проследить успешность действий в той или иной сфере. Розыск этих личностей имел ценность, и поток заявок Цессе и её подгруппе не иссякал.

Однако проводить розыск людей в настоящем времени - да ещё и людей пропавших... Это дело полезное и интересное. Да и Паблито будет рядом работать. Цесса была уверена, что у неё получится быть специалистом по... поиску потерянных душ. Да и Паблито поможет.

- Знал, чем меня зацепить, вонючка, - сказала она не обидно, - ладно, пойдём. Куда?

- Найденный потеряшка, - его зовут Тото Пино, - работает техником на климатнике в Северной Америке, бывший Детройт.

- Что ж, я пойду поговорю с ним, - кивнула она Максиму и исчезла из комнаты.

А Машу вдруг толкнуло очередное поразительное открытие, сердце забилось чаще, в голову ударила кровь.

- Я поняла, почему остановила меморизатор именно здесь - это неспроста! Неспроста! - почти выкрикнула она, - Здесь - самое начало! Начало БИМПА, понимаете? Начало всего галактического БИМПА! Оно не в прошлом - оно в будущем! Сейчас, я смотрю дальше!

Квинт, которому к этому моменту принесли кресло, покачал головой.

- Сюрпризы ты нам преподносишь, девочка, отменные, да. Но пока бесполезные. Да, ищи, ищи, моя ищейка...

Маша продолжала смотреть, захваченная сюжетом собственной ещё не прожитой жизни. Минут пятнадцать она шла прогулочным шагом посреди этого ухоженного лесопарка, затем по правую её руку невдалеке появился небольшой стеклянный вестибюль. Зайдя туда, Цесса дала мысленное указание приборам, затаившимся где-то внутри, и очутилась в цехе, где стояли небольшие столики с приборами то ли из металла, то ли из пластика. В цехе было вылизано всё до чистоты операционной.

В цехе она увидела четырёх человек в таких же двойках, как у неё. Двое стояли у столов и проводили с приборами некие манипуляции, одна женщина записывала указания в журнал - разумеется, электронный. Один сидел на стуле и мечтал.

И тут Цесса поняла, о чём говорил Максим - её чувства пошли рябью и будто дали сбой. Её зрение словно бы расфокусировалось, а глаза дали двойное изображение. В цехе было три человека, а видела Цесса четырёх.

Медленно, стараясь восстановить ощущение реальности, она подошла ближе.

- Доброго дня, свободные. Кто из вас Тото Пино? И тут же поняла, что могла не спрашивать. На неё смотрели три человека и одно ничто. Она подошла к пустому носителю, сидевшему на стуле, выглядевшему и двигающемуся как человек.

- Тото, мне рассказали о странных изменениях, коснувшихся вас. Я могу с вами поговорить? Меня зовут Цесса, я из группы исторических исследований.

- Да, пожалуйста, Цесса, присаживайтесь.

Цесса никак не могла прийти в себя. У неё было чёткое ощущение нелепости ситуации, будто она разговаривает со столом или детской погремушкой. Она старалась смотреть Тото в глаза, будто бы разговаривает с человеком, но всё время чувствовала, что соскальзывает или промахивается.

- Тото, расскажите о том, что стало отличаться.

- Себя я чувствую обычно, - ответил Тото, - Но люди стали странно ко мне относиться. Потом мне рассказали, в чём дело. Это произошло внезапно.

- Спасибо. Есть ли у вас идея, что это произошло после чего-то или в результате какого-то воздействия?

Тото лишь покачал головой - нет, никакого внешнего фактора он не почувствовал.

- А когда произошли изменения?

- Не могу сказать точно, может быть около трёх дней назад. Моя работа бывает такой, что не видишь других целыми днями - я не только техник, но и архивариус. Два дня я работал по проекту философов с Немезиды в их катакомбах - а когда сделал трансфер сюда, на Землю, на меня уставились с выпученными глазами - мол, куда ты пропал. Но я и не собирался никуда пропадать.

Цесса поговорила с Тото ещё несколько минут, но ничего особенного не узнала. Однако больше, чем слова, ей сказала её внутренняя, верещащая сигнализация - её чувство окружающей жизни, фиксирующее перед собой лишь зияющую пустоту. С огромным облегчением она покинула техностанцию, и на этот раз уже не стала прогуливаться по её облагороженным поверхностям, а переместилась сразу к Максиму - туда, куда подсказало ей её автоматически сработавшее знание о местонахождении другой личностной единицы.

Маша ненадолго отвлеклась от похождений Цессы и проговорила вслух то, что ей трудно было сформулировать молча.

- Это чувство местонахождения другого живого существа - это не как сканер или радар, совсем нет. Человеческое существо, которое находится в хорошем состоянии, не смотрит туда, где его нет. Оно как бы расплывается, рассеивается в пространстве, захватывая в свою область влияния и знания всё, что находится внутри. Человеческое существо становится больше, и другой человек - сохраняя, что очень важно, свою самостоятельность и свободу выбора! - ощущается личностной единицей так же хорошо, как рука или нога собственного бионосителя. Вот как мы в будущем чувствуем друг друга!

Голос Маши звенел от восторга - она наткнулась на важную для себя истину и хотела как можно лучше её для себя обрисовать. И рассказать тем, кто слышит её сейчас.

- Таким образом мы можем определить, когда человек растёт как личностная единица - если он расширяет свою область влияния как существа! И падение его начинается, когда он начинает сдавать позиции. Сначала он потеряется как часть общества, затем - как часть семьи, потом он потеряет себя... Но я продолжу следить за событиями.

- Я поняла, что ты имел в виду, - сказала Цесса Максиму, - на собственной шкуре. Это ненормально. Это... гадко и отвратительно. Но я не разобралась, почему это произошло.

- Я был у исследователей, и они сами первый раз слышат о таком, - ответил Максим, что-то сидевший и рассматривавший на голограмме комтерминала, - они тоже не знают.

- Я подумаю об этом потом, - сказала Цесса, - мне хочется погулять.

Не дождавшись ответа, она пропала из кабинета и появилась на другой планете, терраформированной для прогулок. Перед Машей было несколько вариантов: подводный туннель, лестница в небеса, лес с феями и эльфами, стилизация под древний город. Подумав секунду, она выбрала лестницу в небеса.

Ступеньки, что начинались у самой земли, висели в пустоте. Они вели вверх, к каким-то небесным чертогам из камня, которые тоже висели в воздухе (Цесса никогда не задумывалась как - это была не её специализация). Лестница всё время медленно меняла своё место в пространстве, а чертоги плавно меняли цвета и архитектуру - чтобы не приесться многочисленным поклонникам