за моей нетрезвой тушкой они машину и трех бойцов больше чем за семьсот километров гоняли, ну, если оба конца считать. А с другой – не доверяют мне так, что даже нож готовы отобрать. Но при этом хотят предложить очень денежный, срочный, явно крайне ответственный и не удивлюсь, если секретный контракт. Интересно, как это у них все разом совмещается?

С другой стороны, а с ним-то чего спорить? Молодой мужик, по возрасту судя – старлей, ну, в крайнем случае капитан, и то вряд ли. Он ничего не решает. Ему старшие по возрасту и званию приказ отдали, он выполняет.

– Уболтал, речистый, – со вздохом передаю парню свой «калаш», вытягиваю из набедренной кобуры ПММ, а потом просто расстегиваю пряжку РПС и передаю ему ее целиком, со всеми боеприпасами в подсумках и ножом в ножнах на левом плечевом элементе. – Но учти, ответственность несешь…

– Персональную, – совершенно серьезным тоном, но с широкой улыбкой отвечает он.

– Ее самую, – соглашаюсь я. – Потом как найти-то тебя?

– Да у любого из охраны тутошней Архипова Виктора спросите, вам нашу «дежурку» и покажут. Мы тут сменами дежурим, вроде «трехминутки»[43]. Кстати, я Виктор. – И руку для пожатия тянет.

– Александр, – отвечаю я на рукопожатие. – Хотя ты в курсе уже. Так, а мне теперь куда?

– Вам вот за ними, – взглядом указывает Виктор мне за спину. – И отведут, и разместят.

Оборачиваюсь. За спиной уже двое маячат. И снова «из ларца». Разве что из немного другого. Если Виктор «со товарищи» – явно спецура, то тут – «вохры». Но «вохры» правильные, без малейшего намека на уничижительный смысл. Тоже видно, что граждане серьезные, разве что со своей спецификой. «Длинных» стволов нет, но на поясе открытые оперативные кобуры с «макаровыми», одеты тоже единообразно, правда, не в камуфляж, а в старого образца, милицейскую еще, серую «пэпээску» без шевронов и погон. Ну и так, по поведению и ухваткам чувствуется, ребята подготовленные: никакой суеты в движениях, все строго по делу. Профи.

Отвели меня в комнату, больше всего похожую на малую переговорную: конурка примерно три на четыре, вместо одной стены – матовое непрозрачное стекло, входная дверь из него же. Внутри овальный стол с уже потрескавшейся местами полировкой, полдюжины простеньких офисных стульев, тоже жизнью потрепанных, да шкаф для документации. Пустой. И выцветший календарь на шестнадцатый год, с симпатичным котенком. Сопровождавший меня охранник широким жестом обвел комнатушку и предложил располагаться поудобнее. Ну, я себя дважды просить не заставил – задвинул один из стульев в угол, уселся, вытянув ноги, прислонился затылком к стене и закемарил. Бывалый солдат на отдыхе если не ест, то обязательно спит.

Разбудил меня тихий скрип дверных петель и негромкое покашливание. Открываю глаза. Ого, ни фига себе! Он в дверь что, боком и пригнувшись проходит? Здоровенный дядя: рост под два метра, да и в плечах широченный, кулаки небось с мою голову размером. Великан. Такому богатырей в русских сказках изображать. Сам огромный, а лицо доброе. Темно-русые волосы, карие глаза, ухоженная бородка и усы. Вообще внешность такая, располагающая. Одет в слегка выцветший, но зато хорошо на нем сидящий, явно привычный и давно обмявшийся по фигуре «мультикам». На правом рукаве круглый шеврон с трафаретным портретом Че Гевары, ну, тем, самым известным, где он в берете. Надпись на шевроне: «Патриот». Там еще что-то написано, но мелко, мне не видно.