Видно, красные камзолы предназначались только для нас с Кайлой. Мы с ней выделялись двумя каплями крови среди женщин, почти поголовно одетых в синее и серое. Значит, таким образом его величество решил нас обозначить. Даже стало неловко от пристальных взглядов, что вцепились со всех сторон: будто эти люди не видели меня на балу в честь знакомства. Верно, многие и не запомнили, сделав ставки на других претенденток.

Но стало гораздо легче, когда перед взорами благородных особ появился сам король. Он тоже был одет в красный камзол, чем сразу слился со мной и Кайлой в единое целое. Сегодня его волосы рыжели ещё ярче обычного, а глаза казались и вовсе холоднее льда, что сосульками свисал с навеса над боковым входом в замок, у которого все и собрались, нетерпеливо ёрзая в сёдлах.

Его величество на ходу натянул перчатки и ловко запрыгнул в седло своего неизменного жеребца. Словно взлетел. Некоторые дамы восхищённо ахнули, а после начали коситься на меня или Кайлу: видно, боялись ревности. Но я не способна была сегодня злиться от излишнего женского внимания, что обращал на себя Анвира. Сегодня такой день, что он будет постоянно под множеством взглядов, он будет вести за собой охоту, женщины, даже замужние, будут неизбежно млеть, созерцая молодого длинноногого и широкоплечего правителя. Тут уж ничего не попишешь. Но можно было бы поклясться чем угодно, что ни одна из них не осмелится приблизиться к нему.

Сразу за королём вышел Финнавар, как обычно, в тёмном, словно ферзь на шахматной доске. А после и принц Эрнан, который в чёрном одеянии явно чувствовал себя не так комфортно. Братья словно опять уходили в тень Анвиры, чтобы не вызывать лишнего интереса. Хотя как могут остаться незамеченными два самых желанных холостяка королевства? Вновь оживившиеся дамы подтвердили мои мысли тихим щебетом.

Его величество набрал повод и, чуть вскинув подбородок, обвёл взглядом собравшихся перед ним охотников. Кивнул Кайле, слегка улыбнувшись, а после и мне, ничуть не теплее, чем ей. Показалось, за те дни, что мы не виделись, нечто неведомое в нём изменилось. Его губы были твёрдо поджаты, а глаза сквозили непривычной отстранённостью. Словно мысли короля вдруг чем-то омрачились. Я даже забеспокоилась: вдруг всё преимущество перед Кайлой, на которое рассчитывала, уже не имеет значения? Боги, так точно можно сойти с ума уже за этот единственный оставшийся день!

Внимание гостей перетянул на себя обер-егермейстер верхом на серой лошади, что выехал на свободную площадку между ними и королём. За ним появился и старший егерь: плечистый невысокий мужчина в такой же лохматой шапке, какую я недавно видела на герцоге. Он строго и сухо доложил о ситуации в угодьях, погоде и состоянии звериных троп. Пусть на диких лис уже давно никто не охотился: их выпускали нарочно в самом начале, но весь ритуал, связанный с дальнейшим действом, сохранялся с самых древних времён.

Выслушав егеря, пока что неспешная процессия двинулась прочь от замка, к сизой полосе леса. Всех вёл за собой обер-егермейстер, а за ним, нетерпеливо перебирая лапами и поскуливая, под присмотром выжлятников бежала свора гончих, которая, верно, уже чуяла след выпущенной лисицы. Во главе охотников и зрителей ехал сам Анвира. Его алый камзол было видно издалека, и я не сводила с него напряжённого взгляда. Раз за разом оглядывала прямую спину и крепко обхватывающие бока коня ноги в высоких сапогах. Ждала хоть малейшего знака от него, намёка на то, что мои опасения совершенно беспочвенны. Но его величество смотрел только перед собой. Финнавар тоже сидел в седле, словно к палке привязанный. Зато принц Эрнан то и дело вертел головой, улыбаясь девушкам, что уже окружили его и старались держаться поближе, несмотря на тихое негодование высокородных родителей. Впрочем, не слишком рьяное.

