— Ну? И?

— Во-первых я договорился о командировании тебя на следующую неделю.

— В смысле? Еще одно? А согласие?

— Большие звездочки разрешают многое творить и вытворять. Марфа Гаврилна все подготовит и направит твоему начальству. Я уже позвонил, тебе наберут подтвердят. Во- вторых, ты в любом случае летишь с нами. То, что у тебя сейчас в рюкзаке можешь брать в руки только ты, а таких медальонов как ты правильно заметила двенадцать штук.

— Не проще было найти все и уже потом отвозить?

— Проще, но долго их без специальных ларцов не удержать. Потому придется съездить. И не раз.

— Куда?

— В доисламской культуре Чеченской республики поклонялись другому богу. Дяла, Де́ла, Де́ли — демиург, верховный бог ингушей и чеченцев. Так его звали. Он, как и Род был демиургом, но младшим, создал себе маленький мирок, окружил его горами. Один раз я его видел, ни добрый, ни злой, равнодушный. По меркам людей — долгожитель, по меркам богов — умер молодым.

— К чему ты про него?

— Мы летим к его могиле. В Цой — Педе.

[1] Эпидемия сифилиса в Галиции и его «генетические» изменения не выдумка. Институт Мечникова проводил исследования.

[2] Цитата из романа «Белая Гвардия» Булгаков М.А.

[3] Федеральная Миграционная Служба.

Глава 16

Мне это название ни о чем не говорило. Кроме того, что моя командировка планируется в Чечню. Ну посмотрим на летний Кавказ. Больше ценной информации разжиться у Кощея не удалось. Он постоянно повторял, что не уверен, нужно проверить. Слов много, толку мало.

В слух я, конечно, этого не озвучила, но была благодарна колдуну за такое количество путешествий. С ним я побывала уже в нескольких городах, да притом летом, можно сказать продляю отпуск.

Домовой был предупрежден, поэтому вещи аккуратной кучкой стояли в прихожей. Альберт Иванович Шиханов, заместитель моего начальника благословил меня на очередную командировку словами: «Езжай давай, шеф оповещен». И банально отключился. Кикимора Кощея, ой простите секретарь колдуна, скинула соответствующие документы, про билеты я молчу. Сейчас я условно — ценный курьер, так что меня доставили до аэропорта на огромном черном внедорожнике фельдъегерской службы. И чуть ли не за ручку поводили по нему.

Правда не под роспись, но сдали двум моим оборотням. На этот раз сопровождать меня намеривались волки. Таль, командир группы и его правая рука Алый, в миру Виталий Бубенин и Андрей Алуценко — соответственно. Оба блондины, со светло-карими глазами, едва выпирающими клыками, жилистые, хищные — счастливые!

— Привет! Как вы?

— Здравствуй, Зайка. Ничего.

— Кощей выдернул из отпуска?

— Да какой там отпуск, бумагами завалило, а тут Кавказ. Знаешь, как давно не был там?

— Я там вообще буду в первый раз, надеюсь хватит времени посмотреть парочку мест?

— Покажем!

Со знанием дела уверили парни, заражая своим хорошим настроением и азартным предвкушением. Если вспомнить кто они, то как щенки повизгивали в нетерпении. Оборотни были совершенно разными, по сути, но при этом имели схожие повадки, глаза, волосы, стиль одежды. Со стороны чисто братья. Одним словом, стая.

— А остальные как? Где?

Я уже немного выучила их привычки, ездить, ходить, а порой и говорить вместе, а тут только двое. Собственно, из-за любви к такому синхронному поведению по городу, чаще всего, меня сопровождали медведи.

— Кто первый ответил, тот и полетел!

С гордостью и восторгом сообщил Алый. Откуда столько восторга, с учетом того, что оборотни терпеть не могут летать? Со спины подкрался Кощей, с маленькой спортивной сумкой:

— Все собрались?

— Да, мой генерал!

— Генералом я уже был, птичка, не понравилось!

— Так точно, товарищ полковник!

Оборотни шутливо вытянулись во фрунт, поедая начальника глазами. Жутковатое зрелище!

— Паяцы! Ладно, летим первым классом, по двое. В Грозном нас встретят местные, будьте внимательны.

До вылета оставалось пара часов, которые все с удовольствием решили провести в кафешке. Пускай есть и не хотелось, но атмосфера ожидания пути была просто волшебной. В том же кафе ждали и многие пассажиры. Выделила я почему-то двоих.

Молодая девушка — современная инстасамка, явно ждала рейс в дорогую арабскую страну. И вторая моя жертва — пара молодых людей, скорее всего летящих на Волгу или еще на какую-то реку, к ним все присоединялись люди, с аналогичными баулами и рюкзаками. В поход, наверное. Только вот девушка, что вела себя как королева на выгуле — не выглядела счастливой или даже просто радостной, а ребята выглядели. Она даже надменно поджимала губы, когда слышала веселый смех этой компании, но в глубине ее красиво подведенных глаз читалась острая зависть.

— Куда засмотрелась?

— Да вот думаю. Почему одни отдыхают на речке с палатками и счастливы, а другие летят явно в «пять звезд» и смотрятся как на похоронах.

— Потому, что это модно. Потому, что это пафосно.

— И что? Портить себе жизнь?

— Я уже давно смирился, что мы живем в пору, когда больше нет выбора между добром и злом. Между хорошо и плохо. Между правдой и ложью. Когда я только родился, да и потом тьму веков, они были незыблемы!

Кощей смотрел куда-то мимо нас, может быть в ту тьму веков? Но встряхнулся и продолжил мысль.

— Сейчас эти понятия отменены и размотаны. Вместо них предложен выбор между много и мало. Если что-то утвердило большинство, то это и есть, и добро, и хорошо, и правда. Вот ее Дубай, утвердило большинство, значит это правильно, это статусное. А речка для нищих. И не важно, что Дубай — это просто пустыня, приправленная стеклом и бетоном, и тебе там не нравится. Это решило большинство. Нас пытаются взять и убеждать количеством. Во всём: большинством голосов, резолюциями в каких-то ООН, числом подписчиков и просмотров в сетях. С цифрой равняют твой успех и правоту. Чего много, то и хорошо.

— А человек?

— А человек чаще слаб, человек чаще смотрит на других, человек решает, глядя на "большинство голосов". И так, ловко дергая за ниточки через "большинство" легализовать любое зло и оправдать его большинством же. Окно Овертона, оно уже распахнуто на всю ширину. Большинство говорит, что мужеложство — не грех, а право. И это зло принимают за добро. Большинство считает, что ребёнок может менять пол. И это безумие принимают за норму. Продолжать можно бесконечно, но это самое гадкое из приходящего на ум. И кто что возразит большинству? Большинство всегда на первый взгляд убедительно. Особенно, когда другие категории, понятия добра и зла стерты и переплавлены. Если нету хорошо или плохо,