его перестройки ослабляли партийно-государственную власть. Рыночный механизм не был вовремя запущен, и кризис экономики все нарастал. Да и межнациональные конфликты стали как бы продолжением серии стихийных бедствий и катастроф, начавшихся еще с Чернобыля.

Минные ловушки тоталитаризма срабатывали одна за другой. Так демонтаж Системы, начатый реформаторами из Политбюро, не однажды ставил самих реформаторов на грань политического краха.

И, видимо, после серии малоудачных попыток решить межнациональные конфликты Горбачев осознал, что в существующих условиях он не обладает достаточной властью для проведения в жизнь принимаемых решений. И нередко решения принимали другие, а вся ответственность ложилась на него. Я уже не говорю о медлительности и серии ошибок самого Горбачева, начиная с вопроса о Нагорном Карабахе.

Бакинские события января 1990 года — погромы армян и введение войск — ставили точку: если тбилисская трагедия целиком на совести аппарата и Горбачев действительно не принимал участия в роковом совещании под председательством Лигачева, то решение о переброске войск в Баку принято именно Председателем Верховного Совета СССР. Система сделала все, чтобы дискредитировать эту, к тому же запоздавшую меру, а равно и того, кто подписал указ.

Вопрос о необходимости укрепить исполнительную власть в государстве, вопрос о возможности введения института президентства стал прорабатываться в комитетах и комиссиях Верховного Совета СССР. Сначала об этом заговорили люди из непосредственного окружения Горбачева — Евгений Примаков и Анатолий Лукьянов. Аргументы их были понятны и справедливы: надо освободить первое лицо государства от бесплодных сидений в Верховном Совете, надо дать возможность Горбачеву решать жизненно важные для страны вопросы, которые он как председатель законодательного органа решать не вправе.

В комитете по законодательству первыми поддержали эту идею председатель комитета профессор Сергей Алексеев и автор этих строк. Нам и принадлежали первые, январские публикации о необходимости ввести на Руси президентство. После них эта идея и стала широко обсуждаться.

Тотчас с резкой критикой выступили руководители Межрегиональной депутатской группы. Юрий Афанасьев говорил, что институт президентства может привести к узурпации власти, что эта мера укрепит власть партии, что падающий в условиях развала административно-командной системы авторитет КПСС будет укреплен авторитарной властью Президента, а потому демократы должны выступить против идеи президентства.

В прессе прозвучали и противоположные аргументы. Вот лишь некоторые из них: Сталин не был президентом, но это не помешало ему узурпировать власть; президентская власть должна заменить партийную, потому ни о каком поднятии авторитета КПСС говорить не приходится; путь от тоталитаризма к демократии лежит именно через авторитарную власть. Иначе — хаос и развал всего; наконец, нельзя от спикера верховного законодательного органа требовать ответственности за действия исполнительной власти.

Ну а мои собственные аргументы были такими:

Во-первых, введение института президентства необходимо для разделения законодательной и исполнительной власти. Только так исполнительную власть можно сделать достаточно сильной и независимой.

Во-вторых, Президент в такой стране, как наша, особенно необходим. В рамках унитарного государства возможно существование и иной властной вертикали, но в рамках государства союзного, и особенно при стремлении к конфедерации, когда союзные республики все громче заявляют о своей самостоятельности, во главе страны необходим человек, обладающий всей полнотой властных полномочий, которые предполагает демократия. А это и есть Президент. Он выполняет роль арбитра в спорах между республиками. (К тому времени на Кавказе уже начинались военные действия на границе Армении и Азербайджана!) Нужен арбитр и в спорах между республиками и Центром, ибо без этого невозможно сохранение единой хозяйственной структуры. И наконец, необходим координатор в хозяйственной, оборонной, культурной сфере межреспубликанских отношений, не говоря уже о необходимости представлять государство в международных отношениях.

На первый взгляд идея президентства вполне укладывалась и в горбачевскую формулу, произнесенную им еще на I Съезде народных депутатов СССР: „Сильный Центр — сильные республики“. Но, как заметил еще Андрей Дмитриевич Сахаров, в этой формуле все перевернуто: начинать надо с сильных республик, которые часть своих полномочий делегируют Центру. И тогда Центр будет силен врученными ему полномочиями и доверием суверенных республик. Формула „Сильный Центр — сильные республики“ вполне укладывается в прежние представления о том, что вся власть „от Бога и от Центра“. От подобных пережитков имперских настроений в 1989 году не свободен был и сам Горбачев (кстати, поэтому определенный резон в аргументах того же Юрия Афанасьева, конечно, присутствовал).

К весенней сессии Верховного Совета идея президентства вполне созрела и была вынесена на обсуждение как один из вопросов к III Съезду народных депутатов СССР.

Мнения разделились. Большинство членов Верховного Совета идею президентства поддержали, но, увы, в ее самом недопустимом варианте. Для них президентство было способом наведения порядка, реализацией мечты о „сильной руке“. Это вызвало резкий протест демократических сил, в частности из Межрегиональной депутатской группы. В Верховном Совете я выступал против такого подхода к введению президентства. Я говорил, что нам не нужен Жандарм Всея Руси. Нам нужен арбитр, координатор и глава исполнительной власти, который несет персональную ответственность за принятые им решения. Другими словами, нам требуется персонификация и власти, и ответственности, ибо до тех пор, пока нами управляют коллегиальные органы, не может быть никакого спроса.

Законодатель в правовом обществе и не должен быть персонифицирован. Другое дело — исполнительная власть.

За несколько дней до открытия III Съезда собралась Межрегиональная депутатская группа. Она приняла специальную резолюцию по вопросу о введении поста Президента страны. Вот что там говорилось:

„Наша позиция состоит в следующем: считая в Принципе институт президентства прогрессивной по сравнению с нынешней формой государственного управления, вопрос о Президенте СССР и о процедуре его выборов нельзя решать наспех, без участия новых Верховных Советов республик, без развитой многопартийной системы в стране, без свободной прессы, без укрепления нынешнего Верховного Совета. Этот вопрос должен быть увязан с конституциями республик, с новым Союзным договором. Без этих непременных условий принятие решения о президентстве несомненно приведет к новому обострению отношений между Центром и республиками, к ограничению самостоятельности местных Советов и самоуправления, к угрозе восстановления в стране диктаторского режима…

Межрегиональная депутатская группа, в случае, если М. Горбачев будет избран Президентом СССР, выставляет кандидатуру А. Собчака на пост Председателя Верховного Совета СССР“.

В марте был созван внеочередной, III Съезд народных депутатов. Вопрос о президентстве стал центральным.

Депутатская полемика велась вокруг двух основных вопросов.

Первое — как избирать Президента?