Скоро свору гончих бросили на опушке леса, и те, сразу напав на след лисы, скрылись в перелеске, сосредоточенно принюхиваясь к её следу. Неспешная поездка по опушке продолжилась. Лились светские беседы, дамы красовались строгими и изящными нарядами, сшитыми нарочно к такому событию. Мужчины, как всегда, обсуждали самые важные дела.

– Вы скоро протрёте в спине его величества дыру, – не глядя на меня, бросила Кайла, что ехала рядом.

Как она садилась на лошадь, надо было видеть. Она буквально с головы до ног покрылась потом от страха. Дрожащими пальцами вцепилась в поводья несчастного животного и взобралась в седло только при помощи конюха. Однако, умостившись там, чуть успокоилась, хоть и продолжала вздрагивать при каждом резком движении кобылы. Теперь ничто в её тоне больше не говорило о нашем недавнем сближении. Мы снова были соперницами, может, ещё более непримиримыми, чем раньше.

– В таком случае в его спине будет всего лишь на одну дыру больше, – парировала я. – Вы зря настроены против меня настолько рьяно. Здесь достаточно девушек и женщин, что воспользуются любой возможностью оказаться на наших с вами местах.

– Это вы только считаете, что у них есть такая возможность. В таком случае они оказались бы в числе избранных.

– Судьба любит насмехаться над людьми, – пожала плечами я, после чего удостоилась короткого и острого, как спица, взгляда графини.

– Вон она! Вон! – крикнул кто-то. Ещё мгновение назад неспешная процессия всколыхнулась.

Мелькнула среди белоснежных сугробов рыжая лисья шкура, зверь, вылетевший на людей в безумии страха, снова бросился под укрытие камней и кустов, почуяв исходящую от них опасность. Пожалуй, ещё большую, чем от собак, чей нетерпеливый лай слышался вдалеке.

Всадники тут же пустили лошадей в галоп, преследуя добычу. Но даже в пылу скачки многие не решались опережать короля. Впрочем, его ещё надо было постараться догнать. Я тоже ударила бока своей кобылы и ринулась вслед за всеми, обгоняя более осторожных дам. Не сказать, что за мной в покинутом графстве закрепилась слава прекрасной наездницы, но держалась в седле я хорошо и конные прогулки любила, какими бы редкими они ни были.

Перепрыгивая через камни и овраги, охотники один за другим исчезали среди деревьев. Яркий камзол Анвиры пропал там одним из первых. Не отставали от короля и братья. Самые достопочтенные мужи с горящими азартом глазами преследовали убежавшего прочь зверя. Я тоже влетела в лес, едва успевая смаргивать слезинки от ветра. Свора была где-то далеко, и шум от неё постепенно стихал. Похоже, лисице на этот раз удалось уйти. Впрочем, скорей всего, временно: пока её след не будет взят снова. То и дело среди зарослей мелькали фигуры всадников, которые ещё не оставляли надежды отыскать хитроумную дичь, но постепенно взбудораженные охотники успокоились и приостановили лошадей, возвращаясь к беззаботной прогулке.

Погоня за зверем то и дело возобновлялась. Преследователи всё углублялись в лес, прислушиваясь к голосам гончих. Я, невольно охваченная всеобщим азартом, тоже озиралась по сторонам и пыталась подобраться поближе к собачьей стае. Королевой охоты, конечно, мне не стать, но есть шанс увидеть, чем всё окончится. Хотя ничего приятного в разрывании лисы на куски несколькими псами и нет.

На несколько мгновений все вокруг словно исчезли, только призрачные голоса метались между деревьев, оклики, топот, шорох… Сыпался с ветвей снег, оседая на плечах, меховом воротнике и манжетах. Я, полностью поглощённая погоней за невидимой мне лисой, раздувала ноздри, принюхиваясь, будто могла почуять след. Перемахнула через очередное бревно и вдруг услышала короткий отчаянный вскрик. Голос показался знакомым, эхо взметнулось в глубине зарослей. И всё стихло до ломоты в ушах.