Она не успела ничего ответить. Ярослав догадался о её сомнениях и тревогах. Подошёл и заключил лицо девушки в ладони.

– Я помню о твоей фобии. И мы преодолеем её вместе.

Тогда ей казалось, что так и будет. Что не возникнет никаких дополнительных проблем, но, оглядывая себя в зеркало в день бала, Мила готова была пойти на попятную.

С утра в замок привезли парикмахера и визажиста. Ей сделали сногсшибательную прическу и довели её лицо до совершенства. Из зеркала на Милу смотрела элегантная молодая леди. Платье было доставлено заранее. Изумрудное. С открытой спиной и неглубоким разрезом сзади. Оно сидело на ней идеально, не обтягивая тело, как перчатка, струилось плавно, подчеркивая достоинство округлых форм. Примерив впервые, Мила несколько раз гладила ткань, восхищаясь её гладкости и насыщенности цвета. Она не сомневалась – платье дорогое, в единственном экземпляре.

Но вид Ярослава сразил наповал. Если раньше казалось, что она равнодушна к мужской красоте, воспринимает её, как дополнение к сильному характеру, то, увидев Валгара, с грацией хищника входящего в спальню, поняла, как глубоко заблуждается.

У неё перехватило дыхание от восхищения. Неужели этот мужчина её? Строгий смокинг сидел безупречно. Бабочка на белоснежной сорочке. Трехдневная щетина пришлась, как нельзя, кстати, дополняя образ опасного зверя, вышедшего на охоту. От Дикого исходила сумасшедшая энергетика власти и секса. Смотря на него, Мила почувствовала, как в животе у неё скручивается тугой узел, предвестник зарождающегося желания.

Дикий так же остановился посредине комнаты, упиваясь видом Миланы. Его взгляд обжигал. Девушка едва ли не физически чувствовала, как он блуждает по ней. Нет, не блуждает. Медленно скользит. Оставляет отпечаток.

– Ты прекрасна, – закончив осмотр, выдохнул он.

Девушку одновременно бросило и в жар, и в холод. Она засмущалась и возликовала – очень хотелось понравиться Ярославу. Чтобы он нашёл её красивой. По тому, как потемнели его глаза, Мила сделала вывод, что ей это удалось.

Улыбнувшись, Милана подошла к Ярославу, положила руки на его грудь и негромко произнесла:

– Ты тоже – само искушение.

О, ответный комплимент стоило произнести, хотя бы ради того, чтобы услышать, как утробно зарычал Дикий.

– Девочка, ты играешь с огнем, – от его хриплого голоса Милу бросило в дрожь.

Она продолжила улыбаться, не подозревая, до какой степени её улыбка выглядит искушающе.

– Я только учусь.

– У тебя хорошо получается. Так хорошо, что если бы я не опасался испортить тебе прическу, то непременно бы повалил на кровать и наказал. Показал, что бывает с дерзкими девчонками.

– Но ты же, специально для меня, не забудешь, а только отсрочишь наказание?

Ответом ей послужил ещё один рык.

Не выдержав, Мила засмеялась, уткнувшись лицом в мужскую грудь. Как же хорошо было вот так стоять, прижимаясь к Дикому! Вдыхать его терпкий аромат, слышать, как стучит сердце. Его сила более не давила на неё. Наоборот, то, что он рядом придавало ей уверенности в себе и своих поступках.

Луна, пожалуйста, не отнимай его. Сделай так, чтобы он всегда был рядом… Всегда.

– У меня для тебя подарок, – целуя её в макушку, поговорил Валгар.

Мила чуть отодвинулась от него.

– Какой? – вопрос сорвался с губ, прежде, чем она успела подумать, что неприлично его задавать.

Но ей никогда никто не дарил подарков!

– Сейчас увидишь.

Он достал из внутреннего кармана колье. Увидев, как заиграли драгоценные камни, преломленные светом, Мила восхищенно выдохнула.

– Какое красивое…

Дикий ничего не ответил. Развернул девушку к себе спиной и защелкнул замок.

– Нравится? – спросил, целуя оголенное плечо.

– Очень… Оно изумительное.

– Изумительная ты.

Колье было не громоздким. Десять тонких золотых цепочек, соединенные по всей длине несколькими изумрудами, переплетенные бриллиантами.

Мила в восхищении потрогала камни. Сердце защемило от невысказанных эмоций.

– Спасибо.

– Ты готова?

– Да.

– Тогда вылетаем.

Ярослав предупредил, что к Корсару они отправятся на вертолете. С ними полетит ещё Зет. На втором вертолете – личная охрана. Несмотря на то, что ритуал был проведен, Дикий решил подстраховаться.

* * *

– Друзья, я не буду говорить долгих и пламенных речей. Не настолько я красноречив… Да и вас не хочу утомлять своим занудством. Сегодня на нашем небольшом мероприятии присутствует одна девушка. Никто из нас с ней не знаком. А стоит познакомиться! Определенно! Прошу обратить внимание на потрясающе красивую молодую леди, стоящую с нашим Ярославом – Милану Валгар!

Милана готова была провалиться сквозь землю. Щеки запылали, кровь прильнула.

Дикий поддерживающе сжал её тонкую ладонь и выдохнул едва слышно:

– Улыбайся, Мила. Твоя улыбка их сразит наповал.

И Мила улыбалась.

Они прибыли с опозданием. Милане подумалось, что Яр сознательно затянул время. Чтобы войти, когда все соберутся и не придется ждать основного действа. Мила опасалась, что с ней снова станет плохо. Весь полет она настраивала себя, что ничего плохого не случится, что она будет вести себя достойно. Но всё равно сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– Скажи, Ярослав, а от меня исходит запах страха?

Для неё очень важно было, чтобы другие перевертыши не почувствовали в ней слабую самку. Не пару Дикому.

– От тебя исходит кружащий запах моей женщины, – успокоил он её, ошарашив таким ответом.

Да, она пахла им. Его прикосновениями. Его присутствием в её жизни. Его запах заклеймил её. Вслух он ничего подобного не сказал – не без удовольствия подумал. Собственнические инстинкты давали о себе знать.

Мила немного успокоилась. Тревога к ней вернулась, когда они приземлились и прошли в замок Корсара. То же величие, та же роскошь. Светский раут проходил с размахом. Тысячи свечей в канделябрах освещали огромные залы, утопающие в диковинных цветах. Вышколенный нанятый персонал в белоснежных ливреях бесшумно скользил по паркету, предлагая гостям освежающие напитки. Драгоценности женщин ослепляли. Мужчины выглядели также безукоризненно в смокингах. На мгновение Миле показалось, что она попала в прошлое. Замок… прекрасные дамы… услужливые мужчины.

Иллюзия пропала быстро – она увидела Димитриоса Лавинского. Тот стоял в компании Дины и двух мужчин, и они о чем-то оживленно беседовали. Злость, подпитываемая детскими обидами, бесконечными ожиданиями и святой наивной верой, что вот-вот приедет отец и заберет её с собой, подарит ласку и семейный очаг, вспыхнула в Милане с новой силой.