– И офицерами своими вы довольны? – настойчиво поинтересовался Бенджамин.

Хонор ответила коротким кивком.

– Довольна. Гранд-адмирал Мэтьюс правильно сказал – им нужен опыт, но они стараются, а флагманским капитаном я довольна вполне.

И это правда, подумала она, или будет правдой, как только она справится с остатками бессмысленных и неправильных переживаний.

– Дайте мне еще пару месяцев, и я поставлю на них против любой эскадры монти, – она усмехнулась, произнося это словечко, – по вашему выбору.

– Отлично!

Бенджамин улыбнулся ей в ответ, и в его душе исчезли последние следы сомнения. Несмотря на все доклады, он до сих пор переживал, не позволил ли он Мэтьюсу слишком рано затащить ее во флот. Но взгляд ее миндалевидных глаз успокоил Протектора. В них еще таились тени, но тьма отступила. Это снова была женщина, спасшая его семью и его планету, – и офицер, снова нашедший точку опоры, а заодно, возможно, и саму себя.

– Хорошо, – повторил он уже серьезнее и ощутил кожей ее внимательный взгляд. – Сегодня гранд-адмирал Мэтьюс получил формальное извещение от вашего – то есть мантикорского – Адмиралтейства. На следующей неделе они отзывают последние две эскадры супердредноутов для поддержки адмирала Белой Гавани.

– Удивительно еще, что они столько ждали, – сказала Хонор после паузы. – С тех пор как хевы остановили его у Найтингейла, они прибирают к рукам все системы в окрестностях звезды Тревора. Наверняка ему позарез нужны подкрепления.

– Так и есть. Адмирал Капарелли собирается также прислать ему две-три эскадры из флота метрополии.

– Да? – Хонор скрестила ноги и задумчиво потерла нос. – Похоже, они планируют новое наступление, – пробормотала она.

– А вы думаете, не стоит?

– Прошу прощения? – Хонор моргнула и взглянула на Протектора.

– Я спросил, не считаете ли вы, что им не стоит этого делать. – Она удивленно приподняла бровь, и он пожал плечами: – Вы как-то с сомнением произнесли свою реплику.

– Не с сомнением, сэр. С задумчивостью. Я просто гадала, собираются ли они снова напасть на Найтингейл.

Теперь удивился Бенджамин, а она улыбнулась.

– Адмирал Александер иногда отличается, скажем так, необычными решениями. База флота хевенитов на Найтингейле – важная цель, но хевы и сами понимают это не хуже других. Адмирал Александер это знает и может использовать для того, чтобы всех запутать. В конце концов, настоящая его цель – звезда Тревора, а Найтингейл они после его прошлой атаки наверняка укрепили. Если он сможет их убедить, что собирается снова ударить туда, а сам атакует где-нибудь еще…

Она замолчала, и Бенджамин понимающе кивнул.

– Ну, думаю, эти заботы мы можем оставить ему, что бы он ни задумал, – заметил он, и Хонор согласилась.–А пока что, как я понимаю, нас посетит по крайней мере одна эскадра мантикорского флота из метрополии. Гранд-адмирала Мэтьюса попросили устроить военные игры на несколько дней, чтобы помочь им встряхнуться перед встречей с адмиралом Белой Гавани.

– Здорово! Мы уже упражнялись с адмиралом Суарезом, но новый «противник» нам бы пригодился. Может, у их адмирала найдутся новые задачки, чтобы заставить нас держать порох сухим.

– Ну, он наверняка попытает счастья, – заметила Кэтрин.

– Да, наверное, – согласилась Хонор, но тон ее изменился. – Кстати, насчет пороха, – продолжила она несколько медленнее, – меня слегка беспокоит то, что творится на планете.

– Это вы про Бёрдетта и других идиотов? – фыркнул Бенджамин.

Она серьезно кивнула, и он нахмурился.

– Я знаю, что он увлекся демагогией, но пока это только болтовня, Хонор.

