— Мелочь, — хмыкнул я. — Не переживайте, нам это не интересно. Тем более, что лавочка скоро прикроется.

— Что? — нахмурился Гнусавый. — В каком смысле?

— В таком смысле, что наши кураторы из «Ока» предупредили о грядущей реформе полиции и о том, сколько денег собирается вбухать в неё Император, — я начал загибать пальцы. — Расширение личного состава, повышение зарплат, модернизация средств связи, внедрение систем слежения, таксопарк скорее всего тоже обновят… короче говоря, Его Величество решился-таки зачистить мелкий криминалитет. Задолбали вы его.

— О, — Гнусавый начал переваривать.

— Так что готовьтесь, ребят, скоро будет жарко. Хорошо, что нам… ах-ха-ха! — засмеялся я и толкнул Костю.

— Ах-ха-ха-ха! — поддержал Ходоров.

— Хы-хы-хы-хы!

— … хорошо, что нам подобное не грозит. Ну что? — спросил я. — На этом всё? Вопросы закончились?

— Подождите, Ярослав… Романович. А как же… А что теперь делать-то? Когда ждать? Может, совет какой-то дадите? Ну… от ваших кураторов.

Кажется, есть поклёвка.

— А какой у меня может быть для вас совет? — спросил я. — Либо ищите работу и живите по закону, либо действуйте по обстоятельствам и будь что будет, — тут я весь из себя задумался и погладил подбородок. — Либо же… Хм-м-м-м… Константин Константинович, что думаете?

Удивления на лице Кости не было. Всё-таки парень он смышлёный и уже понял, что за карту я собираюсь разыграть. Вот оно, чувство локтя! Вот оно!

— Как, по-вашему, нам сейчас нужны лишние руки?

— Лишние руки никогда не повредят, Ярослав Романович, — сказал Костян. — Другое дело, что бюджет ограничен.

— Бюджет? — я хохотнул. — Давно ли вас волновал бюджет, Константин Константинович? Так! Ладно! — я вновь обратился к Гнусавому. — Есть предложение поработать на «Око». Работа пыльная, не сильно оплачиваемая, но ведь не всё сразу, верно? Зато постабильней вашей будет. Надёжная работа на надёжных людей, о чём ещё можно мечтать?

Глазки у Гнусавого забегали.

— Мне надо посоветоваться с…

Я в свою очередь вскинул брови, мол, а не охренел ли ты о чём-то там советоваться? Тебя вообще-то в мафию приглашают, дружочек. Ты что думаешь? Такие тут порядки? В ромашку поиграть решил?

— Да? — твёрдо спросил я. — Или нет? Если ты думаешь, что у меня есть время бегать за какой-то гопотой и упрашивать её выбиться в люди, то ты сильно заблуждаешься.

— Да! — выпалил Гнусавый. — Да-да-да! — а затем обернулся на своего другана, чтобы узнать его реакцию; реакция у Уркагана была положительная.

Итак…

В этот знаменательный день у меня появились первые миньоны. А я ведь ещё даже из этого мира не выбрался! И пускай миньоны были не самого лучшего качества, но на безрыбье и рак рыба. Ну а тем более, что я уже придумал, как они смогут быть мне полезны.

— Значит так, — по пути движения лифта, я объяснял Гнусавому расклад. — Константин Константинович мой консильери и к нему надлежит обращаться только по имени-отчеству, ну а меня можешь называть просто «босс».

— Да, босс.

Ой как приятно!

— Общение с кураторами «Ока» вам пока что недоступно, но знайте, что они всегда рядом.

— Да, босс.

— Дальше, — задумался я. — Вот эту дичь про Солнечную ладью забудь навсегда. Где ты вообще это нашёл? В интернете вычитал?

— Угу, — в очередной раз кивнул Гнусавый.

— Ну так всё это чушь собачья. В российском подразделении «Ока» пользуются системой пароль-ответ. Что там у нас на этой неделе, Константин Константинович?

— Э-э-э, — Костя почесал в затылке. — Анубис будет жить ещё долго, а Дьюк Ньюкем должен умереть, — выпалил он первое, что пришло в голову. — Первая часть вопрос, а вторая ответ.

— Спасибо, Константин Константинович, — поблагодарил я и вновь обратился к Гнусавому: — Запомнил?

— Да, босс.

— И кстати, — тут я вдруг понял, что совсем не знаю: — А как тебя зовут-то?

Каюсь, запомнить сразу аж четыре новых имени я не смог. Наверное, виной тому был тот факт, что у меня уже сложилась крепкая ассоциативная привязка этих людей к прозвищам… которые я сам же им и выдал. Н-да. Нехорошо как-то, наверное, но-о-о…

Гнусавый меня выручил.

Он сказал, что по забавному стечению обстоятельств вся их четвёрка носит фамилии великих русских художников серебряного века. Ни разу не родственники, само собой, но вот так уж вышло. Сам Гнусавый был Шишкиным, Уркаган Левитаном, а те двое других Айвазовским и Репиным. Вот ведь! Вроде бандюки, а вроде и к прекрасному тянутся.

Про себя я тут же окрестил их «Художниками» и на том успокоился.

— Ты на квартиру особо не смотри, — сказал я Гну… Шишкину, когда тот скептическим взглядом начал осматривать драные обои в нашей прихожей. — Это всё для прикрытия.

На шум из кухни вышла Сонька.

— Анубис будет жить ещё долго! — радостно поприветствовал её Шишкин.

— Как скажешь, — ответила сестра и перевела взгляд на меня. — Твой друг?

— Потом объясню. А Лёха с батей дома?

— Нет, — ответила она. — На линию уехали. Звонили, говорили, что уже скоро будут. Есть будете? Костя, не стой в дверях! Проходи, борщ уже готов…

Остаток дня прошёл в суете, но спокойно. То есть… Как бы это объяснить? До самого отбоя сегодня ни разу не случилось этих пресловутых: «и тут-то я узнал, что…», «и в этот самый момент…», «а тут вдруг выяснилось, что…».

Нет.

Ничего подобного.

Всё сегодня шло по плану и каждый знал, что ему делать.

Я наскоро объяснил художникам, как работает бизнес цветочной упаковки, рассказал про цены и маршруты, а потом вручил часть