— Мама, это Оливер. Оливер, это моя мама.

— Очень приятно познакомиться с вами, миссис Гарнер. — Мои манеры срабатывают автоматически, годы общения на важных мероприятиях укоренились во мне. Ни одно впечатление не имеет значения, — всегда говорил мой отец. Мой дедушка говорил то же самое, так что я знаю, откуда он это взял.

— Просто Синтия, — мать Ханны пожимает мою предложенную руку. Ее улыбка дружелюбна и открыта, но в глазах любопытство, они разглядывают меня с неожиданной интенсивностью.

Я понятия не имею, что Ханна рассказала обо мне своей семье, а выражение лица ее мамы ничего не выдает. На ее лице только любопытство, никакого одобрения или враждебности.

— Проходи.

Я следую за Ханной внутрь, оглядывая прихожую. Впереди изгибается лестница, ведущая наверх. Слева есть проем, за которым видна гостиная. Кресла у окна расположены по двум сторонам комнаты, стеклянные панели над подушками демонстрируют всю зелень, окружающую дом. Здесь есть камин, который выглядит так, словно им никогда не пользовались, кирпичи под решеткой чистые. Стены оштукатурены и окрашены в нейтральные, успокаивающие тона.

Мы проходим через гостиную и попадаем на кухню. Она длинная и прямоугольная, по центру расположены французские двери на дальней стене. Все остальное выполнено из плитки или дерева. Это напоминает мне винодельню.

Синтия продолжает проходить через открытые двери и выходит наружу. Деревянные полы переходят в терракотовую плитку. Зона отдыха на открытом воздухе огромна, двор за ней намного больше, чем предполагает фасад дома.

От созерцания раскинувшегося двора меня отвлекает женщина, которая вскакивает и подходит к нам. И широкая, непринужденная улыбка, которую она направляет в мою сторону, не похожа на ту, что я видел у Ханны. Но я уверен, что это ее сестра, Рейчел.

— Ты приехал!

— Меня пригласили, — отвечаю я, улыбаясь ее энтузиазму. Это освежает, поскольку обычно меня окружают люди, которые скрывают свои эмоции. Включая Ханну, которая застыла как статуя рядом со мной. — Приятно познакомиться, Рейчел.

— Я не знаю, что более удивительно: то, что Ханна упомянула обо мне парню, которого, по ее словам, едва знала, или то, что ты запомнил мое имя.

Взгляд Рейчел перебегает с меня на Ханну. Я бросаю взгляд на Ханну как раз вовремя, чтобы поймать широко раскрытые глаза, устремленные на ее младшую сестру. Универсальный взгляд «Хватит болтать».

— Я хорошо запоминаю имена, — говорю я. — Профессиональное качество.

— Чем ты занимаешься? Ханна об этом тоже не упоминала.

— Ты не спрашивала! — Говорит Ханна. В ее голосе слышится нотка раздражения. А также, возможно, намек на смущение.

— Я работаю в компании моей семьи.

— Со своей семьей?

Я киваю.

— Мы не единственные сотрудники, но там также работают мои брат и отец.

— Значит, вы с Ханной оба занялись семейным бизнесом, — комментирует Рейчел.

— Так и есть.

— Привет, сестренка.

Ханна поворачивается к темноволосому мужчине, неуклюже приближающемуся к нам, явно радуясь, что его заметили.

— Привет, Эдди.

У брата Ханны каштановые волосы и сильный загар. В уголках его глаз появляются морщинки от смеха, когда он обнимает свою младшую сестру. Я предполагал, что Ханна была ближе со своей сестрой, но она сияет перед своим братом с поклонением герою, которому я немного завидую.

Затем он поворачивается ко мне и протягивает руку.

— Привет, я Эдди. Приятно познакомиться.

— Мне тоже. Я Оливер. — Как только наши руки опускаются, я говорю:

— Ты ужасно загорелый для врача. Я не знал, что в операционных бывает много солнечного света.

Эдди хихикает, совершенно непринужденно.

— Я занимаюсь серфингом почти каждое утро. Не могу насытиться им. Ты занимаешься серфингом?

Я качаю головой.

— Никогда не пробовал.

— Ну, тебе следует… — Эдди резко обрывает, спеша к миниатюрной рыжеволосой девушке, которая на седьмом небе от счастья и выходит на улицу, неся блюдо с сыром, помидорами и листьями салата. — Что ты делаешь? Тебе не следовало нести это самой!

— Я все равно не вижу земли. С таким же успехом мог бы оказаться полезным.

Эдди берет блюдо у своей жены и ставит его на стол, прежде чем подвести ее ко мне. Выражение ее лица — смесь опасения и восхищения, когда она приближается, переводя взгляд с Ханны на меня точно так же, как это делала Рейчел.

Я улыбаюсь ей.

— Приятно познакомиться, Эйприл.

Она улыбается в ответ.

— Ты хорошо выучи домашнее задание, да?

— Оливер хорошо запоминает имена, — комментирует Рейчел, открывает банку содовой и занимает место за столом.

— Что ж, мне тоже приятно с тобой познакомиться, Оливер.

— Вот ты где! — Зовет Синтия. — Где ты был, Дин?

— Мне пришлось взять еще угля из гаража, — последовал грубый ответ.

Я поворачиваюсь, чтобы поприветствовать единственного члена семьи, с которым я еще не знаком.

Дин Гарнер одной рукой обнимает Ханну, а в другой держит тарелку, доверху наполненную свежеприготовленными бургерами.

Для мужчины, которому, должно быть, за пятьдесят, он в отличной форме. Он легко мог бы сойти за мужчину на десяток лет моложе. Эдди — его младшая версия, точно так же, как Ханна похожа на свою мать. У Рейчел есть черты обоих родителей.

Я не родитель, поэтому не знаю, есть ли у них в семье любимчик. Мой отец слишком часто колебался между мной и Крю, чтобы я мог сказать, действительно ли он предпочитает одного из нас другому. Но очевидно, что Ханну и ее отца связывает особенно тесная связь. Это ясно по тому, как он сжимает ее, затем переводит суровый взгляд на меня.

Я делаю первый шаг, протягивая руку отцу Ханны.

Его хватка тверда, выражение лица стальное.

— Приятно познакомиться с вами, мистер Гарнер.

В отличие от своей жены, он не просит обращаться к нему менее официально.

— Папа, это Оливер, — говорит Ханна, пока тишина, в которой мы смотрим друг на друга, тянется и тянется.

Я все время удерживаю взгляд Дина. Я не новичок в тактиках запугивания. Я сам использовал множество из