без раковины и выбирает для себя раковину, чтобы сделать себе наилучший дом для жизни. Они даже поселяются в раковине багрянки, если найдут её пустой, и в раковине рапана[296]. И до тех пор, пока раковина достаточна большая, чтобы закрывать их, они довольны своим жильём. Но если они вырастают, то перебираются в другое жилище, и они находят множество таких раковин.

32. Рапаны даже имеют царя и послушно подчиняются его правлению. Царь превосходит остальных и размером и красотою. И если это целесообразно для его раковины, он будет первым, кто сделает так; если придётся снова, он возглавит путь; и когда он уходит на другое место, остальные следуют за ним. Человек, которому удастся поймать такого царя, знает, что дела его будут процветать. Более того, если человек увидит пойманного царя, он уходит в хорошем расположении духа, будучи уверен, что и на его долю приходится некоторая удача. А в Византии полагается приз человеку, который поймал вышеуказанную рыбу: все его товарищи-рыболовы скидываются по одной аттической драхме тому, кто поймал её, это и есть приз.

33. Волны накатываются на места обитания морских ежей, волокут их на сушу, и с яростью выбрасывают из моря. Поэтому боясь такого, всякий раз эти существа, как только ощутят волнение и приближение сильного шторма, они цепляют своим колючками как можно больше гальки, с тем чтобы нести её как своего рода балласт, так что они теперь не так легко катятся и не происходит то, чего они боятся.

34. Багрянка чрезвычайно прожорлива и обладает необычайно длинным языком, которым отталкивается от всего, от чего только можно. Этим средством она затягивает все то, что ест, и этим же средством ловит. И вот способ, которым её ловят на этом: человек плетёт вершу, малую и плотную, и помещает в центр верши рапан. И вот багрянка пытается растянуть свой язык до предела и добраться до добычи. И она вынуждена вытягивать язык на всю длину, если не хочет упустить то, чего страстно желает. И когда она вставляет свой язык, она сосёт до тех пор, пока он не распухнет от обжорства, так что животное не может втянуть его обратно. И так она остаётся пойманной, и рыбак видя это, во второй раз захватывает то, что уже попалось на собственном обжорстве.

35. Сколопендра[297] — морское животное и выглядит в точности как наземная сколопендра (сороконожка). Если человек кожей коснётся его, он сразу чувствует жжение и зуд, а боль такая же, как от крапивы. И от морских анемонов бывает зуд, но не такой сильный; а есть их лучше после равноденствия.

36. Всякий раз когда слонов гонят охотники и начинается паническое бегство, подобно солдатам на войне они не рассеиваются и не обращаются в бегство по одиночке, но всем стадом, и они подталкивают один другого, так как они цепляются за своих товарищей. По кругу располагаются молодые животные, наиболее драчливые, если можно так сказать; а в середине старые слоны и мамки, под каждой из них слонёнок, каждая мать прикрывает собственное дитя. Этих малышей редко удаётся увидеть. И даже львы, если они увидят такое стадо, львы, которые до сего момента внушали страх и ужас, либо бегут что есть сил, либо прячутся один здесь, а другой там, словно олени, в страхе перед слонами.

Слоны не поворачиваются лицом к своим преследователям, если только не будут вынуждены защищать своих детёнышей и больных: тогда они неотразимы.

37. Когда Пор, царь индов, получил множество ран в сражении[298] против Александра, его слон продолжал своим хоботом нежно и осторожно вынимать дротики; и несмотря на собственные многочисленные раны, не останавливался, покуда не узнал, что его хозяин обессилел от потери крови и упал в обморок[299]. И тогда он опустился и стал на корточки, чтобы Пор не упал с высоты и не повредился ещё больше.

38. Своих собак использовали на войне народы Гиркании и Магнезии, и фактически такие союзники давали им преимущество и помощь. Один афинянин взял с собой пса в качестве боевого товарища на Марафонскую битву, и оба они изображены на Stoa Poecile[300], псу не отказали в почёте, в награду за перенесённые опасности его теперь можно увидеть в компании с Кинегиром, Эпизелом и Каллимахом[301]. Они и собака были изображены Миконом[302], хотя некоторые говорят, что это не его работа, а Полигнота из Фасоса[303].

39. Те кто утверждает, что у самки благородного оленя не растут рога, не имеют отношения к свидетелям обратного, ведь не только Софокл сказал:

«И вниз с крутых скал явились рогатые лани.» [fr. 89 P];

И ещё:

«Вздувая ноздри… рогоносные (лани) мирно шли.» (там же)

Вот что сын Софилла писал в своих «Алеадах». И Еврипид в своей «Ифигении»[304] говорит:

«Но я должен отдать в руки ахейцам рогатую лань, которую они убьют и будут похваляться, что убили твою дочь.» [fr. 857 N].

Тот же Еврипид в своей «Темениде» в следующих стихах говорит, что «подвиг» Геракла[305] имел рога:

«И он пришёл в поисках златорогого оленя, преодолевая опасное задание своим могучим трудом, по горам гнал в луга заброшенные и рощи, где стада пасутся.» [fr. 740 N].

И фиванский поэт[306] в одной из своих Эпиникийских од поёт так:

Обязанность возложил на него Еврисфей, чрез отца возвысившись над ним, лань привести с золотыми рогами. [Pind. O. 3. 28].[307]

И Анакреонт говорит об оленях:

Как новорождённый олень-сосунок, матерью рогатой оставленный в лесу, всего страшится. [fr. 39 D].

Те кто исказил чтение и зашёл так далеко, что говорит, что мы должны писать ἐροέσσης (вместо κεροέσσης) полностью опровергаются Аристофаном из Византия; для меня его доводы убедительны[308].

40. А вот ещё случаи выказан собаками непревзойдённой верности. Когда Пол[309], трагический актёр, умер, а его тело сжигали, его пёс, которого он держал, прыгнул в костёр и сгорел вместе с ним. Когда тело Ментора[310] сжигали, его гончие по собственной воле сгорели и разделили его кончину. Теодор[311], превосходный арфист, был положен в гроб родственниками, и его мальтийская собачка бросилась в это пристанище и была похоронена вместе с ним. Я слышал, что есть вид существ в Эфиопии, среди которых пёс является царём,