– Да, если он находится в воздухе… – Кудеяр опять чихнул и шмыгнул носом.

– Что ж… тебе можно только посочувствовать. Получается, ты можешь серьезно заболеть, просто постояв с чем-то, что источает отвратительный запах?

– Именно.

– Тогда это все объясняет! Вчера я ужасно испугалась, потому что никак не могла понять, что с тобой происходит… Скажи, а как это предотвратить?

– Обычно я пью тот отвар и дышу его паром. Это помогает. Если у меня опять будет приступ, можешь просто дать мне его. И ничего больше делать не нужно, – сказал Кудеяр, утерев ладонью кончик носа и почему-то улыбнувшись.

– Что ты так улыбаешься? – спрашиваю, с подозрением посмотрев на царевича.

– Хм… – он улыбнулся шире и приподнял уши. – Если у меня снова случится приступ, не нужно меня целовать. Это лишнее.

– Ах, это… Это Дейк меня заставил, – морщусь. Еще и это припомнил, сволочь… – Но после поцелуя ты очнулся и объяснил мне, что нужно делать. Так что, может, это было не так уж и бесполезно.

– Что ты имеешь ввиду?

– Это же легенда о королевском поцелуе. Снятие многих заклятий, огромная сила и все такое… Неужели ты об этом не слышал?

– Первый раз, – удивленно посмотрел на меня Кудеяр.

– Дейк мне сказал, что это поможет тебе проснуться, а другого выхода у нас нет. Я просто попробовала… – оправдываюсь.

– Хм. Так вот, в чем было дело, – фыркнул царевич, едва сдержав очередной чих. – Я ведь очень удивился, когда проснулся. Первые несколько секунд я понимал только то, что вокруг темно и ты зачем-то меня целуешь… Не очень люблю разочаровывать женщин, но это уже переходило всякие границы, приставать ко мне, пока я сплю! Помню, я пытался тебя отстранить и сильно толкнул, ты чуть не упала на пол… Думаю, с учетом обстоятельств, стоит извиниться за это.

– Да ладно, ерунда. – улыбаюсь. – Главное, все живы. Кроме бедняжки-кобылы. Жалко ее, хорошая была лошадь…

– Никогда, – раздался прямо надо мной злобный голос рыцаря. От страшной интонации я невольно вжала голову в плечи. – Никогда не упоминай ее при мне больше!

– Ах… ты проснулся? – смотрю вверх. Дейк стоял прямо надо мной.

– Да, – зевнул рыцарь. – Я проснулся. Смотрю, и наша спящая красавица очухалась. Ну как ты, девица-красавица? – посмотрел на Кудеяра.

– На твоем месте я бы не стал так говорить, – многозначительно посмотрел на него царевич, угрожающе прищурившись и прижав уши к голове. – Я не вспыльчив, но… Аааа… – Кудеяр неожиданно задергал носом, сморщился… но все же не чихнул, только сбил все впечатление. – Черт!… Ааапчхиии!!!… – от громоподобного чиха и сильного потока воздуха пламя костерка прижалось к земле, а мы с Дейком вздрогнули. Царевич утер нос платком, посмотрел на нас красными глазами и продолжил голосом несчастного простуженного, у которого насмерть забит нос. – …Но оскорблений не потерплю!

Конечно, мы с Дейком покатились со смеху, чем еще больше оскорбили царевича. Он расстроено опустил задрожавшие от обиды уши и отвернулся.

– Не обижайтесь на наш смех, ваше величество, – усмехнулся рыцарь, садясь рядом со мной.

– Я не обижаюсь, – раздраженно буркнул Кудеяр, вновь прижавшись носом к платку. – Я жалок! Думаю, на вашем месте я смеялся бы так же громко.

– Ты не жалкий, ты просто очень смешной… – улыбаюсь, едва не покатываясь со смеху. – Особенно твои чудесные ушки… они так дергаются, я не могу!… Ха-ха-ха!…

– Бэйр, хватит ржать! – одернул меня Дейк, который сам из последних сил держался. – Лучше положи мне этого омлета… В свою тарелку, чтобы не мыть потом лишнее!

– Эх, ладно… хе-хе-хе…

Ничего особенного дальше не происходило, утренняя болтовня и завтрак.

Вскоре, правда, проснулся Леопольд, и все спокойствие ушло в небытие.

Увидев относительно здорового Кудеяра, оборотень на радостях полез его обнимать. Тот, увидев оголтелые глаза Леопольда, шарахнулся от него так, как будто оборотень собирался его покусать! Зрелище было еще веселее прежнего, и пока Кудеяр в ужасе отползал от Леопольда, пытаясь ему объяснить, почему на Охмараге объятия между мужчинами не приняты, мы с Дейком до слез ржали над этими двумя, чуть ли не хватаясь за животы…

Дикари

После развеселого завтрака настроение у всех было соответствующее. Быстро собравшись, мы пустились в путь, попеременно ехидничая друг над другом и отпуская шуточки.... так было до того, пока жара нас всех не заткнула, высушив глотки. Тогда наш путь вновь стал невыносимо однообразным и мучительным. Мы вернулись в мирок невыносимой духоты, палящего солнца и пейзажей, которые не менялись километрами. Все встало на свои места, как будто ничего страшного не произошло с нами вчера.

Вообще, путешествие по жаре, среди этих красных песков, холмов и колючей травы делало что-то невероятное с моей памятью. Я как будто проваливалась в яму во времени: минуты растягивались в часы, а часы – в недели. И к вечеру мне уже казалось, что все произошедшее с нами, с царевичем, с кобылой Дейка… все это было несколько месяцев назад, никак не меньше.

Так проходили и все следующие дни.

Завтрак, путь, привал, ужин и милая дружеская болтовня перед сном, когда воздух и земля остывали настолько, что мы вновь могли чувствовать себя живыми.

В такие вечера Леопольд развлекал нас игрой на своей флейте. Кудеяр, который хорошо разбирался еще и в музыке, научил оборотня нескольким мелодиям, так что теперь наш флейтист чувствовал себя как минимум бродячим менестрелем, у которого огромный талант, только, увы, пока непризнанный публикой.

Я, к слову, тоже не сталась без внимания царевича. Обучая меня основам магии, он вошел во вкус и решил натаскать меня хотя бы до среднего уровня: с моей силищей это было вполне достижимо. Кудеяр старался выжать из тех немногих часов занятий все, что только можно было… Мне даже сложно сказать, рада я этому или нет. Конечно, мне всегда нравилось совершенствовать свои навыки, но раньше это походило на игру, а теперь стало тяжелой работой, приходилось выкладываться по полной, чего я раньше никогда не делала… точнее, думала, что делала, но теперь поняла, что это не так, и изматывать меня можно гораздо дольше и с большими изощрениями.

Впрочем, старания Кудеяра не прошли даром. Я очень многому научилась, в своих глазах так вообще перешла на новый уровень. Только вот ушастый учитель уверил меня, что только теперь я с гордостью могу называть себя магом средней руки, а до настоящего искусства мне еще по-прежнему очень далеко… Звучало это немного обидно, но, с другой стороны, заставляло с большим рвением тянуться к знаниям.

Сам Кудеяр,