— Но… — Она хотела и боялась поверить его словам. Слишком больно, когда отнимают надежду. — Но почему?

— Я не люблю ее. Это решение было ошибкой. — Даймё притянул ее к себе и поцеловал в лоб. — Одевайся, Мия. Я хочу тебе кое-что показать.

Девушка была так поражена его словами, что послушалась, не задавая лишних вопросов. Сотни мыслей возникали в голове, пока она механически натягивала одежду и укладывала волосы.

Он сказал «свадьбы не будет» — это значит, не будет вообще или не будет с дочерью Коджи Накатоми? А как же его планы? Его намерение завести наследника? И разве сам Акио не говорил раньше, что даймё не женятся по любви?

Или он нашел другую, более знатную невесту?

Гадкую мыслишку, что Акио ее обманывает, Мия отвергла сразу же. Лгать наложнице, чтобы получить ее расположение? Нет, это не похоже на Такухати.

Все время, пока она одевалась, Акио не сводил с нее взгляда. Лицо у него было усталым, но спокойным и даже умиротворенным, как у человека, который сумел решить сложный вопрос. Даже складка между бровей разгладилась, стала едва заметной.

— Надень самое теплое, — велел он, когда она остановилась перед раскрытым шкафом.

Самое теплое? Но почему? Сейчас лето, и день обещает быть довольно жарким.

Мия проглотила вертевшиеся на языке вопросы и выбрала тяжелое зимнее кимоно, подбитое шерстью.

Потом он взял ее за руку и повел вниз. Третий этаж, второй, первый… Мия нервничала, кусала губы. Ее мучило любопытство и страх. Что задумал даймё? Куда он ведет ее?

У загона фэнхуна она ощутила привычный укол совести. Хоно не разговаривал с ней больше. С того дня, как Мия согласилась стать наложницей, добровольно выбрав Акио. Наверное, он считал ее предательницей.

Данное летуну обещание лежало на душе тяжким грузом. За прошедшие дни Мия не раз заводила с даймё разговор о птице и успела понять, что Акио не расстанется с фэнхуном ни за какие деньги. Как ни желала Мия помочь летуну, она не могла представить силу, способную заставить Ледяного Беркута отпустить Хоно.

— Куда мы летим, господин?

Он подсадил Мию в седло и проверил ремни.

— Увидишь!

Даймё опустился в седло за ней, обнял за талию. Мимоходом поцеловал в макушку. Огненная птица под ними тяжело расправила крылья. Мия взвизгнула и вцепилась в луку седла перед собой. Мир опрокинулся, солнце вдруг заняло полнеба, стало огромным, ослепило. Ветер бил в лицо, дергал за волосы, норовил разметать тщательно уложенные пряди, вдавливал ее в тело мужчины сзади. Мия бросила взгляд в сторону — туда, где мерно поднималось и опускалось, переливаясь на солнце всеми оттенками кармина и охры, огромное крыло, похожее на парус. Далеко внизу проплывали крохотные, меньше игрушечных, домики и деревья. Показалась река, словно вычерченная умелым картографом на плотной бумаге.

А впереди, в лазурных небесах вставали облака, похожие на пушистых белых зверей.

Это было увлекательно и жутко. При мысли о невероятной высоте, на которой они находятся, внутри что-то обрывалось. Девушка дрожала и ерзала от восторга и страха. Ей хотелось увидеть все вокруг, навсегда запечатлеть это в своей памяти — когда еще доведется снова взлететь?

Мужские руки, легли ей на плечи, придавили к седлу, как указание: «Не вертись». Мия послушалась, но крутить головой не перестала.

Как странно. Чем выше к солнцу они поднимались, тем холоднее становилось. Теперь она дрожала не только от страха, но и от озноба. Пальцы, сжимавшие луку седла, совсем озябли, Мия почти не чувствовала их. Она хотела спросить у Акио, куда они летят и долго ли еще, но в ушах свистел ветер, а слова заглушались мерными хлопками крыльев. Девушка попробовала что-то выкрикнуть и сама не услышала своего голоса.

Наконец впереди показалась горная гряда. Фэнхун снизился и направился к одинокому скалистому пику, тонкой иглой торчавшему над прочими вершинами. Девушка зажмурила глаза, ей показалось, что еще немного, и острая скала насквозь прошьет тело летуна.

Когда фэнхун замер над пиком, Мия решилась приоткрыть один глаз. Игольная острота вершины оказалась иллюзией. Вблизи стало видно, что верхушка скалы — относительно ровная площадка, размерами не уступающая залу для тренировок. Лишь в самом ее центре возвышался утес, похожий на огромную каменную птицу.

Фэнхун медленно опустился на площадку. Лишь почувствовав рядом надежную землю, Мия поняла, насколько напряжена она была весь полет. Озябшие пальцы не хотели выпускать седло, плечи сводило судорогой.

Мужские руки легли на плечи, разминая мышцы.

— Страшно было?

— Очень, — искренне призналась девушка, прижимаясь к нему в поисках тепла. — И я ужасно замерзла.

Здесь, на высоте, тоже гулял холодный ветер, дергал одежду, норовил забраться под кимоно.

Даймё ослабил ремни на ее теле, накрыл заледеневшие пальцы своими ладонями, поднес к губам, согревая дыханием.

— Потерпи. Это ненадолго.

— Зачем мы здесь?

Вместо ответа мужчина спрыгнул на камень, осторожно подхватил Мию, помогая вылезти из седла. Мгновение он пристально смотрел на фэнхуна, а потом птица сорвалась и полетела к солнцу.

Мия еще раз огляделась. Каменистая, поросшая низкой и жесткой травой площадка была даже больше, чем показалось ей с воздуха. Как два, а то и три тренировочных зала. Длинная тень протянулась от скалы в центре до самого обрыва. Девушка перевела взгляд на скалу и вздрогнула.

Это была не скала. Статуя.

Неведомый скульптор обтесал белый в черных прожилках мрамор, придал ему форму гигантского орла. Хищно изогнутый клюв, мощные когтистые ланы, одеяние из белоснежных с черными кончиками перьев. Резец мастера искусно подчеркнул мельчайшие детали, каждый волосок на перышке, оттого Мии на мгновение показалось, что орел живой. Вот-вот взмахнет крыльями, взлетит ввысь, подобно фэнхуну.

Невероятная работа! Какой безумец сотворил ее здесь, на вершине горы? Зачем и для чего он сделал это?

Она обернулась к Акио, чтобы спросить об этом, но даймё качнул головой:

— Вопросы потом. Пошли.

Он подвел ее за руку к краю площадки. В двух шагах до обрыва Мия заупрямилась и попробовала вырвать руку.

Она думала, что не боится высоты. Оказалось, она просто никогда не поднималась достаточно высоко. Ветер шаловливо и угрожающе подталкивал то в бок, то в спину. Безжалостное солнце ослепляло. У нее начала кружиться голова. Захотелось отползти обратно к центру площадки, прижаться к каменному боку статуи, закрыть глаза. Спрятаться от этого простора и этой пустоты.

— Не бойся. — Даймё обернулся. — Ты мне доверяешь?

Девушка нерешительно кивнула и позволила ему взять себя за плечи и подвести к самому обрыву.

Стоять на краю было жутко. Еще полшага — и не будет ничего. Только короткое и страшное падение, а потом темнота. Мию начала бить нервная дрожь.