— И почему же вы вернулись? Вы рассказываете, что там — безопасно.

— Да, и я даже предлагала переправить туда всех, у кого маленькие дети, с детьми вместе.

— А если снова сбой, и не выйдет вернуться?

— Выйдет, просто не мгновенно, — это совсем не то, что может меня сейчас испугать.

— Да, несколько месяцев. Но вы не ответили, что же заставило вас вернуться? — Жанна смотрела испытующе.

— Чтобы быть рядом с Анри, — пожала я плечами. — И помогать ему с его ношей.

— Если честно, я не верила, пока не увидела вас своими глазами. Я и не подумала, что вы захотите в войну и хаос.

— От меня нет толку на войне, а хаос я стараюсь упорядочить по мере моих сил.

— У вас хорошо выходит, ваше высочество, — поклонилась Жанна.

— Называйте меня Женевьев, — поклонилась я в ответ.

В итоге у нас сложилось что-то похожее если не на дружбу, то на приятельские отношения. Мы пили вечером вино и делились событиями дня, позже я ещё и обсуждала рассказанное мне с Анри. Ему нужно было знать о настроениях и о том, что вообще говорят.

Говорили разное, конечно же. Но пока главным образом о том, что мы победим, и вариантов быть не может.

До победы было ещё далеко. И если с боевым духом пока было всё хорошо, и несколько удачных вылазок его только поднимали, то со снабжением — не очень. Анри ходил мрачный, а когда мне всё же удалось вытянуть из него причину, оказалось, что всё просто — снова кончились деньги. Запас наличности таял, его время от времени пополнял кто-нибудь из примыкающих к нам союзников, но никто из нас не производил ничего и не продавал ничего, мы только потребляли. И потребляли прилично.

Сейчас деньги были нужны для того, чтобы закупить где-то за границей и доставить порталом в Лимей партию оружия и пороха. Анри располагал половиной нужной суммы, и кажется, совершенно не знал, где взять остальное.

— Так, а в кредит под твоё доброе имя тебе уже не дают? — спросила я.

— Ты о чём, Эжени? — он смотрел хмуро и сумрачно.

— Ну как, ты же Роган и маг. Если ты скажешь, что половина сейчас, а вторая — потом, тебе же должны поверить?

— Я честный человек, Эжени, ты верно сказала — я Роган и маг, я не могу так поступить.

— Как — так?

— Обманывать людей. Мне больше никто никогда ничего не продаст.

— Тебе никто и не предлагает обманывать. Мы добудем эти деньги… где-нибудь и позже.

— Нет, я не представляю, что скажу кому-то такое!

Я пожала плечами.

— Я скажу. Покажи только, кому. Могу даже какой-нибудь план предоставить — по добыванию денег, только нужно сообразить.

— Какой план? — он ничего не понимал.

— Ну, отдачи долга.

— Ты хочешь сказать, что собираешься говорить с поставщиком? — изумился он.

— Именно, — закивала я. — Попробую. Мне в прежней жизни доводилось, если что.

В общем, я его уломала. Меня сводили порталом в какую-то контору, где со мной говорил вежливый делец, знающий франкийский язык. Контора географически находилась в той самой империи, где воспитывалась маленькая принцесса Мария-Луиза, и в целом владелец был заинтересован в том, чтобы сделка произошла и отношения в целом продолжались. Я наговорила много разного о возможной рассрочке, заверила в том, что второй платёж тоже совершится, и в знак наших добрых намерений выдала ему кольцо с бриллиантом из своих запасов, и благословила про себя Женевьев за то, что она эти запасы сделала. За половину суммы и бриллиант продавец был готов ждать вплоть до трёх месяцев, и меня это устраивало полностью. Он был весь обвешан антимагическими артефактами — наверное, чтобы не обманули, но у меня же репутация не-мага, так что всё в плюс. А дома мне приходилось в подобных сомнительных ситуациях и вовсе обходиться без всякой магии, только болтовнёй и харизмой. Так что — дело выгорело.

Анри был немало изумлён, а я тихонько спросила Максимилиана — какие ещё активы у нас есть, и есть ли, потому что надо бы обратить их в деньги. Он изумился, и ничего толком не ответил. Потому что этим всем прекрасным магам, и Роганам, и их ближним, не очень-то приходило в голову — где эти деньги взять. Раньше-то брали, но раньше в их распоряжении были налоги целого королевства, если я что-то понимаю. А сейчас — увы. Их кормили пока, но — что-то мне подсказывало, что и это не надолго.

