Их не остановило даже то, что местность которую они выбрали новым местом жизни оказалась гористой и максимально не похожей на привычные степи. Они научились выживать в новых для себя условиях, превратившись из кочевых племен в оседлых жителей, промышлявших добычей руды и обработкой железа.

— Благодарю вас за то, что доставили мне послание от купца Ин Го, посадник Хорн, — слегка склонила я голову, отдавая дань уважения и ему, и Митке. — Я хотела бы передать моему другу, что я целиком и полностью полагаюсь на него. И пусть он делает так, как считает нужным. Прямо сейчас я отправляюсь в Беломорье, чтобы купить корабль. На следующий год я отправлю судно в Тантану с товаром и новостями. Пусть ждет, — улыбнулась, — он сразу узнает, когда мой корабль придет в порт. У него будут красные паруса...

— Красные паруса?! — посадник Хорн, степенно кивавший все время, пока я говорила, не смог сдержать удивления.

— Да, красные паруса, — кивнула я. И улыбнулась. Очень уж смешно выглядел обалдевший после моих слов посадник. — Я собираюсь купить именно такой.

— Что же, — он ответил на улыбку и хлопнул себя по коленям, обозначая окончание разговора, — я передам все в точности. Очень рад был с вами познакомиться, ваша светлость. И смею заметить, слухи нисколько не преувеличивали. Ночная королева Яснограда не только красива, но и чрезвычайно умна. Разрешите откланяться. Раз мои дела в Грилории так удачно завершены, то я, пожалуй, пойду спать, чтобы завтра с рассветом отправиться домой. — Он поднялся и дождавшись моего кивка поклонился и ушел.

А я снова осталась одна... И меня снова ждал в спальне ненавистный муж и первая брачная ночь. Но теперь мне было чуточку легче. Теперь я знала, если что-то пойдет не так, мне есть куда бежать.

— Ваша светлость, — ко мне подсела Тайка. — Уже очень поздно... Завтра рано вставать. — Она тяжело вздохнула, опустила глаза и добавила, — вам все равно не избежать неизбежного, ваша светлость... Я подожду под дверью... И если что, сразу позову Южина.

— Да, Тайка, — согласилась я, вставая, — неизбежного не избежать. Пойдем, — улыбнулась, — не надо меня караулить, вам с Южином тоже надо отдохнуть. Все будет хорошо...

Я поднималась по старой, скрипучей лестнице на второй этаж, где были номера, как на эшафот. Я боялась, что Адрей еще не спит, или что он не хлебнул вина из кувшина, который я, как заботливая жена, самолично отнесла в номер еще до ужина, растворив там щепотку Сладких грез и сдобрив каплей своей крови. Но даже если я так, то ничего не поделаешь. Мне надо принять и смириться с тем, что постоянно избегать близости с Адреем не получится. Но разве это самое страшное, что может случится со мной на пути к цели?

Нет... Самое страшное это потерять надежду.

Я осторожно, старясь не заскрипеть, приоткрыла дверь и заглянула в щель. Вопреки всем разумным доводам сердце гулко бухало в груди.

Адрей спал. На лице блуждала пошлая улыбочка, из уголка губ стекала полоска слюны, а мужской корень вздыбился так, что его было видно через толстое шерстяное одеяло. Я заглянула в кувшин, так и есть, ненасытный пропойца выхлебал все до последний капли и сейчас исполнял супружеский долг прямо во сне.

В комнате страшно воняло перебродившим вином и перегаром. Зажав ладонью нос, я подошла к окну, завешанному плотной шерстяной шторой, и, отодвинув их в сторону, распахнула створки окна. Внутрь ворвался свежий воздух, пахнущий ночными фиалками, в изобилии растущими на клумбах под стенами постоялого двора, и конским потом. Внизу дремали лошади, время от времени громко всхрапывая, звеня удилами и переступая с ноги на ногу.

Я немного постояла, прислонившись к раме и рассматривая яркое звездное небо, желтый диск луны, темные очертания обозных телег, расставленных группами на огромном дворе... в центре каждого круга горели маленькие костерки. Это дежурная охрана, следившая за сохранностью обозного имущества. Мужчины тихо переговаривались подбрасывая щепки в огонь. Они не будут спать всю ночь.

А мне нужно отдохнуть... комната уже проветрилась, и можно было отойти от окна, не боясь задохнуться.

Я медленно принялась расстегивать пуговки на платье. Дорожное платье было сшито таким образом, чтобы в случае необходимости его можно было снять без помощи горничной. А ночную рубаху я нарочно надела под нижнюю. Я же не знала, что Тайка поедет со мной.

День сегодня выдался очень тяжелый. Произошло столько событий, что казалось с того счастливого утра, когда я увидела в своей гостиной счастливых «птичек» пролетело несколько седьмиц.

Аккуратно, тщательно разглаживая складки повесила платье на специальные крючки, вбитые в стену. Так не медленно сняла нижние юбки, рубаху... Как-то резко навалилась усталость. Я зевнула, прикрывая ладонью рот и, пройдя босиком по лунной дорожке, тихонечко присела на край кровати.

Лечь мне пришлось рядом с Адреем. Больше просто было некуда. Как я ни старалась не шуметь, но, когда ложилась, кровать предательски скрипнула. Я замерла, вытянувшись по струнке на краешки кровати, чтобы быть подальше от своего мужа. Вернулась легкая тошнота. То ли от стойкого аромата перегара, которым Адрей дышал мне в спину и который ощущался, несмотря на распахнутое настежь окно, то ли от того, что позади меня, на расстоянии локтя спал человек, которого я ненавидела...

— Елина, — выдохнул сладострастно Адрей, заставляя меня подскочить. Сердце гулко бухало, гоняя кровь такими сильными толчками, что казалось вот-вот лопнут барабанные перепонки. Я с ужасом смотрела на Адрея. А он, словно решив добить меня, прошептал снова, — ваше высочество...

Еще никогда в жизни я не была так близка к обмороку. И к побегу. Одновременно. И только резко накатившая паника, от которой так сильно ослабли колени, что не было возможности сделать хоть шаг, не дала мне сбежать из постоялого двора, сломя голову.

Я кое-как доковыляла до окна и выглянула на улицу, жадно глотая холодный ночной воздух. Я догадалась в чем дело... Не знаю, осознанно ли подставила меня Великая Мать, или она просто не знала, как работает ее снадобье. Но моя кровь, каплю которой я добавила в вино, это кровь и принцессы Елины тоже. Именно поэтому мой обман не удался... Вместо подзаборной Ельки, ставшей по воле его отца герцогиней Форент, прямо сейчас в постели Адрея была другая сторона моей личности, которая ему самому