– Возможно, но он все разгоняется, – отозвалась она. – Меня не оставляет одна мысль: люди, которые публично занимают излишне резкую позицию, часто загоняют себя в угол и становятся жертвами собственной риторики.

– Ты хочешь сказать, что он может зайти так далеко, что ему останется только идти дальше? – спросила Кэтрин.

– Что-то в этом роде. Но… – Хонор помедлила и нахмурилась. – У вас наверняка есть источники получше, но мы с Грегори Пакстоном по возможности следили за ситуацией, и я поддерживала контакт с Говардом и полковником Хиллом. И, с нашей точки зрения, лорд Бёрдетт, похоже, не единственная проблема.

– Да? – Бенджамин скрестил ноги и взглядом пригласил ее продолжать. Хонор вздохнула.

– Нам кажется, что тут не одно направление разрабатывается, сэр. Лорд Бёрдетт и демонстранты в Харрингтоне – это самое громкое общественное направление. Но тут происходит что-то еще, что-то очень-очень тихое.

– Это вы про Мюллера, Майклсона и компанию? – спросил Бенджамин.

– Да, сэр, – ответила Хонор с нескрываемым облегчением. Он улыбнулся, хотя и невесело, и она заговорила свободней. – Не хочу показаться параноиком, но мне они кажутся намного опаснее Бёрдетта и Маршана. Они куда менее резки, и к ним могут и прислушаться. А как только люди начнут слушать умеренные осуждения – все, процесс пошел, постепенно им и экстремисты начнут казаться разумными.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала Кэтрин. Она взглянула на своего мужа и нахмурила брови. – Разве ты не обсуждал это с Прествиком на прошлой неделе?

– Обсуждал, обсуждал, – подтвердил Бенджамин. – И в настоящий момент ни мы, ни служба безопасности не видим причин для немедленных действий.

– Немедленных? – повторила его жена. Он кисло усмехнулся.

– У вас с леди Харрингтон одинаково подозрительный склад ума, Кэт, – сказал он, – и вы обе слишком много внимания уделяете уточнениям. Да, я сказал «немедленных» – в том смысле, что все еще может измениться.

– Насколько большую роль, по-вашему, сыграло решение Ризницы лишить Маршана сана? – спросила Хонор.

Он взглянул на нее, удивленно приподняв бровь, и она пожала плечами.

– Мы с Грегом пытались просчитать, но нам не хватало данных. Но все равно это на руку реакционерам. Последний опрос общественного мнения, который я видела, меня слегка обеспокоил.

– Решение наказать Маршана принадлежало преподобному Хэнксу, – сказал наконец Бенджамин. – Он обсудил его со мной, поскольку юридически Протекторат – исполнительный орган Церкви, но окончательное решение принял только после формального запроса, сделанного большинством старейшин Ризницы. Он наверняка что-то сделал, чтобы это самое большинство обратилось к нему с петицией, но я никогда не вмешиваюсь во внутренние дела Церкви. Мне столько достается по чисто светским вопросам, что не хватало теперь еще обвинений в принуждении Церкви к чему бы то ни было.

Он помолчал, дожидаясь, пока Хонор кивнет в знак понимания, потом продолжил:

– И все же я согласен с ним. Маршан не просто повел себя непростительно для священника. Это был намеренный акт вызова, и Ризница не могла закрыть на него глаза. Ему надо было дать по рукам, и сильно, пока вокруг него не начали собираться церковные консерваторы. Я знаю – и вы наверняка тоже, раз у вас Пакстон над этим работает, – что некоторые священники проявили что-то вроде пассивного сопротивления. Но теперь им придется либо перестать поддерживать ошибочные взгляды, за которые наказали Маршана, либо столкнуться с точно такими же последствиями. Думаю, это надо было твердо установить. Теперь преподобный Хэнкс может, с одной стороны, сосредоточиться на том, чтобы лишить пламя горючего, а с другой – поощрить более прогрессивных священников выступить на стороне рассудка.