Вообще где-то в столице, кажется, находятся денежные запасы Женевьев. Но я совершенно не представляла, как это можно сделать.

И самое главное, я вовсе не была уверена в том, что эти деньги следует ухнуть в прорву гражданской войны.

28. Во дворце заговор

Два вопроса терзали меня, когда заходила речь о столице — это внук Женевьев, который где-то там, и которого нужно вывезти в безопасное место, и дом Женевьев, и его содержимое, которое вызволить бы и применить в мирных целях. Именно в мирных целях, да, потому что мне удалось добыть для Анри и компании ещё пару займов улыбками, обещаниями и бриллиантами Женевьев, но все эти займы именно что уходили в песок. Пушки, порох. Ружья. Артефакты. Продовольствие. Лето заканчивалось, с урожаем было так себе, война продолжалась. Лим пока сидел тихо, а в занятом нашими силами Руанвилле то и дело случались стычки — мол, убирайтесь отсюда, прогнившие Роганы, и солдат ваших забирайте с собой. Анри мрачнел с каждым днём, но держался, пока держался. Улыбаться перестал, но держался вежливо и корректно даже с теми недальновидными людьми, которые в грубой форме и прилюдно указывали ему на то, что он неправ. Люди очень изумлялись, как так на виселицу, они ж ничего не сделали, ну подумаешь, убил троих, жизнь заставила, и вообще меня нельзя на виселицу, это ошибка, потому что ваш принц так вежливо со мной разговаривал!

Я не говорила ему ничего о том, прав он или нет. Я иногда спрашивала — то ли это, что тебе нужно? Или даже уже и не спрашивала.

Самые ближайшие сторонники и союзники, вроде Вьевилля или Жанны, смотрели сурово и говорили — стоим до конца. Не расшифровывали, правда, до чьего конца. Но в двух последних вылазках уже невозможно было игнорировать потери, как я понимаю — возвращались главным образом маги. Безбашенные боевики, которых пока ещё хранили какие-то здешние высшие силы, и некроманты, которые чуть что — и бежали в тени, и утаскивали туда же тех, кого могли утащить и спасти. Всех утащить не успевали. И я уже не раз слышала бухтение о том, что маги-то вывернутся, это простым людям умирать. И даже слова о том, что магов тоже полегло немало, не работали, потому что где те маги? А эти — вот они, а Ксавье не вернулся, и Жанно, и Кристиан, и кто-то ещё.

Более того, на Лимей выдвинулись войска Национального Собрания. Нас окружали с трёх сторон, и окружали, как я понимала, качественно. Наши силы пытались ослаблять отдельными диверсиями отряды наступающих, и это работало, но — недостаточно. Кажется, их просто было больше.

— Анри, давай отправим из Лимея тех, кто не воюет.

Я сидела рядом с ним на постели, он лежал и смотрел в потолок. Кажется, выдохнул впервые за очень долгий день.

— Они не хотят. Они верят, что бежать не придётся и шанс есть. А если мы отошлём их, то будет понятно — шанса нет. Так-то, друг мой Эжени.

— Да что ты заладил — шанс, шанс. Шанс есть всегда. Для кого-то. Просто можно его в упор не видеть.

— Конечно, есть. Мы не сдадим Лимей, Эжени, это невозможно.

— А если задавят числом?

— Не задавят, мы справимся. У нас маги.

— А они умеют воевать с магами. Научились уже.

— Нет, Эжени, невозможно. Но если ты уговоришь своих дам отправиться в безопасное место — я буду тебе весьма благодарен. Не обязательно в Тихую Гавань, можно в Другой Свет, к моему старшему сыну.

— Я поговорю, да.

Мне казалось, нужно не говорить, а командовать, и Анри это умеет. Но — не желает. Значит, будем потихоньку готовиться сами, а для того нужно навестить столицу.

Конечно же, Анри не желал и слышать о том, чтобы отпустить меня в столицу и обратно, даже порталом. Особенно после того, как меня тоже включили в расстрельные списки, или как они тут у них называются. И с охраной отпустить — тоже не желал, никак. Говорил — что-нибудь придумаем, подожди немного, друг мой. Завоюем Руанвилль, поможем нашим в окрестностях Авиньона, отправим отряд в Льен, привезём пушки, купим ружья, и что там ещё бывает. А вдруг этого младенца уже и в живых нет? Не прощу себе, если так.