– Что, если я скажу… – начала я, аккуратно подбирая слова, – что в моем сердце нет Генриха, но есть… кто-то другой, что будет тогда? Что, если этим кем-то окажешься ты, Луций?

Мне показалось, что колдун на миг даже перестал дышать… его глаза стали ярче, но в остальном он оставался непоколебимо решителен.

– Жизнь не стала бы в одно мгновенье проще – ни твоя, ни моя. Но я бы знал, что плачу цену за счастье быть с тобой рядом. Лобелия… – Он взял мою руку в свою и нежно поцеловал кончики пальцев. – Ты не должна что-то решать, я не требую этого от тебя. Ты просто не можешь принять какое-либо решение, пока не узнаешь всей правды. А я еще не могу рассказать тебе всего. Но, если ты просто позволишь мне любить тебя, я сровняю горы с землей ради этого, но найду способ для нас быть счастливыми вместе.

И опять он говорит загадками, этот голубоглазый колдун… но говорит искренне. Слова, идущие от сердца, ты и чувствуешь сердцем. Мне вдруг стало так тепло, рядом с ним… как в то утро в северной башне, когда я внезапно для самой себя поняла, что готова отказаться от целого мира, чтобы остаться в его руках.

И, вместо ответа, я потянулась к нему всем телом – позволила заключить себя в полные чувственной радости объятья и скрепить наш союз нежным, полным желания поцелуем.