Риан упал на спину, закрыв глаза. Выглядел он совершенно измотанным.

— Полчаса, — выдохнул он. — Хотя бы десять минут. Потом… пойдем к алтарю.

Сильвия презрительно рассмеялась:

— Вы все совсем ослепли и оглохли? Вот же он.

Я отняла руку от лица, недоуменно оглядывая небольшой четырехугольный зал, где мы очутились. Рукотворный: стены сходились под прямым углом, и голубые узоры на стенах соединялись в рунную вязь.

А потом я его увидела.

Совсем небольшой белый мраморный стол в дальнем конце зала, почти незаметный из-за ослепительного сияния. Узоры сверкали так ярко, что больно было глазам: я чувствовала кожей, что это неспроста, что на наших глазах творилась магия, которой не смогли бы противостоять ни Риан, ни Гай, и скромный алтарь терялся в голубых искрах, начинающих собираться в молнии…

Нет. В человеческие фигуры.

Я с трудом поднялась. Нога стрельнула болью, но я стояла, пусть даже неловко и нетвердо. Магам могла понадобиться моя помощь, и я не собиралась отлеживаться.

— Что это? — хрипло произнесла Сильвия. — Что…

Риан мгновенно оказался на ногах, встав прямо передо мной. Гай потянул Сильвию за рукав, вмиг задвинув ее за себя. Та не сопротивлялась: ее колотила дрожь, глаза сделались совершенно безумными, руки дрожали, и я несколько секунд смотрела на нее с недоумением.

Пока я не проследила, куда был направлен ее взгляд.

Четыре смутные фигуры в обрамлении голубых молний. И одна из них шагнула вперед, с каждым мгновением все яснее принимая облик рыжеволосого мага в алой перевязи.

Риан шагнул ему навстречу.

— Эрхарт, — пораженно произнес он. — Ты призрак?

Рыжий маг молча стоял и смотрел на Сильвию. Из горла той вырвалось рыдание.

— Эрхарт? — осторожно повторил Риан.

Призрак поднял руку, и Сильвия упала на колени.

— Он что-то делает, — тревожно произнес Гай. — Риан, он…

Сильвия захрипела, хватаясь за горло. Призрак Эрхарта не отрывал от нее взгляда. Прозрачные пальцы, окутанные голубым, будто натянули невидимую нить, и Сильвия отчаянно протянула руку к Риану. Ногти заскребли по полу; она задыхалась.

— Так, — произнес Риан очень жестко. В его руке загорелся огненный шар, и пылал он с такой силой, что отшатнулась даже я. — Никто сейчас не умрет. Я твой преемник, и я это приказываю. Я ясно выразился?

Призрак перевел взгляд на него.

— Совесть, — произнес он, и его голос эхом разнесся по залу. — Вина. Каждый из вас виновен по-своему. Ты знаешь, что может изменить человеческую природу, Риан Дейверс?

— Хорошее вино? — предположил Риан.

— Сожаление. Каждому из вас троих есть о чем жалеть. Но вот четвертая… — Эрхарт опустил руку, и Сильвия без чувств рухнула на пол. — Четвертая на это не способна. Она видит меня, и у нее нет ни сострадания к моей судьбе, ни желания все изменить. Лишь досада, что она попалась.

Он кивнул на бесчувственную Сильвию:

— Будь она королевской крови, она бы не прошла к алтарю.

— А мы? — подала голос я.

— Мы маги, — быстро сказал Гай. — И мы двое должны быть у алтаря вместе с Джен, чтобы помочь ей в…

Эрхарт поднял руку:

— Решать не мне. Вам пришла пора встретиться со своей судьбой.

Он отступил в сторону, размываясь на глазах, и растворился в воздухе. Гай изумленно охнул.

Но нам не дали передохнуть: вторая из четырех фигур заступила на место Эрхарта. Еще один мужчина, мускулистый и коренастый. Квадратный подбородок, глубоко посаженные глаза и ясно выраженное презрение на…

На таком знакомом мне лице.

Реймонд Критт. Мой несостоявшийся жених. Я все эти два года думала, что убила его, а на самом деле…

Риан меня спас.

Реймонд стоял, скрестив руки на груди и буравя меня взглядом, и я вдруг вновь почувствовала себя неуклюжей и перепуганной девчонкой. Я чуть не присела перед ним, в последний миг вспомнив, что на мне были кожаные штаны, а отнюдь не бальное платье.

Ну уж нет. Этот мерзавец пытался совершить надо мной насилие. Он хотел жениться на мне, зная, что я этого отнюдь не жажду. И после свадьбы он вряд ли стал бы обращаться со мной намного лучше.

Но он был мертв. Стоило ли ненавидеть его теперь?

— Я вас прощаю, — неожиданно для себя самой произнесла я. — Идите с миром, виконт.

Меня тотчас пронзило ощущение неправильности. Что-то я сказала совсем не то.

— Ох, зря ты это, — сдавленным голосом произнес Риан. — Сдается мне, он хочет, чтобы ты перед ним повинилась, а не наоборот.

Виконт Критт шагнул ко мне, бряцая древними доспехами. Фамильными: я видела их, когда гостила в их замке. Но доспехов не носили давным-давно, и я не видела в Реймонде Критта рыцаря — напротив. Должно быть, он желал, чтобы я видела его таким. Но почему?

— Ты, — глухо произнес он. — Девчонка. Ты знаешь, что полгода назад на деревушку в часе езды от нашего замка сошел сель? Что тридцать семей лишились крова, а двое детей, игравших в тот день у реки, погибли?

— Н-нет, — растерянно сказала я. — Я не знала.

— Если бы мы поженились, если бы ты уступила мне в ту ночь, эти дети были бы живы.

Реймонд взмахнул рукой, и две оставшиеся фигуры стали мальчиком и девочкой. Совсем юными, лет восьми-девяти, не больше. Они протянули друг другу руки, повернулись ко мне и грустно улыбнулись.

— Мне жаль, — прошептала я.

— Впрочем, что тебе одна-единственная деревушка, верно? Что тебе голодные волнения на моих землях и междоусобица, которая грозит нам, если ни мне, ни моему брату не достанется в жены королевская кровь? Что тебе чьи-то мертвые дети?

Реймонд повел другой рукой, и детишки пропали. Его фигура вдруг размылась: в следующее мгновение он оказался рядом и схватил меня за плечи. Я вскрикнула.

Гай и Риан бросились на него одновременно, но всплеск голубых молний отбросил обоих к стенам. На ладони Риана тут же возник еще один огненный шар, но призрак Реймонда Критта небрежно отмахнулся, и огонь погас.

— Дьявол, — прошипел Риан. — Джен, соглашайся с ним. Не вздумай ему перечить.

— Поздно, — эхом отозвалась я, глядя в черные мертвые глаза своего бывшего жениха. — Эрхарт сказал, что здесь нужно показать вину и сожаление. А я их, кажется, не испытываю.

Я тут же прокляла себя за то, что сказала.

Руки Реймонда на моих плечах сжались.

— Тебе всего лишь нужно было раздвинуть ноги и подарить мне наследника, — выплюнул Реймонд Критт мне в лицо. — Может быть, и мой отец был бы жив!

Я моргнула: