На следующий день до обеда Лариса недоумевала, почему муж не звонит и не ищет ее, почему молчит его телефон. Мы в это время находились в комнате общежития, оборудованной мной для комфортной жизни в лихие времена. На электрической плитке в кастрюле кипели спагетти. Я наливала в чашки кофе, с тревогой поглядывая на Неделькину. Мне еще не удалось сообщить ей про Степана. Как ее подготовить к этому? Не придумав ничего лучше, я незаметно плеснула в чашку Ларисе успокоительного, а после кофе предложила клиентке погадать. Лариса, туманно улыбаясь, выразила свое восхищение моей разносторонностью.

— Да, я такая. Давай руку, посмотрим, что у тебя будет там дальше. — Я взяла ее ладонь в свои руки, стала мягко поглаживать, подготавливая к гипнотическому трансу. — Все у тебя будет хорошо. Вы с ребенком будете счастливы. Начнется светлый этап в твоей жизни. Все плохое останется в прошлом. — Мое тихое монотонное бормотание постепенно отключило левое полушарие мозга, отвечающее за оценку ситуации, контроль над поведением, логическое мышление. Правое полушарие, отвечающее за чувства и воображение, перегружалось, впитывая нарисованные мной положительные образы. Затем, когда Лариса созрела, я перешла к главному: — Со Степаном вы расстанетесь. Он на самом деле не любит тебя и собирался причинить вред тебе и ребенку. Оснований для страха нет. Ты будешь счастлива без него. Скоро ты его вообще забудешь. У тебя в жизни появится новая любовь… — Закончив, я вывела Ларису из транса и предложила печенья.

— Давай, — улыбнулась она как ни в чем не бывало.

Вскоре позвонил Земляной, сообщив, что Степан в больнице пришел в себя.

— Можно мне поприсутствовать на допросе? Дело настолько непонятное, что я просто теряюсь в догадках и умру от любопытства, если вы не позволите, — попросила я его.

— Ладно, подъезжайте через час в больницу. Посмотрим, как он объяснит свое поведение, — вздохнул следователь. — Вреда от этого, по-моему, не будет.

В больницу я поехала вместе с Ларисой на такси. Земляной встретил меня у двери в палату Неделькина. Рядом с дверью на стульях сидели двое охранников. Ларису оставили вместе с ними.

Земляной тихо спросил у меня, кивая в ее сторону:

— Что, уже знает?

— Ну, в общих чертах, — прошептала я, надела марлевую маску и белую шапочку.

— Это зачем? — нахмурился Земляной.

— Увидите, — пообещала я.

— Только поаккуратнее, пожалуйста, чтобы мне потом голову не сняли, — попросил он.

Мы вошли. Палата была четырехместная, но остальные койки пустовали. На крайней у двери, закрытый до подбородка простыней, лежал Степан Богданович Неделькин с закрытыми глазами. Он или спал, или делал вид, что спит. Голова забинтована. Правая рука тоже вся в бинтах. К левой подсоединена капельница.

— Сегодня же переведем его в нашу больницу, — шепотом сообщил Земляной. — Врач сказал, что у него только сотрясение да рассечена кожа в затылочной и теменной области. Множественные раны на теле тоже не опасны.

Я многозначительно посмотрела на окно.

— Ну, третий этаж все-таки, притом старинной постройки, — объяснил мне отсутствие решеток следователь. — Если пересчитать на обычные, то вообще пятый.

Я подумала, что для бывшего альпиниста Степана вряд ли какой-то пятый этаж станет серьезной помехой при побеге.

— Там внизу под окнами — охрана, — добавил следователь, словно я корила его за что-то.

Он наклонился и легко потормошил Неделькина за здоровую руку.

— Степан Богданович, проснитесь! Эй! Нам нужно поговорить! Степан Богданович!

— Что ж, это хорошо, что он без сознания, — сказала я низким хриплым голосом. — Ампутируем ему это, а потом скажем — нечего человека лишний раз травмировать.

Мои слова как нельзя благотворно повлияли на больного. Он открыл глаза, застонал и, еле ворочая языком, спросил:

— Кто здесь? Что вы собираетесь со мной делать?

— Старший следователь следственного управления ГУВД области майор Земляной Вячеслав Юрьевич, — представился Земляной. — Степан Богданович, у нас есть к вам несколько вопросов.

— Это кто? — кивнул Неделькин в мою сторону.

— Врач, — нехотя пояснил следователь, — если плохо станет, она поможет.

— А, ясно, а что вы хотели узнать? — слабым голосом спросил Степан, облизывая сухие, потрескавшиеся губы.

— Объясните, зачем вы хотели убить собственную жену? — спросил Земляной с ходу, надеясь сыграть на эффекте неожиданности. Однако Неделькин только сделал большие глаза.

— Убить жену? Да вы с ума сошли! Как вам не стыдно такое даже предполагать! Она же носит моего ребенка под сердцем.

— Ладно, — вздохнул следователь. — Тогда подробно расскажите, где вы были между девятью вечера и двумя часами ночи вчерашнего дня.

— Была деловая встреча с иранцами. Мы пошли в ресторан, — стал спокойно перечислять Степан. — Потом мне позвонила жена. Я видел ее номер, но не мог ответить, потому что сотовый сломался, не знаю, может, какие-то проблемы со связью. У меня, короче, сразу сердце екнуло. На Ларису-то недавно покушались. Бросив все, я помчался домой. Подъезжаю, смотрю — милиция возле дома. У меня так все и оборвалось. В машине был спутниковый навигатор «Магеллан». Я включил его и смотрю, что «маячок», который был у моей жены, находится совсем в другом месте.

— У вашей жены был «маячок», по которому вы за ней следили? — удивился Земляной делано.

— Разумеется, — ответил Неделькин. — Лариса — жена крупного бизнесмена. А если ее похитят с целью выкупа? Я официально приобрел спутниковый навигатор. «Маяк» находился в ее кулоне, сердечко такое на шее, отделанное бриллиантами, с нашими фотографиями внутри.

— Ваша жена знала про «маячок»? — спросил следователь.

— Конечно, — тихо ответил Степан. — Я как увидел, где «маячок» на карте, так помчался туда, стал искать. Дальше смотрю, их машина стоит на дороге. Подъехал, вышел. А из машины, где была жена, выстрелили. Я упал. Смотрю, выходит ее телохранительница. Схватила какой-то нож и пырнула меня несколько раз и доской по башке вдобавок. Ну, я вырубился. Приходил в сознание только несколько раз в каком-то цеху на полу. Телохранительница жены напяливала на меня какую-то маску. Лариса стояла рядом. Я слышал их разговор. Они хотел меня убить из-за страховки. Оказывается, у Ларисы был любовник. Господи, я просто не могу говорить, — Неделькин так достоверно заплакал, что даже я поверила.

Земляной мрачно зыркнул на меня, а потом как рявкнет:

— Хватит тут ломать комедию! Степан Богданович, Коренев арестован и дает показания. Мы все знаем. Чистосердечное признание смягчит вашу участь.

— Какой Коренев? Не знаю никакого Коренева, — слабым голосом проговорил Неделькин и застонал. — Ой, дайте, пожалуйста, стакан воды, я не могу говорить.